— Обычная девушка. Даже не знаю, как ее описать. Пухленькая, светленькая, круглолицая. Волосы длинные, в косу заплетенные. — Нет, что-то не припоминаю… — У нее была на руке татуировка с написанными вязью строками из… — Стихотворения? — Точно! — обрадовался Димон. — Да, была такая девушка. Она обожала какого-то афганского поэта. Постоянно таскала при себе его книгу. Декламировала стихи. Была немного странной. Поэтому наколола на руке не номер части или звезду, как остальные, а слова на пушту. Ее за это могли наказать. Вражеский язык как-никак. Вдруг пропаганда, призыв к убийству? — Не наказали? — Не успели. На нас духи напали. Многих тогда убили, кого-то ранили, меня в том числе. А некоторых в плен взяли. Среди них и Серафима была. — Она в списках пропавших без вести. — Пока Димон ничего нового не услышал, а хотел бы. Зря, что ли, такой путь проделал? Только ради отдыха на море? Но не до него сейчас. — Убили ее день на третий. А то и раньше. После того как по кругу пустили. Может, и не по одному. — Есть сведения, что Фима выжила. — Стала шлюхой при отряде? Слышал, что с некоторыми нашими женщинами так поступали. Правда, они не выдерживали, кончали с собой. — Фима из их числа выбилась. Она стала стрелком. — Снайпером? — И им тоже. Еще расстреливала пленных. А через несколько лет начала и мирных. Она сменила имя. Стала Фатимой. А прозвище получила Шайтан. — Абдула, ты слышал о такой? Тот пожал мощными плечами, не отрывая взгляда от тарелки, в которой оставалась подлива, а он в нее макал хлеб и наблюдал, как он пропитывается. — Должен был, ты ж разведчик, — начал раздражаться Хома — он быстро закипал. — И пробыл ты в Афгане полтора года, а не как я, два месяца. — Если я и слышал, то забыл, — спокойно отпарировал Абдула. Он уравновешивал друга. — Ты же знаешь, я после контузии мало что помню из военных событий. — У тебя бывают прояснения, — не отставал Хома. — И если они случаются, я тебе рассказываю все, о чем вспомнил. — Так уж и все? — Конечно. Мне больше поговорить не с кем. Было что-то в моих воспоминаниях о Фатиме? — Неа. — Хомяков налил себе третью стопку. Абдула хотел убрать бутылку до ужина, но тот не дал. Еще и пива себе купить потребовал. Потом спросил у Димона: — Так что с этой Фатимой произошло дальше? — Пытаюсь узнать. На вас была надежда. Думал, хоть какую-то ниточку дадите. Из всех, кто тогда был в части во время нападения на нее духов, вы единственный остались в живых. Кто потом погиб, кто умер уже на гражданке. — Правдин залпом допил компот. — А вот скажите, эта Фима, она была жестокой? Хоть что-то о ней, кроме любви к поэзии. Мне хочется понять ее. Не каждый, согласитесь, станет расстреливать пленных. Одно дело воевать с врагом, а другое — казнить уже поверженных, беззащитных. — Обычной она была, говорю тебе. Если не считать заскока поэтического. Очень хорошо пушту владела. Даже писать могла. — Это все, что он о ней знает, — пояснил Абдула. — Хома там освоиться не успел, как духи напали. — Еще одно вспомнил: аллергия у Фимы была. — На что? — Без понятия. Но она с собой супрастин всегда таскала и мазь антигистаминную. В котомке с книгой и какими-то побрякушками. Нравились ей украшения в народном стиле. На этом все. Добавить нечего. — Так что зря ты, парень, приехал, — резюмировал Абдула. — Ничем Хома тебе не поможет. — Мог бы просто позвонить, — резонно заметил тот. — Если бы вы жили не в Сочи, а, например, в Норильске, я бы так и сделал. Но я давно не отдыхал, проведу пару дней на море, подышу