Завершив наконец рассказ, она взяла свою чашку и отпила остывший чай, ожидая, когда муж заговорит. От ее внимания не ускользнули ни слезы, выступившие на его глазах, ни его ладонь, которая казалась чужой, когда он вытирал их кончиками пальцев. Он больше не носил обручального кольца. Он плакал и тогда тоже, через неделю после пожара, когда говорил ей, что ему невмоготу, но Джейни холодно смотрела на него, думая, что это, несомненно, наименьшая из их проблем. — Почему ты мне раньше ничего этого не рассказывала? — спросил Гарри. Она подумала: интересно, зачем он это спрашивает? Если бы она поговорила с ним раньше, возможно, они не сидели бы вот так здесь, в нынешнем положении. Если бы она была с ним откровенна, он, возможно, никогда не вернул бы Майлза в их жизнь. Пожар мог и не случиться. Так что же у Гарри на уме? Что это все — ее вина? Он не обвинял ее, но она не могла выбросить эту мысль из головы, потому что действия Майлза были катализатором пожара. Это она знала точно. — Не знаю почему, — наконец ответила она. — Я была зла на тебя. Думаю, я винила тебя за твою позицию, потому что не хотела бесконечно винить себя за то, что случилось с Софи. — А я думал, что ты хочешь бросить работу. Что ты несчастлива, — продолжал он. — Я думал, что поступаю правильно, переезжая в Лимингтон, потому что ты больше не хочешь работать после… Джейни ничего не сказала. — В чем ты была со мной нечестной? — спросил Гарри. — Не знаю, — снова ответила она, на этот раз гораздо тише. — Я просто не все тебе говорила, и это накапливалось, как снежный ком… Гарри уронил голову на руки. — Ты никогда не говорила, что за тобой следят, — произнес он. — Я имею в виду — почему ты даже мне не сказала об этом? Это ведь касается и безопасности девочек. — Когда он поднял на нее взгляд, в его глазах светился страх: все это могло обернуться гораздо хуже. — Теперь мы знаем, кто это был, — заявила она. — И я поверила Мии, когда она сказала, что никогда не собиралась причинять физический вред мне или девочкам. Гарри издал короткий смешок, покачал головой и с глухим стуком опустил руки на стол. — Это просто смешно; даже ежу понятно, что ты не должна верить ни единому слову этой женщины! — бросил он, и его покрытое шрамами лицо исказилось от гнева. — Нет, ты прав, конечно, — быстро сказала Джейни, чтобы разрядить обстановку, которая грозила взорваться. — Ты прав — не должна. Хотя, говоря по правде, она действительно верила Мии. Несмотря на то что Мия желала отомстить ей за сестру, Джейни знала, что она никогда не причинила бы вреда ни ей, ни девочкам, потому что видела это в глазах Мии во время одного из визитов к ней в тюрьму. Но, конечно, она никогда не сможет рассказать о них Гарри. В какой-то момент Джейни поняла, что ей придется перестать навещать Мию, но не сейчас. Не прямо сейчас. Пока еще ей нужно приходить к ней. — Так что же ты хочешь делать? — спросил Гарри. Выражение его лица вновь изменилось — теперь оно было не сердитым, а скорее озабоченным. — Я хочу вернуться к работе, — сказала Джейни. — Я уже некоторое время думаю, что хочу помогать женщинам — поощрять их свободно говорить о домогательствах на рабочих местах. Это было так непохоже на ее предыдущую деятельность и в то же время так близко к ней. — Я хочу показать Элле и Лотти, как важно уметь постоять за себя, — продолжала Джейни. Она хотела показать им, что это гораздо важнее, чем защищать мужчин, попирающих их права. Гарри медленно кивнул. — Хорошо, — сказал он. — Это я понимаю. — Я не хочу работать полный день, потому что девочки… — Понимаю. Джейни тоже кивнула. — Но чего ты хочешь… — Он прервался, не сводя с нее глаз. — Касательно нас? Ты когда-нибудь сможешь вернуть то, что тебе кажется утраченным? Джейни, отвернувшись, наблюдала, как Лотти спускается по ступенькам батута. Элла стояла за ее спиной, сжимая в руках мяч, и что-то кричала сестре — Джейни не слышала что. Внезапно мяч выскочил из ее рук и с глухим стуком приземлился на макушку Лотти. Джейни поморщилась, ожидая слез младшей — которых, к ее удивлению, не последовало. — Джейни… — Гарри потянулся и взял жену за руку, но она инстинктивно отдернула ее. На мгновение они оба замолчали, глядя на стол. Их пальцы были всего в нескольких дюймах друг от друга, хотя казалось, что между ними бесконечная пропасть. Было легче, когда они не разговаривали так