Может быть, нужно было остановить ребенка? Но теперь было уже слишком поздно. Жезушу показалось, он единственный заметил это до того, как все случилось. Похоже, девочки не понимали, что происходит, и, пожалуй, так оно было и к лучшему. На взгляд Жезуша, Тобиас показал себя человеком, который без колебаний убьет детей, а заодно и их мать. Хотя, глядя на то, как девочка медленно жует кусок мяса, в то время как ее долговязая воображаемая подруга – как он только мог принять ее за настоящего ребенка? – возбужденно кивает, Жезуш чувствовал, как вся его решимость улетучивается. Миллиардер… какие двери это перед ним откроет? Какие величайшие произведения искусства он сможет приобрести в собственность? Решительно воткнув вилку в свой кусок мяса, Жезуш принялся его жевать. Краем глаза он увидел, что остальные сидящие за столом поступили так же. Одни со страхом поглядывали на Макса, который, казалось, увеличивался в размерах с каждым проглоченным куском, при этом его собственные мягкие ткани проседали, пораженные внезапным тленом. Другие пускали слюнки по чему-то значительно более лакомому, нежели кусок мяса. Убогая одежда говорит о многом. Но были и те, кто ел просто потому, что не видел никакого другого способа поскорее закончить этот жуткий вечер. Леон Он не мог сказать, какой вкус ожидал. Какой-то особенный. Греховный. Однако это оказалось просто жесткое неприятное мясо, чем-то похожее на пережаренную свинину. Но вот Леон проглотил последний кусок и стал, предположительно, богаче на миллиард долларов. А также обреченным на вечные мучения. Но по крайней мере он останется в живых, а это уже что-то. Означает ли это, что он никогда не сможет снова стать чистым? Грязный миллиардер. Леон попытался улыбнуться, но у него ничего не получилось. Окинув взглядом сидящих за столом, он увидел на лицах остальных гостей похожие мысли. Лора Она людоедка. Ее едва не стошнило. В реальной жизни людоедов нет. Людоедов боялись расисты-исследователи Викторианской эпохи. То были первопроходцы, запертые суровой непогодой в пустынных горах. Но никак не риелторы, сидящие в обеденном зале пентхауса в Тауэр-Хамлетс. Лора постаралась убедить себя, что сделала это только потому, что не хотела умирать. Конечно, это было правдой, но какой-то отвратительный уголок сознания нашептывал ей, что, возможно, она сделала это ради денег. Ради дома, который сможет купить. Она сделала это ради того, чтобы стать богатой. И что с того? Что тут ужасного? Тут ее сразила наповал другая мысль. А что насчет прионных заболеваний? [17] Кто-нибудь подумал о прионных заболеваниях? Лора ощутила, как у нее в мозгу расползается паника, угрожая захлестнуть ее, однако спокойный, отчетливый голос Тобиаса Фелла проник в ее сознание: – Хорошо. Мы покончили с легкой частью. Но я потребую от вас кое-что еще, прежде чем вы получите обещанную награду. Виолетта Послышался скрежет тяжелого предмета, который тащили по полу. Взглянув, Виолетта увидела, как верзила-садист волочит к столу здоровенный деревянный ящик. Почему-то она сразу догадалась, что внутри. Она узнала Макса, поняла, кто он такой, узнала тяжелый ботинок, всегда стоявший на горле пленников. В то же время Виолетта вспомнила сюжет одной из страшилок ее матери, в которой говорилось, какая судьба заслуженно ждет тех, кто принимает приглашения коварных незнакомцев. Но главное – когда окровавленные руки верзилы сорвали с ящика крышку – она узнала лицо лежащего внутри парня. Вспомнила его печальные глаза, когда он курил в коридоре, отчаянно пытаясь помочь ей опровергнуть свою судьбу. И Виолетта поняла, что именно собирается заставить их сделать Тобиас Фелл. Джейсон Джейсон гадал, кто-нибудь еще видел, как стремительно разлагался Макс. На лицах присутствующих застыли маски ужаса, смятения и отвращения, но на то было слишком много возможных причин, и он не мог сказать, обратил ли кто-либо еще внимание на клочки кожи, оставшиеся на гвоздях и заусенцах, когда обмякшее тело вытащили из ящика и положили на стол. Кажется, сантехник вздрогнул, когда полоска кожи, сорвавшись с головы Макса, упала ему в тарелку? Джейсон узнал лежащего на столе парня по описанию: многие жильцы говорили, что видели его бродящим по коридорам с сигаретой во рту. Но он по крайней мере был жив, грудь его равномерно вздымалась и опускалась. Судя по всему, его накачали наркотиками. – Этот человек, – вежливо объяснил Тобиас, – уже давно меня искал. Насколько мне известно, одна из моих нефтяных компаний захватила землю, принадлежавшую его семье. При этом кого-то даже убили. Речь идет о каком-то индейском племени в Эквадоре, точнее сказать не могу. Джейсон всмотрелся в лицо парня. Оно выглядело бы умиротворенным, если бы не ссадины на шее и веревки, стягивающие запястья. – Сперва я думал, что он заявился сюда, чтобы меня убить, но правда оказалась гораздо более жалкой. Я так понимаю, этот человек полагал, что мне неизвестны все обстоятельства случившегося, и надеялся, что, поговорив со мной лицом к лицу, он откроет мне глаза, убедит меня. Не знаю, где именно он скрывался, пытаясь найти способ добраться до меня, но он мог бы не беспокоиться. В конце концов, я сам хотел, чтобы он был здесь, хотя, очевидно, я предпочитаю, чтобы он молчал. Джейсон огляделся вокруг и увидел, что остальные гости ждут следующих слов, зная наперед, какими они будут. – Мне нужно, чтобы каждый из вас принял участие в его смерти. Тобиас Он умолк, размышляя, какие еще разъяснения потребуются. Все уже