Смертельно устав от всех этих манипуляций, у друзей уже не было абсолютно никаких сил, чтобы тащиться к машине. Поэтому они совершенно не сопротивлялись и разрешили уложить себя в тенёчке, на расстеленные поверх мягкой сухой травы циновки. — Уги-уги хорошо, — ласково гладила Костину голову сидящая рядом Амила. — Хорошо воин, хорошо охотник… — Да уж, лучше не бывает, — простонал Костя и повернулся на другой бок, где лежащего в полузабытьи Илью холодной водой отпаивала сияющая, как медное блюдо, Шатха. — Зуев, ты там живой? — Да лучше бы сдох маленьким… — промычал он в ответ, затем забрал из рук толстухи кривобокий кувшин. — Мало вода! Понимать? — помахал он кувшином перед её веснушчатым лицом. — Много вода давай! Уги-уги мыться! — Он принялся изображать, как трёт себя мочалкой, толстуха закивала головой и убежала. — Какие идиоты! — снова растянулся на циновке Илья. — То любить, то убить… — Это они нас в главные уги-уги посвящали, — добавил Костя. — Мы теперь самые крутые воины и охотники. — Так что, жить тут останешься? — Типун тебе на язык. Отдохнём, пожрём и смоемся отсюда, пока эти придурки ещё чего не выдумали… Сообразительная Шатха позаботилась о ванне, точнее, о наполненных водой бочках, через щели которых здорово хлестала вода, но мальчишки не уставая бегали к реке и возвращались с наполненными кувшинами, не давая бочкам опустошаться. Костю пучком травы и сладко пахнущих цветов растирала Амила, Илье повезло меньше — сестра вождя не желала оставить в покое своего возлюбленного. Пару раз она пыталась забраться к нему в бочку, но к счастью, «широкая кость» и плохая растяжка не позволяли ей этого сделать. Изольента старалась не показываться на глаза, прячась за спиной своего мохнатого ухажёра. Лишь иногда Илья замечал мелькающую в толпе её светло-русую голову. После «ванны» обнаружилось, что их одежда уже выстирана и болтается на ближайшем дереве, колышась под порывами свежего ветра. Грязная обувь, зажигалка и смятая пачка сигарет лежали рядом. Под издевательский смех Кости, Илья протестовал и отказывался голышом вылезать из бочки, не смотря на все попытки Шатхи выволочь его оттуда. Упираясь руками и ногами, он отчаянно сопротивлялся, даже когда любопытные дикари удалились разделывать бычка. Большинство женщин всё же осталось поглазеть, и это смущало даже Костю. Амила оказалась гораздо умнее своей тётушки, принеся две косо скроенные из мохнатых шкур набедренных повязки и пару кожаных шнурков, и помогая закрепить их на Костиной талии. Кое-как повязав эту нехитрую одежду, друзья в сопровождении десятка женщин прошествовали на центральную площадку селения, где уже начинался самый настоящий пир. Уги-уги снова усадили на почётное место, даже подстелив на этот раз мягкую шкуру, всучили по огромной миске жареного мяса с овощами, фруктами и кореньями и по кувшину чего-то отдалённо напоминающего несброженное до конца пива. — Давай за водкой, — предложил Илья. Желание быстрее смыться испарилось при виде хрустящей корочки лично заваленной дичи. — Обойдутся, — недовольно буркнул Костя, — за плохое поведение… Дикари и не настаивали. Покончив с жарким и пивом, они принялись покуривать свернутые трубочкой листья парнатхи, блаженно пуская сизые колечки дыма. Больше всех в этом деле старался шаман: выкурив изрядную долю этой дряни, он снова плясал, распевал песни, стуча в такт бубном, и катался как умалишённый по земле, не забывая выкрикивать какую-то ересь про небо и уги-уги. В общем, все были счастливы. Солнце клонилось к вечеру, спрятавшись за гранитную скалу и отбросив длинную тень, когда Амила, хищно улыбнувшись, потянула Костю за руку прочь от посторонних глаз. — Уже и ночи не смогла дождаться, — улыбнувшись, Костя послушно поплёлся следом. — Бесстыжая… Водрузив на его голову венок, Амила нетерпеливо прибавила шаг, стараясь скорее покинуть пределы деревни. Вскоре она уже бежала вниз по склону, задорно хохоча и таща Костю за руку. Илья не отставал, никак не желая оставаться наедине с Шатхой. — Ты поглянь, и тут у них кухня, — замедлив шаг, Костя с удивлением рассматривал огромную кучу хвороста на холме и торчащие из земли шесты. Приблизившись к скале, девушка пригнулась и на коленях скрылась в зарослях лебеды. Костя пожал плечами и нырнул следом, неожиданно оказавшись в тёмном прохладном гроте. — Ого, какая тут чёткая спаленка, — одной рукой он нащупал охапку сухой душистой травы, а другой — гладкую коленку Амилы. — Ну, иди сюда, расскажи, что ещё ты прячешь… В этот раз Костя был не на высоте — сказался тяжёлый день и добрая порция шашлыка. Однако Амила, похоже, всё равно осталась довольна: не переставая воркотала что-то в самое ухо и щекотала длинными пальцами его голую грудь и шею. Оставшийся снаружи Илья стыдливо отвернулся, хотя ему после всех этих происшествий было уже наплевать на то, что делает его друг. Он сидел на пороге грота, прислонив голову к холодной стене, и смотрел на то, как вылетают из своих укрытий ночные птицы, напоминающие сов. — Мил, принесла бы ты штаны мои, правда, не хочется мне опять в эту штуку кутаться. Понимать? Уги-уги одеться, — услышал Илья и понял, что