Леон бросил на нее такой взгляд, что улыбка замерла у нее на устах. – Все в порядке? – внезапно встревожилась она. Чувствуя подступающую к горлу тошноту, Леон тяжело сел. Всему виной обед? Или это уже дает знать о себе стресс? В периоды стресса у него всегда начинались проблемы с желудком. Перед собеседованием о приеме на последнее место работы он почти час проторчал в туалете. – Я просто хочу убрать это пятно, – наконец сказал Леон. – Я знаю, как оно тебя раздражает. Подойдя к стене, жена так близко склонилась к грязно-серому пятну, что Леон непроизвольно отпрянул. – Я хочу сказать, мне оно не нравится, Леон, это очевидно, но если ты плохо себя чувствуешь… – Знаю, знаю. Я просто хочу, чтобы тебе было здесь уютно. В этой квартире. Андреа улыбнулась. – Ты здесь, поэтому мне уютно. – Она помолчала. – Но я ее никогда не полюблю, Леон. С пятном или без. – Ну, я предпочитаю, чтобы пятна не было, – объявил Леон, поднимаясь на ноги. * * * – Мистер Коупленд? – Я вас слушаю. Чем могу вам помочь? – Это… э… это Сюзи. – Тонкий голосок ревел по громкоговорящей связи. – Из «Несправедливости». Мы обеспечиваем вам связь со средствами массовой информации. – Да, Сюзи, мне известно, кто вы. Что вам нужно? – Всю эту неделю пресса постоянно обращается к нам в связи с событиями на реке Ист-Рапти. Мы просто хотели убедиться в том, что вы получили от нас рекомендации по тому, как отвечать. Леон перестал оттирать стену, в руке у него по-прежнему была зажата губка в мыльной пене. – Да-да. Мы всё получили. Он оглянулся на компьютер с непрочитанным сообщением, пришедшим на электронную почту. – Так, хорошо. У вас есть какие-либо мысли? – Да, конечно, – рассеянно ответил Леон. – Кажется, все выглядит не так уж и плохо? Он подошел к столу, соображая, как открыть почту, не трогая компьютер грязными руками. Его взгляд скользнул на маленькое ведерко, но от грязи вода уже помутнела, и при мысли о том, что губка снова впитает в себя всю эту дрянь, ему стало не по себе. Леон стоял, не в силах принять решение. – Вы меня поняли? – Э… нет, – сказал Леон, внезапно поймав себя на том, что не слушает свою собеседницу. – Вы не могли бы повторить еще раз? – Конечно, – произнесла Сюзи с бесконечным терпением сотрудника, общающегося с очень важным клиентом. – Я только сказала, что, поскольку ваша роль не должна была привлекать внимание прессы, мы с радостью предложим свои рекомендации и указания. Сюзи сказала что-то еще, но Леон уже думал о том, что придется вызывать сантехника. Раз это пятно появляется снова и снова, в стене что-то есть, правильно? – Отлично. Спасибо за то, мистер Коупленд, что уделили мне время. Щелчок в трубке оставил Леона стоять в тишине, по-прежнему рассматривая зажатую в руке губку. Он перевел взгляд с нее на стену и обратно. Теперь пятно казалось гораздо темнее, но только потому, что было влажным. Да еще обработанным средством для мытья посуды. Многие интернет-странички домашних умельцев клятвенно заверяли, что ничего лучше не бывает. Конечно, надо будет подождать, когда все высохнет, и только тогда можно будет узнать наверняка, исчезло ли пятно. Но сперва Леон собирался пройтись по нему еще несколько раз. Чтобы уже наверняка. Леон вытер руку о лоб, оставив под волосами лужицу из пузырьков. Он бросил взгляд на компьютер. Этим он займется позже. Первым делом нужно очистить рабочее пространство. Затем можно уже заняться общей ситуацией. Леон снова принялся оттирать стену. * * * – Что это за запах? – поморщилась Андреа. – Гм? – Здесь воняет. – Ой, извини. Я думал, уксус тебе нравится. – Да, на жареной картошке. Но мне не хотелось бы, чтобы им провонял мой дом. – Извини, – повторил Лен, пожимая плечами. – Сантехник сможет