поняли, что выбор стоял между невообразимым богатством и мучительной смертью. Люди удивляются, на что они становятся способны после того, как сделали шаг, с их точки зрения непростительный. Интересно, поколеблет ли кого-нибудь объяснение причин этого поступка? Тобиас решил, что лучше выложить все до конца. У него уже так давно не было возможности говорить с живыми людьми, и сейчас он хотел максимально ею воспользоваться. – Теперь мы связаны, и сейчас дело подошло к тому, чтобы мы стали настоящими соучастниками. Этот человек, сам не ведая того, предложил себя в качестве символа всех тех, кому я сделал больно. И, сделав больно ему, вы приобщитесь к моей и моего рода жестокости к окружающим. У каждого из вас есть нож. Обещаю: насилие, совершенное здесь, преследоваться законом не будет. Я позаботился о том, что не существует никаких документальных свидетельств существования этого человека, и, следовательно, не возникнет никаких причин начать расследование. Если же у кого-либо возникнет желание сознаться в содеянном, у меня более чем достаточно средств, чтобы похоронить подобные обвинения. Вместе с теми, кто их сделал. Тобиас помолчал. – Да, – спохватившись, рассмеялся он. – Разумеется, если вы попытаетесь совершить насилие в отношении меня, полиция предупреждена и прибудет сюда в считаные минуты. Это на тот случай, если у кого-то возникли подобные мысли. И не забывайте, что́ обнаружат полицейские эксперты, если изучат содержимое ваших желудков. Тобиас почти не обращал внимания на реакцию присутствующих, на крики протеста, нервные качания головой. – Вздор. – Виолетта, женщина в джинсовом костюме, вскочила с места. – Меня не запугает какой-то там долбаный громила! Макс выпрямился во весь рост, казалось, став еще выше, чем прежде. Его улыбка растянулась так широко, что кожа в уголках рта лопнула, а глаза стали совсем маленькими, сморщившись до крошечных горящих угольков. Кости его пальцев хрустнули, стискивая дубинку. В зале словно стало темнее. – Нет! – прорычал Макс. – Запугает. Виолетта напряглась будто тетива, выдержав его взгляд. Но затем что-то у нее внутри сломалось, и она отступила назад, обреченно потупившись. Усмехнувшись, Тобиас наблюдал за этим противостоянием, не вмешиваясь в него. Теперь все эти люди осознали, какая сделка им предложена: они или сделают то, что он от них хочет, и станут богатыми, или умрут. Им лишь осталось сделать свой выбор. У Тобиаса мелькнула мысль пощадить ребенка: вряд ли девочка понимает происходящее в достаточной степени, чтобы сознательно принимать участие. Он недоумевал, почему Баньян-Корт вообще ее выбрал. Тобиас перевел взгляд на связанную фигуру на столе. У него свело грудь от отвращения. Кем возомнил себя этот слизняк, решивший поговорить с ним? В этой пьесе у него была роль без слов; больше того, он был лишь реквизитом, его задача заключалась в том, чтобы тихо страдать и умереть, далеко отсюда. Ну да ладно. Он сможет сыграть свою роль здесь. Он умрет ради процветания других. Тобиас обвел взглядом стол, отмечая, кто взял нож, а кто пятится назад. Гиллиан Нож казался в ее руке чем-то неестественным, но Гиллиан все равно приставила острие парню к груди. Она съела то, что ей предложили, поскольку панически испугалась смерти, и, разумеется, ей были нужны деньги, но не это двигало ею, подводя к связанной фигуре. Только сейчас Гиллиан осознала, что больше всего на свете она замучилась складывать воедино жуткие тайны, не дававшие ей спать по ночам. Возможно, этот акт навечно привяжет ее к сети лавинообразно нарастающих преступлений, но раз уж ей суждено жить в мире леденящих душу откровений, пусть она сама станет их автором. Лора Это старик Одли сказал ей прийти сюда, и Лора до сих пор не понимала в полной мере, почему. Неужели все дело было просто в мести? Теперь это уже не имело значения. Лора взяла со стола нож. Ей даже не нужно действительно убивать этого беднягу; она просто должна быть причастна. И нельзя сказать, что в прошлом ей не приходилось проделывать подобное. Ну а кто не хочет стать невообразимо богатым? На ее месте любой поступил бы так же. Лора была в этом уверена. Деньги могут купить все что угодно. И уж конечно же это. Янек Наверное, было бы так красиво не поступиться своими принципами, пожертвовать жизнью ради того, чтобы не испачкать руки. Но Янеку уже не раз приходилось делать непростой выбор, и сейчас все было предельно ясно, учитывая то, что ему приходилось выбирать, – получить достаточно денег и навсегда обеспечить своих детей или же обречь их на горе безотцовства. В общем, решение далось просто и когда речь шла о людоедстве, а сейчас выбор был просто очевиден. Анна Анна по-прежнему не понимала до конца, что происходит, но ей не хотелось делать никому больно. Она оглянулась на Пенни, та просто радостно улыбнулась и пожала плечами. Анна залезла под стол и расплакалась. Леон Наверное, это Анди должна была сейчас стоять здесь и принимать решение, но Леон был рад, что это не так. Наверное, она бы не смогла пройти через все это, а ему была невыносима мысль ее потерять. Но разве он уже не потерял ее? Если он пойдет на такое, то больше уже никогда не отмоется. Хотя с такими деньжищами они обязательно что-нибудь придумают. Покажутся лучшим специалистам, как это сделал Тобиас. Поселятся там, где Анди будет счастлива. Беря нож, Леон подумал, что наградой ему станут не только деньги, но и возможность присоединиться к Тобиасу в его мире, понять который в полной мере способны только они.