друг скоро будет свободен. Он поднялся, пнул ногой камень, что попался под ноги, и почесал бок, поцарапанный при путешествии на дерево. Потом отошёл в сторону, оставив Костю в гроте. Что уже могло случиться хуже чем то, что они сегодня пережили? Амила что-то затараторила, но, кажется, поняла. Легонько проведя тонкой ладошкой по Костиной колючей щеке, она легко выпорхнула наружу. — И сигареты! Слышь? Курить! A-а… глупая женщина… — раздался голос ей вслед. Костя блаженно растянулся на сене, вспоминая, как давно он не получал удовольствия от обычной сигареты. Амила вернулась очень скоро, швырнув одежду и обувь чужаков рядом, она вновь бросилась Косте на грудь, гладя обеими руками его бёдра и прижимаясь к нему всем телом. — Нимфоманка ты моя, — чмокнул он её в макушку, не открывая глаз. — Дождёшься ты у меня, заберу с собой, — его рука скользнула вниз и тут же дёрнулась, как от разряда электричества. Грудь Амилы точно не была такого неимоверного объёма, да и вообще эта пышнотелая дамочка никак не тянула на его стройную дикую подругу. — Шахра, ты что ли? — Костя запаниковал и отполз назад. — Бирума, — томно прошептала дама и поползла вслед за ним. — Э-э-э, подождите, я на это не подписывался! Давай до свидания! — Костя попытался отбиться ногой. — Дазвыдания, — в голос повторила дамочка и подмяла его под себя. Он совсем не был готов к такому повороту событий, но его организм думал иначе, реагируя обычным образом на обнажённое женское тело. Высвободившись из её объятий, Костя обнаружил, что у пещеры уже собралась целая очередь страждущих. Не давая ему уйти, в пещеру вползали всё новые и новые женщины. В мечтах, конечно, он проигрывал такие варианты не единожды, но на деле всё оказалось иначе. Уже при виде силуэта третьей посетительницы Костя заорал не своим голосом и забился в самый тёмный угол, сгребая в охапку свои шмотки. Больше от него не смогли добиться ничего, кроме диких воплей и трёхэтажных ругательств. Недовольные женщины покинули грот, и через пару минут затолкали в него перепуганного Илью. — Костян, блин! — он на ходу застёгивал штаны и натягивал майку. — Ты представляешь, они тут целую оргию задумали! Ненормальные! — Да я в курсе уже! — Костя тоже принялся спешно одеваться. — Групповое изнасилование какое-то! — Может, им дети от таких богов, как мы, нужны? — Да пошли они на хрен! Всё, Зуев, линяем! Поехали отсюда, пока я их всех не убил! — Костя пополз к выходу, но тот оказался забаррикадированным. — Это что ещё за фигня?! Ильюха, представляешь, эти су… сумасшедшие нас валуном привалили! Вот же су… сумасшедшие! — Да не может быть! — придвинулся в темноте Илья и принялся ощупывать холодный камень. — Это какая ж силища должна быть! Завтра продолжат насиловать и по арене гонять, сто пудов! — Вот твари, чтоб им неладно было… — вздохнул Костя, вмиг вспомнив слова бывшей жены. Глава 7 Вечер пятого дня или осознание реальности «Не мешайте мне жить хорошо — не трогайте моих иллюзий!» Стас Янковский После нескольких безуспешных попыток сдвинуть с места камень и освободиться, друзья уселись на холодную землю. — Костян, посвети-ка, где-то зажигалка была. — Илья не переставал всматриваться в кромешную тьму в поисках одежды. — Сейчас, дай нащупать, — прохрипел обессиленный Костя, шаря вокруг себя израненными руками. — Вот она. Ищи шмотки. А потом будем другой выход искать… Тусклый дрожащий огонёк осветил небольшое пространство вокруг. Но этого оказалось достаточно, чтобы разыскать одежду и ботинки. Чертыхаясь и падая друг на друга во тьме, они кое-как оделись и прикурили. — Попали так попали, — почесал в затылке Илья, осматривая высокий каменный потолок. — Надо что-то делать. Давай выход искать, где-то он должен быть. Слышишь — сквозняк гуляет. — Да где его искать-то… Разве что… — Илья достал из кармана зажигалку и нажал кнопку, — разве что там, в другом конце. Темно там, как в ж… жилище вождя. — Давай посмотрим! — продолжал настаивать Костя. — Ладно. Идём. Боюсь, что газ закончится, — Илья поднялся с холодного камня. — Ну, тут и духота. Хоть бы кондиционер поставили. Друзья исследовали всю пещеру вдоль и поперёк и пришли к неутешительному выводу, что иного выхода отсюда нет. Лишь где-то высоко над головами виднелась щель, через которую тянуло свежим ночным воздухом. На тёмном небе подрагивали незнакомые вечерние звёзды. — Ильюха! Смотри! Что это? На стене? — Где? — Илья поднял зажигалку. — Выше смотри! Вот! Что это? Он направился к сырой стене, по которой стекали тяжёлые капли, и поднял руку вверх: — Наскальная живопись… — Странные штуковины, — согласился Костя. — Гляди, чудик какой-то нарисован, как в фильме ужасов. Глазищи-то! Пришелец, что ли? И где они такое могли увидеть? — А смотри здесь! — прошёлся Илья вдоль стены. — На гриб похоже! — Какой ещё гриб? Мухомор? — не понял Костя. — Сам ты, Воропаев, мухомор. От ядерного взрыва. Точно. Как мы с тобой в детстве в комиксах рисовали… — Ни фига себе! И как эти троглодиты смогли узнать про это? Да ещё и нарисовать?! — Да уж… Смотри, Костян! Танк! — вдруг воскликнул Илья, радостно, как ребёнок. — Где?! Тебе и тут танки мерещатся?