— Где-где… У вас. — Фу таким быть, — Костя снова уселся в кресло и даже закрыл глаза — от мелькающих за окном пейзажей начало мутить, и закружилась голова. К тому же, теперь летательный аппарат не скользил по небу, а словно прыгал на воздушных ямах, то теряя, то набирая высоту. — Так, а у нас что ты потерял, на Волге? — подал голос Илья. Он уже опустошил свой пластиковый лоток с провизией и заметно подобрел. — Друга потерял. Надёжного. Единственного, можно сказать. Вот, примерно, как твой Костян для тебя — с юности вместе, с самой академии… И плац сапогами топтали, и реактивы налево толкали, и в экспедициях от НРУ отжигали, и диссертации писали, и пили-гуляли… да что там… Потом в лаборатории пахали, как проклятые… — Над этими самыми навигаторами? — Над ними, родимыми… А Шурик, он — ого! Голова-парень! Вёл свои разработки, крыс в прошлое перемещал. Ну как, перемещал… Пытался. Лопались сначала, а потом молодеть стали, после усовершенствования. Я помогал. Отчёты в НРУ сдавали. Взялись там за эту идею, втирали нам о необходимости таймтелепортаторов, чтоб, мол, продукты не загрязнённые добывать, воду чистую для народа, ископаемые, опять же… Ну, а мы что? Партия поручила — работай на благо Родины. — И что, помогло? — Костя отвлёкся от окна и перестал шелестеть пакетами с едой. Удивлённо раскрыл рот и молодой солдат, впервые слыша такую историю. — Как видишь, — Гена развёл руками в ответ. — Невдомёк было, что за нос водят. Разводят, как лохов — если говорить по-вашему. А Лидер наш любимый для себя только старался. И Кабинет Советников туда же. Зачем им такая чепуховина, как вода? А вот молодость — это да. И жизнь вечная. Но об этом тогда ещё мы не подозревали. — То есть, они всё время назад бы отматывали? — Не в этом дело. Ну, отматывали бы чуток, пока наконец, клонирование не изобрели или капсулы анабиозные — над ними только-только работать начали. Не перебивай, короче. Я не о том сейчас. В общем, продовольствием, нефтью снабжать… А Шурик взял и заупрямился. Утверждал, что такое вмешательство чревато. Выпендриться решил. В ту точку сгонять, когда третья мировая началась, чтоб разобраться, что к чему, ну и предотвратить по возможности. — Наивный, — хмыкнул Илья. — Ну, понятно, что не сам, не один, — продолжал Гена. — Там бы, гляди, придумали чего, агентов подготовили, учитывая, что возвращаться можно снова и снова. — Правильно, полковник, это лучше, чем продовольствие таскать, — поддержал его солдат. — Молодец ваш Шурик. — Это для меня Шурик, а для тебя — майор Полуян. — Гвэнморт начал сворачивать папироску, но пилот предупредил о системе пожаротушения. Он недовольно спрятал бумагу и табак в карман и продолжил: — Я, по правде сказать, был с ним категорически не согласен и обрубал все эти разговоры на корню. Ишь, попёр против Лидера! Ему-то виднее, как нами, сирыми и убогими, управлять, куда народ вести. Спорил, доказывал, к чести офицера даже взывал… Сильно повздорили на этой почве. — Так помирились хоть? — не отставал Илья. Полковник смерил его холодным взглядом и продолжил рассказ: — Одним погожим утречком явился я на службу. А Шурика нет. И прибора тоже. А второй, вот этот, в доработке ещё был, не тестировался ни разу. Я сначала начальству звякнул, осторожненько так. Вдруг раньше времени перемещение надумали? Нет, отвечают, добровольцы не привлекались, протоколы не составлялись… А майор Полуян, говорю, приболел чуток. На том конце трубки: «Запил что ли?» А я: «Не волнуйтесь, доставлю в лучшем виде. Шмотки прихватил, ружьишко, записи и расчёты траектории с его стола — он зачем-то в Южный пятый сектор рванул. Будто радиации не боялся. Ну