откровенно, подумала Джейни. Когда Гарри не задавал вопросов, на которые требовалось отвечать; когда она могла просто плыть по течению, притворяясь. — Я не знаю, — ответила она. Гарри поднес руку ко рту, потер пальцами губы. Посмотрел ей в глаза. — Хочешь попробовать? — спросил он наконец. — Не знаю, — повторила она уже тише, слегка качнув головой. Гарри сидел рядом с ней неподвижно. В воздухе повисла мертвая тишина. Джейни закрыла глаза. Она знала, что все это продлится еще долго. Если она бросит его сейчас — как он справится? Рассчитывает ли он на нее? Будет ли он умолять ее остаться, потому что не сможет без нее выкарабкаться? По многим причинам она могла бы представить мужа поступающим именно так, однако, к его чести, Гарри в конце концов сказал: — Я люблю тебя, Джейни. Я хочу, чтобы ты была счастлива, даже если не со мной… — Он замолчал, и она почувствовала, как от горечи у нее перехватило горло. Слишком много мыслей крутилось в голове, чтобы это вынести. — Я думаю, что мы должны быть честными друг с другом, — закончил Гарри. Джейни кивнула. Она будет честна с ним. Но, возможно, не во всем. Не в том, что она навещает Мию, и не в том, что дает деньги ее семье, чтобы помочь Джесс. Но она наконец-то будет честна в своих желаниях. Глава сорок третья Мия подняла глаза, когда посетители стали заходить в зал. Теперь она начала узнавать большинство из них и всегда рассматривала каждого, прежде чем ее мама наконец появлялась в конце очереди. Сегодня мама выглядела старше, чем обычно. Ее хрупкое тело еще сильнее ссутулилось, а лицо побледнело, под глазами залегли глубокие тени, но Мия подумала, что и сама, наверное, выглядит не лучше. Ее волосы отросли, теперь касаясь плеч бесформенными прядями, показались корни, а ногти были обкусаны глубоко и неровно. — Ну как ты тут, милая? — спросила мама, садясь. — Я нормально, — ответила Мия, хотя они обе знали, что это ложь. — Вы как? Мать посмотрела на нее, и Мия увидела, как что-то мелькнуло в ее глазах, но не могла определить, что именно. Сначала. — Держимся помаленьку. Пробки сегодня были небольшие — добралась меньше чем за два часа, — сказала она, как будто одержала небольшую победу. — Мне не нравится, что ты так много времени проводишь за рулем. — Чепуха! — фыркнула мама. — Во всяком случае, я начинаю к этому привыкать. — Как там Джесс? — с надеждой спросила Мия. — Она по-прежнему хочет тебя навестить. Мия отвернулась, внимательно глядя на остальных посетителей. — Она не понимает, почему ты ей не позволяешь, — напористо сказала мама, произнося слова чуть резче, достаточно громко, чтобы Мия оглянулась. — Я тоже ничего не понимаю. Вы с ней всегда были близки. Так близки, а теперь… — Мама оставила незаконченную фразу висеть в воздухе. — Ты винишь Джесс за то, что ты здесь? — спросила она не в первый раз. — Ты можешь сказать мне правду, милая. Я все пойму. Мать изо всех сил пыталась понять, и это разрывало сердце Мии. — Потому что ты никогда не стала бы ставить месть на первое место, не так ли? — продолжала мать. — Это никогда не зашло бы так далеко. — А ты винишь Джесс? — Слова Мии прозвучали резче, чем она хотела. Не нарочно, просто она хотела прекратить этот разговор. — Мия! — Мама отшатнулась, зажав рот рукой. Мии захотелось дотянуться и обнять ее, сказать, что она не это имела в виду, — но она продолжала сидеть неподвижно, окидывая помещение взглядом. — Я не поэтому не хочу ее видеть, — произнесла она наконец. — Тогда пожалуйста, дорогая, скажи мне, что ей передать. Мия едва заметно покачала головой, и мама откинулась на спинку стула, глубоко вздохнув. — Ты думаешь, что Джесс этого не вынесет? — спросила она. — Из-за этого? Ты считаешь, что она не справится, увидев тебя в таком положении. Ну, она постарается. В конце концов, я же смогла! — добавила мама, ее голос дрогнул, и она схватилась за сердце. — Она только начала снова выбираться из дома, — сказала Мия тихо. — Так вот в чем дело? Ты боишься, что из-за этого она опять замкнется в четырех стенах? Мама снова подалась вперед в надежде уцепиться за что-то, что дало бы ей возможность понять упрямое нежелание Мии увидеться с сестрой. — Она этого не сделает! Она так приободрилась, что это не… — Мама оборвала фразу, как будто сама не была уверена. Мия выпрямилась на стуле и положила руки на стол между ними. — Расскажи мне, чем вы занимались на этой неделе?