– Да, но в ней присутствуют любопытные моменты. – Боб задумался. В этой истории, вне всякого сомнения, было нечто заслуживающее внимания. Даллас. Оставленное пальто. Пятно со странным запахом. – Далее, – продолжила женщина, – инженер переходит на работу в крупную строительную фирму, как и мечтал. Затем опять идет на повышение, поскольку отличается умом и трудолюбием. Он принадлежит к тому типу людей, которые создали Америку. Со временем становится совладельцем фирмы, женится на бывшей однокласснице, у них рождаются три прекрасные дочери, и они переезжают в фешенебельный пригород, где живут его партнеры по бизнесу. Он вступает в члены престижного клуба и приобретает солидную репутацию. Его дочери очень удачно выходят замуж. Я опускаю подробности, но вы получаете общее представление. Одна из его дочерей обручается с сыном процветающего фермера. Фермер и его жена приглашают инженера с женой для знакомства на барбекю. Они сидят в просторной, отделанной панелями гостиной и видят через венецианское окно плавательный бассейн, привязанную к ограде белую лошадь, зеленые луга. Инженер замечает странную вещь: усадьба заполнена чучелами животных. Оказывается, фермер является заядлым охотником, объездившим весь мир. Животные самые разные: львы, тигры, медведи, горные козлы, соболи, антилопы. Они пьют виски с содовой, задушевно беседуют, и тут фермер говорит: «Послушайте, Дон, не хотите посмотреть мою мастерскую?» Дон соглашается, и они идут в мастерскую. Инженер видит там ружья, головы зверей, мишени, фотографии охотников с убитыми животными, старый календарь с Мэрилин Монро, инструменты – все то, что имелось и у моего мужа, хотя, я думаю, коллекция фермера содержалась в большем порядке. Инженера поражает стоящий в мастерской запах. Это старинный, очень старинный запах. Не знаю, известно ли вам, что психологи считают обонятельные сигналы мощнейшими факторами напоминания. Запах способен вернуть вас в прошлое и воссоздать сигналы для других органов чувств. Вы возвращаетесь в то место и в то время, где и когда впервые ощутили этот запах. И, разумеется, Дон возвращается в машинное отделение лифта на крыше здания на тридцать лет назад. – «Джи-Ай» или «Хоппс 9»? – спросил Боб. – «Хоппс», – ответила она, – химическое средство для чистки огнестрельного оружия. Имеется в продаже с двадцатых годов. Именно этот запах ощущает Дон в мастерской своего нового приятеля и понимает, что ощущал его много лет назад в здании, которое я, конечно, не назвала. – Вы хотите сказать, что это Книгохранилище штата Техас?[4] – Если бы. Нет. Это здание, расположенное на Хьюстон-стрит непосредственно напротив Книгохранилища штата Техас. Оно называется «Дал-Текс». В 1963 году оно уже существовало. Его название расшифровывается не Даллас-Техас, а Даллас-Текстиль, поскольку в нем располагалась штаб-квартира управления легкой промышленностью города. В этом здании, наряду с сотней других, находился офис Эбрахама Запрудера. Оно ничем не примечательно, за исключением того, что имеет ту же высоту и расположено под тем же углом к Элм-стрит вблизи Дили-Плаза, что и здание Книгохранилища, которое использовал наш друг Ли Харви Освальд. Теперь вы понимаете, почему эта история продолжается? – Понимаю, – сказал Боб, пытаясь воспроизвести в сознании Дили-Плаза, этот треугольник травы в сердце американской тьмы. У него ничего не получилось. Не возникли ни образ, ни ощущение места. – Это здание фигурирует в нескольких тысячах конспирологических версий. Я изучала их, и среди них нет ни одной интересной или убедительной. Кое-кто утверждает, будто на фотографии можно различить винтовку на треноге, установленной на камине, но это всего лишь тени. После того как здание закрыли спустя несколько минут после выстрелов, были произведены «аресты», но они ничего не дали. Некоторые люди заявляют, без каких-либо доказательств, будто это одно из девяти