воздухом. — В дендрарий обязательно сходи, сказочное место. — Прямо сейчас туда и отправлюсь. Спасибо вам в любом случае. — Он встал из-за стола, собрался уходить, но Хома поймал Димона за руку. Подержал несколько секунд. — Расстроился! — Правдин понял, что тот слушал его пульс. И точно определил по нему его состояние. — Ты оставь свой номер. Вдруг мы с Абдулой вспомним что-то… — Давайте, запишу его в ваш телефон. Хома достал из кармана смартфон и протянул ему. — Крутой аппарат у вас, — подивился Димон. Он думал, будет кнопочный. — С голосовым помощником. Как я без него? — Не подумал. — Правдин записал номер в телефонную книжку. После чего попрощался с афганцами и ушел. Он все еще расстраивался. Но что-то внутри, возможно интуиция, подсказывало — не зря приехал. Глава 5 Отель, куда Артур привез Наташу, был небольшим и очень уютным. Козырек над крыльцом и террасу обвивали виноградные лозы, балкончики украшали ящики с цветами, на острой крыше вертелся флюгер с рассекающим на яхте котом-морячком, на заднем дворе имелась беседка с мангалом. Бассейн тоже был, хоть и неглубокий. Эдакий лягушатник, но в жару и в нем можно освежиться. Сейчас же он стоял без воды. — Как тебе? — спросил Артур, ведя гостью ко входу. — Очень нравится. Мило все, по-домашнему. — Тут такая обстановка и царит. К дяде гости годами ездят. Есть одна бабуля, которая первый раз в начале века тут побывала. Ей уже тогда было около семидесяти. Сейчас под девяносто. Но она ни одного лета не пропустила. Заезжает на две недели, пока нет адской жары. У нее своя любимая комната есть, с дивным видом, в которой ее ждут цветы, фрукты и хорошее красное вино — бабуля в обязательном порядке выпивает стаканчик перед сном. И выкуривает сигаретку на балконе. Одну. И стаканчик один. Считает, что контролируемые вредные привычки продлевают жизнь. Он открыл перед Наташей дверь. Она зашла в холл. К ней тут же бросился лысый усач с широкой улыбкой на лице. — Мой дядя Геворг, владелец отеля, — представил его Артур. — Очень приятно. Наташа. — Моя золотая, а как приятно мне! Милости прошу… Дядя с племянником отвели Наташу в ее номер. В нем ее ждали цветы, фрукты и вино. Но не красное, она его не любила. Артур знал об этом. — Это бабулина комната, я так понимаю? — шепнула она ему. Но Геворг услышал: — Лучшая. С балкона такой вид! Да ты сама посмотри, моя золотая. Он отдернул шторы, распахнул дверь и сделал приглашающий жест. Наташа вышла на балкон и восхищенно выдохнула: — Лепота! — А какие у нас закаты, — цокнул языком дядя Геворг. — Но ты сама увидишь. — И уже Артуру: — Мангал разжигать? Вы же тут ужинать будете, а не в твоем клубе? — Ни то, ни другое. Хочу повозить Наташу по вечернему городу… — Голодную девушку? Ты совсем, что ли? Гостя надо хорошо угостить, а потом возить. — У дяди Васо поедим. — Родственников у Артура было много, и каждый владел каким-то бизнесом, связанным с туризмом. — Так, значит? — обиделся Геворг. — Я мясо замариновал, зелень-мелень купил на базаре, аджику из погреба достал… Наташе стало неудобно. — Артур, давай тут поужинаем, — попросила она. — Я действительно устала и голодна. Мечтаю о шашлыке с зеленью-меленью. После ужина можем просто прогуляться до моря. А город завтра мне покажешь. — Все правильно говорит, — расплылся в улыбке дядя. — Умная девушка, сразу видно. Пошли, Артурчик, шашлык готовить, пусть Наташа душ примет, переоденется. — Можно я еще с ней минут десять побуду? — хмыкнул тот. — Нет. Может, она в туалет хочет, а при тебе сходить стесняется?