не бросать же Шурика-Дурика. Так его в академии дразнили, из зависти. Как же я злился, когда те же координаты вводил! Найду, думал, да как тряхну за шкирку! Ишь, чего удумал! — Так нашёл-то Шурика? — снова вмешался Илья, который не любил длинные сериалы. — Нашёл. Поздно нашёл. Слишком поздно. Я уже говорил… А записи, дневники, размышления его — всё это мне досталось… Короче, не фурычат эти таймтелепортаторы. Точнее, фурычат, но не так, как требуется. На каком этапе всё пошло не так, в чём пустяковую погрешность допустили, что привело к таким последствиям — неизвестно. Ясно одно — аппараты эти не в прошлое, не в будущее телепортировать не в состоянии. Перемещаться можно лишь по десяткам и сотням альтернативных реальностей. Потому как не только время преломляется, а ещё и пространство искривляется. Сечёте? — Так вы не наши потомки? — «просёк» Илья. — Неа. Даже и не думай. Без мозгов мы бы вымерли здесь, — хмыкнул Гвэнморт. — По сути, ваш мир — отражение нашего. Но у вас всё гораздо лучше. Должны ценить то, что имеете. Посмотрите на наш. Чего люди добились, благодаря своей жадности и жажде власти? Ядерная война, уничтожение двух континентов — Северной и Южной Америки. Посмотрите, сколько разрушений. Те, кто смог выжить, ушли в города. Многие выжившие одичали. Те, кто не успел вовремя покинуть поле радиации, деградировали, вернулись к пещерному образу жизни. Всего-то несколько поколений. Он хотел изменить всё, попасть в точку, где ещё не произошла война, а попал в ваш мир… — Выходит, вы настолько продвинутые, что взрывали ядерные бомбы много веков назад? — Выходит так. — А в нашем мире эта война не начнётся? — Уж чего не знаю, того не знаю, — развёл руками полковник. — Только от вас самих это зависит. — Внимание. Всем занять свои места, — раздался бесчувственный голос из динамиков. — Пристегните ремни. Приземление начнётся через десять… девять… восемь… — за окном замелькали верхушки деревьев. Аппарат затрясся мелкой дрожью, Илья впился руками в подлокотники, а Костю снова замутило. — …четыре… три… два… один… — за бортом раздался жуткий хруст. — Приземление прошло успешно, — зaкончил голос. И, похоже, соврал — тарелка стояла накренившись на один бок, из бутылки на полу ручейком растекалась вода. Капрал чертыхнулся и вылез из-за штурвала. Двери со скрипом разъехались, и вся компания шагнула на свежий воздух. Под ними громоздились изломанные кусты и шершавый ствол сосны. Заметив слева движение, Гена рефлекторно выхватил пистолет. Рядом с большим камнем отбивал поклоны дряхлый шаман, по-прежнему, в чём мать родила. — Извращенец, — констатировал Гена и пальнул в воздух. С громкими криками с деревьев сорвались птицы, а старик припустился в чащу, крича и размахивая руками. — Чёрт, — поджал губы Илья, — мы, кaжется, опять его шалаш разнесли… — Отстроится, — Костя уверенно направился в грузовой отсек, где их поджидал лэндкрузер. Карабкаться по бурелому ему было не впервой. Выехав на ровное место, Костя выбрался из машины и замер, вдыхая аромат хвои и мокрой листвы. Он так хотел вернуться домой, а когда пришло время — защемило сердце, запротивилась душа. Здесь уже и друзья появились, и столько всего пережили. — А прибор уничтожите сразу по возвращении, ясно? — словно прочитал его мысли Гвэнморт. — А я уничтожаю второй. Хватит нам беспутных путешественников, — он пожал руку Илье, затем Косте и добавил: — Хотя, ребятки, если по правде, так вы и медалей заслуживаете, — и вручил ему устройство: — Ну всё, давайте, вaлите, пока не расплакался… Нехотя забравшись в родной джип, Костя установил навигатор и повернул ключ в замке зажигания. — Двигайтесь