или двенадцати мест для стрельб, тайно использовавшихся ЦРУ, «Сирс», «Робак»[5], ВВС Канады и «Проктор и Гэмбл». Так что достоверной информации совсем немного. Боб кивнул. – Но история продолжается, – сказала женщина, – особенно для инженера. Он не может выбросить ее из головы. Надеюсь, вы понимаете, почему? – Наличие «Хоппс» позволяет предположить, что кому-то понадобилось почистить винтовку, а это, в свою очередь, свидетельствует о присутствии винтовки. И есть все основания полагать, что во время процедуры чистки растворитель каким-то образом пролился на пальто. Пальто было аккуратно свернуто и спрятано, словно тот, кто пролил на него растворитель, не хотел, чтобы оно стало достоянием общественности. Многие люди в Техасе, в том числе большинство полицейских, сделали бы правильные выводы, увидев его, а главное, почувствовав издаваемый им запах. В те времена «Хоппс» являлся универсальным средством для чистки огнестрельного оружия. Это вполне могло произойти 22 ноября 1963 года. Поэтому история и продолжается. Согласно ей, винтовка оказывается там, где ее не было. Но это малоубедительно. – Вот именно. Проходит несколько лет. Инженер не знает, что ему с этим делать. Он не дурак и тоже понимает, что история слишком малоубедительна, чтобы идти с ней в полицию. Затем ему попадается книга под названием «Стрельба в Пенсильвании», написанная моим мужем и его другом. Она посвящена покушению на Гарри Трумэна в 1950 году, закончившемуся перестрелкой посреди улицы, средь бела дня, в центре Вашингтона, прямо напротив Белого дома. Двое погибших, четверо раненых. Почти забытая история. Но инженер читает книгу. В частности, об агенте спецслужб по имени Флойд Барринг, который руководил людьми, осуществлявшими наблюдение из Блэр-Хауз, где произошла перестрелка, и считался героем. Он убил одного из покушавшихся выстрелом в голову и, возможно, спас Гарри Трумэну жизнь. Инженер узнает из книги о том, что Флойд еще жив и что через тринадцать лет после своего геройства в Вашингтоне он, все в том же качестве агента спецслужб, находился в Далласе в момент убийства президента, а затем давал показания Комиссии Уоррена. Инженер наводит справки о Флойде, который производит впечатление честного, порядочного, преданного своему делу человека. Он представляется ему идеальным кандидатом на роль слушателя. Так появляется первое письмо. Инженер пишет Флойду и излагает все, о чем я вам рассказала. – Однако сами вы это письмо не читали. – Я рассказала вам то, что слышала от Джима, хотя и слушала не очень внимательно. Свэггер кивнул и представил старого агента, получающего толстый конверт от неизвестного ему человека и медленно изучающего его содержимое. – Как же отреагировал этот парень из спецслужб? – Никак. Вероятнее всего, он просто выбросил письмо в мусорную корзину. Ему наверняка надоело читать и выслушивать всяческий бред по поводу убийства Кеннеди. Опять-таки, он фигурировал в некоторых версиях, что ему, очевидно, совсем не нравилось. Кроме того, он в то время тяжело болел, жил в доме престарелых в Силвер-Спринг, оплакивал смерть жены и знал, что скоро настанет и его черед. – Понятно. – И все же история продолжалась. Инженер не мог забыть о ней. Через несколько лет он пишет письмо – полписьма – моему мужу. Оно осталось незаконченным и не было отправлено. Возможно, он передумал. Кто знает? Как бы то ни было, он умирает. Продолжения больше нет. История закончилась. Однако еще через несколько лет его дочь находит незаконченное письмо и отсылает Джиму. Итак, спустя годы после того, как обнаружили пальто, как идентифицировали запах, как об этом сообщили отставному агенту спецслужб, благодаря дочери инженера мой муж получает это письмо. – И он видит перспективы? – Еще какие. Он заключает контракт, согласно которому должен писать по одной книге в год, и успевает написать одну, когда ему приходит письмо от