прийти только через несколько дней, вот я и решил попробовать. – Это… это что такое? – Ты же в мыле большая дока, ты должна знать. – Я очищаю лица видных персон, а это все гораздо… э… грубее, чем то, с чем мне приходится иметь дело. Она ткнула носком туфли коробку с яркими разноцветными бутылками, каждая из которых была украшена энергичными обещаниями. «МАКСИМАЛЬНАЯ СИЛА». «УНИЧТОЖАЕТ ПЛЕСЕНЬ». «НИКАКОЙ ГРЯЗИ». – Ну, если честно, на мой взгляд, от химических реактивов стало только еще хуже. Наступила гнетущая тишина. Какое-то мгновение Леону казалось, что жена пошутит насчет реки в Индии, чтобы снять напряжение, однако она молчала. – Знаешь, – задумчиво промолвил Леон, – когда я был маленьким, у моей мамы была подруга Тори. На самом деле она приходилась ей троюродной сестрой, но они знали друг друга всю свою жизнь. Когда я познакомился с Тори, у той было много кошек. Почему – не знаю, но моя мама всегда злилась на кошек, как будто их не должно было там быть. А мне они нравились. Я хочу сказать, а как же иначе, я ведь был маленький. Но в доме Тори вечно сильно воняло. Ужасно, резко, въедливо. Тогда я не знал, что это такое, но недавно я читал про уксус и наконец сообразил, в чем дело. С помощью уксуса оттирают кошачью мочу. Вот чем воняло у нее в доме: кошачьей мочой и уксусом. Дикость, правда? Мне тридцать восемь лет, а я по-прежнему узнаю что-то новое про свое детство. Он обернулся к Андреа, но той уже не было. Оно и к лучшему. Леон не смог бы сказать, хотелось ли ему развивать свою мысль и дальше. Следовать за полузабытым чувством отвращения, боязни испачкаться. Этот постоянный удручающий запах и сознание того, что ты не распоряжаешься своим жильем. От этого нельзя бежать. Покачав головой, Леон снова плеснул на тряпку уксус. Все в порядке. Скоро придет сантехник и положит всему конец. Расползающееся пятно смотрело на него, терпеливое и бесстрастное. * * * – Здравствуйте! Леон выдавил приветствие сквозь зубы, стиснутые в глубоком раздражении. Его взгляд не отрывался от стены. – Мммм. Да, Сюзи, что вам нужно? Пятно вернулось, теперь уже практически черное на мягкой кремовой краске остальной стены. – Да, я знаю. Он был абсолютно уверен в том, что оно исчезло, оттертое со стены, но оно не только вернулось, но, кажется, стало еще хуже. – Извините, когда мы договорились об этом? Леон неуютно сместился, стараясь зажать телефон плечом. Он внимательно изучил пятно. Оно стало не только темнее; теперь оно казалось… каким-то выпуклым. – Я хочу сказать, меня нельзя назвать… как это называется? Вроде фотогеничного, но только на видео? Он опустил взгляд, представляя, как его снимают. Костюм его был испачкан и заляпан от постоянной борьбы с пятном, в гораздо большей степени, чем он полагал. – Да, совершенно верно. На экране я выгляжу неважно. Подождите. Снова сдвинувшись в сторону, Леон положил телефон на стол и ткнул кнопку громкоговорящей связи. Раздался раскатистый голос Сюзи. Похоже, он случайно увеличил громкость до максимума. – …просто короткое интервью. Как мы уже с вами говорили, вы здесь самый высокопоставленный руководитель, поэтому необходимо, чтобы с заявлением выступили именно вы. Мы подготовим основные тезисы. Мы настоятельно рекомендуем сделать упор на то, что причиной аварии стали низкие местные стандарты техники безопасности. – Это правда? – спросил Леон, мысленно представляя себе, как он стоит перед объективом телекамеры, отчаянно пытаясь оправдать чужую ошибку… – Я полагал, что расследование еще не завершено? – Мы абсолютно убеждены в том, что это правильная позиция. – В голосе Сюзи не было ни тени сомнения. – Хорошо. – Леон не знал, что еще сказать. – Наверное, мне понадобится новый костюм?