прямо, — раздался в салоне уже знакомый женский голос, и Косте показалось, что он вполне мог принадлежать Рокси. — Через триста метров поверните направо. Костя открыл окно и замахал рукой удаляющейся группке людей. Они стояли, не шелохнувшись. Лишь сизые струйки табачного дыма вздымались над седой головой полковника. Илья тяжело вздохнул и откинулся на спинку сиденья, а Костя сильнее вцепился в руль. Эпилог Багровые лучи восходящего над лесом солнца нещадно слепили глаза. Откуда-то с запада наползала, царапая брюхом гребни ёлок, сизая туча, да в зловещей тишине назойливо звенел одинокий комар. Утренняя роса подсыхала, испаряясь с высокой травы. Из окна криво стоящего на опушке Toyota Land Cruiser Prado показалась помятая и небритая физиономия, за ней практически вывалилось тело. Странного вида пятнистая куртка полетела на крышу машины, а её владелец, пошатываясь и дико осматриваясь по сторонам, схватился за белобрысую голову и что-то промычал. Руки потянулись в карманы в поисках сигарет и зажигалки, но вместо них оттуда вывалились странные капсулы и мокрые спички. Не понимая, что происходит, парень открыл двери машины и брезгливо ткнул тело, что лежало на заднем сиденье и беззаботно храпело… — Слышь, Костян! Подъём! Труба зовёт! Второе тело вывалилось подобным образом, протирая опухшие глаза. — Ильюха, а что происходит? Чёёрт! Мне такой дурацкий сон приснился. Ты себе не представляешь. Илья присел на корточки, прислонив больную голову к грязному кузову джипа. — Это ты, Воропаев, не представляешь, какой кошмар снился всю ночь. Панки на танках… дикари… лесник с пулемётом. Девки всякие. И нас кругом преследовали неприятности. Зря столько водки набрал вчера. — Что? — Костя подскочил и уставился на друга. — Это мне танки снились, и агентки, и тюрьма. А ещё мы с тобой Мурку на юбилее авторитета лабали. И тарелки летающие. Они оба, едва не столкнувшись лбами, уставились друг на друга. — Значит, нам приснился один и тот же сон? Может, это было провидение? — удивлённо спросил Илья. — Сам ты привидение… Посмотри, на кого похож. Если бы не знал, что это сон, списал бы на синдром отходняка от узбагаина. — Костя… плохие новости, — Илья указал на машину, где сверху в крыше зиял новёхонький люк с креплениями для автоматов. — А это в тачке откуда? Костя повернулся и широко раскрыл глаза. — Зуев… кажется, это был не сон вовсе. Мы с тобой побывали в другой реальности. Если есть люк, то должен быть и… «Навигатор!» — закричали оба синхронно, распугав мирно дремлющих на верхушках деревьев птиц. — Чёрт, неужели правда? Не может, не может такого быть! А я думал, странное какое-то похмелье, голова не болит, а воспоминаний сколько, — бурчал Костя, копаясь в машине. Потом выудил из бардачка всё тот же навигатор. — Кажется, Гена сказал нам его уничтожить. — Постой! — Илья схватил его за руку. — А может мы вовсе и не в нашей реальности? А? Может мы попали ещё в какую? — В какую? Сплюнь, дурак. — Слушай, а давай его закопаем. Здесь никого всё равно нет. И не будет. — А если кто найдёт? — А если мы не дома? А? Что тогда? Скажешь, чего ты, Зуев, на своём не настоял? И меня, как обычно, сделаешь крайним? Нет уж, дудки. Вон одна лопата в багажнике осталась, червей копать. — А из нашего обмундирования почти ничего и не осталось. А снастей было знаешь, на сколько? — Да ладно. Скажи спасибо, что живыми выбрались из такой передряги, — сказал Илья, отыскивая небольшую лопатку. — Да… Этой будем до следующего утра копать. — Не боись. Идём, выберем место для захоронения. Смотри, вон за тем бугром. — Запомнить бы. — Запомнишь. Смотри, напротив пень стоит двойной. И ель растёт.