Флойда, полученное тем в свое время от инженера. Джим понимает: в этом что-то есть. Несколько дней он проводит расследование – изучает карты, просматривает книги, – и на него снисходит озарение. Он утверждает, будто раскрыл тайну убийства Джона Кеннеди. Подозреваю, определенную роль в этом сыграла водка. Ему приходит на ум мысль, которая до сих пор никому не приходила. Он должен ехать в Даллас. И Джим едет. – Ему удалось что-нибудь выяснить? – Он переговорил со многими людьми и, похоже, побывал в здании «Дал-Текс». Вернулся Джим чрезвычайно возбужденный и принялся работать как одержимый. Спустя неделю он отправился в бар немного выпить, и этот поход завершился сломанным позвоночником в результате наезда. – Вы думаете, его убили из-за того, что он изучал некую версию гибели Кеннеди? – Я всего лишь изложила факты. Фактом также является то, что эта история теперь известна только мне одной. И она продолжается. Я не могу отмахнуться от нее. Мысль о существовании связи между ней и внезапной смертью моего мужа не дает мне спать по ночам. Во всем этом должен разобраться знающий человек, работавший в данной сфере. На эту почетную роль я выбрала вас. И теперь задаю вам вопрос, ради которого прошла столь долгий путь: есть в этом что-нибудь? Свэггер тяжело вздохнул. – Что все это значит? Вы считаете меня идиоткой? Думаете, что вся эта история – чушь собачья? Что я впустую потратила массу времени? – Нет, чувствую, в этом что-то есть. Я не говорю, что на сто процентов верю в правильность заключения Комиссии Уоррена о стрелке-одиночке. Хотя я и не проводил расследование, но, как и вы, считаю, что большинство этих «версий» придуманы людьми, надеявшимися заработать немного денег. В этом преступлении разбирались так долго и так много людей, что едва ли в нем осталось что-нибудь неисследованное. – Пожалуй. – Давайте взглянем на это дело с иной точки зрения. Мне кажется, вы кое-что упустили, как упустили ваш муж, Флойд и инженер. То, что вы упустили, находится в Техасе. Там любят оружие. В Балтиморе вы вынуждены объяснять, зачем вам оружие, в Техасе же вас наверняка никто об этом не спросит. Там все имеют оружие. Жители ходят с ним на барбекю, в оперу и на пляж. В присутствии винтовки в том здании нет ничего необычного. Я могу придумать сотню причин ее нахождения там, помимо намерения кого-то убить президента. Какие-то ребята собрались поохотиться на оленей после работы и в целях экономии времени оставили там свое оружие. Один из них видит, что его винтовка нуждается в чистке, и проделывает эту процедуру. Он прислоняет винтовку к стене, и один из его товарищей задевает ее своим пальто. Увидев пятно, владелец пальто выбрасывает его в мусорный бак. В тот же вечер уборщик находит его и решает взять себе. Но запах «Хоппс» так силен, что он засовывает его куда-то, а потом забывает о нем. Спустя годы его находят рабочие, обслуживающие лифты. Подобное могло произойти и не в сезон охоты на оленей, поскольку техасцы отстреливают множество птиц – голубей, ворон, галок. Присутствие винтовки удивило вас только потому, что вы не знаете Техас. – Я понимаю. – Мэм… извините, Жанна, вы обладаете тем, что в морской пехоте называют интеллектом. В этой истории нет ничего такого, ради чего стоило бы предпринимать какие-либо действия. Существует слишком много других версий, заслуживающих изучения. Мой вам совет: поздравьте себя с тем, что вы в полной мере выполнили долг перед мужем, и возвращайтесь к обычной жизни. Думаю, ваш муж со временем тоже пришел бы к этому. Возможно, он воплотил бы эту историю в книгу, но реального смысла она не содержит и наверняка никак не связана с его гибелью. Извините за прямоту, но вы напрасно проделали такой путь и потратили столько времени. – Нет, мистер Свэггер, вы не правы. Думаю, вы наставили меня на путь истинный. – Надеюсь, что оказался полезен вам. И мне очень жаль вашего мужа. Может быть, к вашему возвращению полиция уже отыщет этого парня. – Может быть. – Позвольте мне проводить вас к автомобилю, и мы покинем это богом забытое место. – Благодарю вас. Они поднялись, и Жанна оставила на столе несколько купюр официантке. – Думаю, мы никогда не узнаем, – сказала она, садясь в автомобиль, – кто переехал его на велосипеде. Боб слушал ее вполуха, глядя украдкой на часы, поскольку обещал Мико позаниматься с ней верховой ездой и бросанием лассо. – Простите? – переспросил он – Что вы сказали? – На задней стороне пальто имелся отпечаток длиной сантиметра три, который, по мнению инженера, мог быть следом шины английского велосипеда – ну такого, знаете, с тонкими колесами. Второстепенная деталь. Я просто забыла… – У вас есть список людей, которых посетил ваш муж? – У меня есть его записная книжка. У него был неважный почерк, но там есть несколько имен и адресов. А что вы хотите? – Мне нужно кое в чем разобраться. Это займет неделю. Я хочу, чтобы вы вернулись домой, нашли эту записную книжку и переслали ее мне через «ФедЭкс». Если у него были компьютерные файлы с информацией о поездке в Даллас или какие-нибудь заметки, пришлите мне их тоже. Я отправлюсь туда, как только закончу дела здесь. – Вы хотите взять напрокат «томпсон»? – Пока нет. – Вы не шутите? – Нет, мэм. – Вы не хотите, чтобы я оплатила расходы? Я достаточно состоятельна и могла бы… – Нет, мэм, мне это вполне по карману. Глава 03 На углу Хьюстон-стрит и Элм-стрит под сенью старых дубов сидел на скамейке человек. Перед ним располагалось нечто вроде церемониального прямоугольного бассейна из белого цемента. Вокруг него бурлила la vie touristique[6]. Различные подтипы человеческого поведения объединяли маленькие группки причудливо одетых людей с камерами, не соответствовавшими масштабам этого урбанистического пространства, называемого Дили-Плаза, в котором они находились. Все это казалось очень странным. Иногда какой-нибудь смельчак выбегал на проезжую часть Элм-стрит во время короткого перерыва в движении и вставал на один из двух знаков Х, отмечающих место, где был застрелен человек. Бездомные просили милостыню или продавали по пять долларов газету под названием «Хроники заговора» с последними версиями преступления века. На противоположной стороне Элм-стрит стоял семиэтажный кирпичный дом – неприметный, но знаменитый, носящий название Техасское книгохранилище. Несмотря на свою банальность, он имел один из самых узнаваемых фасадов в мире, и особенно узнаваемым был угол седьмого этажа, где сорок девять лет назад сидел в засаде человек. Небо было по-настоящему техасским, то есть ярко-синим, дул слабый восточный ветер. Поток автомобилей двигался по Хьюстон-стрит, совершал замысловатый поворот на сто двадцать градусов налево, двигался по Элм-стрит к выезду на Стеммонс-фривэй за тройной эстакадой. Люди занимались своими делами, куда-то спешили, и для большинства жителей Далласа трагедия Дили-Плаза давно стала достоянием истории. Свэггер сидел в одиночестве и мысленно переживал события 22 ноября 1963 года. Он смотрел по сторонам, вверх и вниз, оборачивался назад, рассматривал свои ботинки, кончики пальцев и пытался вспомнить. Тот день походил на этот: безоблачное небо, синее, словно глаза кинозвезды. По крайней мере, так писали газеты. Сам Боб в то время спал, находясь на другом конце света – на японском острове Окинава. В ту пору он был семнадцатилетним младшим капралом в составе снайперской команды и готовился провести три недели на стрельбище, всаживая пули из «гаранда» в черные мишени с дистанции пятьсот метров или около того. В тот момент ему ничего не было известно, и он оставался в неведении еще многие годы. Но в 12.29 в Далласе президентский кортеж свернул с Мейн-стрит, проехал один квартал по Хьюстон-стрит, по северной границе треугольного открытого парка Дили-Плаза. Сейчас он видел его: черный длинный «Линкольн». На переднем сиденье водитель и агент спецслужб, за ними губернатор Конналли с женой, далее президентская чета – харизматичный Джон Ф. Кеннеди в строгом костюме и его жена Джеки в розовом платье, оба приветственно машут толпам стоящих вдоль проезжей части людей. «Линкольн» достиг Элм-стрит и повернул налево, направляясь к Стеммонс-фривэй, куда можно было въехать только с Элм-стрит. Это был поворот на сто двадцать, а не на девяносто градусов, и поэтому водителю, агенту секретной службы по фамилии Греер, пришлось притормозить. Вновь набрав скорость, он миновал несколько деревьев и продолжил движение по Элм-стрит. Справа от него находилось Книгохранилище, которое сейчас высилось над Свэггером. Боб поднял голову, устремил взгляд на угол седьмого этажа и увидел… всего лишь окно. В тот день, в 12.30, когда автомобиль проезжал мимо деревьев, раздался звук, который практически все приняли за звук выстрела. Казалось, непосредственно никого он не поразил, но по крайней мере один свидетель, человек по фамилии Таг, заявил: в него попало нечто, что можно было бы принять за фрагмент пули, врезавшейся в бордюрный камень позади автомобиля. Пули разлетаются на фрагменты, в этом нет ничего странного или необычного. Примерно через шесть секунд раздался второй выстрел, и большинство людей предположили, что он был произведен из здания Книгохранилища. Эта пуля вошла президенту в спину, возле шеи, вышла через горло, надорвав галстук, прошла сквозь запястье Джона Конналли и ударила ему в бедро, но не смогла проникнуть внутрь. В тот же день ее нашли на каталке в больнице. Ее назвали «волшебной», поскольку то, что сделала она, по мнению многих, не могла сделать обычная пуля. Спустя несколько секунд – сколько именно, так и осталось невыясненным – раздался третий выстрел, произведенный с седьмого этажа Техасского книгохранилища. Пуля попала президенту в затылок. Судя по всему, она распалась или взорвалась, поскольку несколько трасс ее прохождения, в лучшем случае, противоречат друг другу. Пуля вырвала из черепа большой кусок мозгового вещества и разворотила правую часть головы. Последовал хаос. «Линкольн» с двумя тяжело раненными мужчинами и их женами помчался в больницу. Полиция – очевидно, недостаточно быстро – оцепила дом, из которого, по всей видимости, стреляли. После проверки наличия служащих выяснилось, что отсутствует Ли Харви Освальд, хотя в тот день его видели, и офицер полиции даже столкнулся с ним в столовой сразу после выстрелов. Среди полицейских распространили описание Освальда, и в нескольких километрах от места преступления, в районе Далласа Оук-Клифф, офицер Дж. Д. Типпит заметил человека в автомобиле, соответствовавшего этому описанию. Типпит окликнул его и вышел из автомобиля. Подозреваемый выстрелил четыре раза, и тот скончался на месте. Подозреваемый попытался скрыться. По городу уже поползли слухи об убийстве Кеннеди, и его странное поведение привлекало внимание окружающих. Они заметили, как он вошел в кинотеатр, и вызвали полицию. Так был арестован Ли Харви Освальд. Тем временем полицейские обнаружили на седьмом этаже Книгохранилища «снайперское гнездо» из картонных коробок из-под книг у углового окна с тремя гильзами от патронов калибра 6,5 мм, а в тридцати метрах, у лестницы, ведущей вниз, – карабин «манлихер-каркано», модель 38[7], с дешевым и плохо закрепленным оптическим прицелом японского производства. У него был передернут затвор, в патроннике находился патрон. На карабине и на картонных коробках снайперского гнезда нашли отпечатки пальцев Освальда. Выяснилось, что утром того дня он принес в Книгохранилище подозрительную сумку со «штангами для штор» и что незадолго до этого заказал – под вымышленным именем – карабин «манлихер-каркано» и револьвер «смит-и-вессон», использованный при убийстве Типпита. Кроме того, было хорошо известно, что он исповедовал левые взгляды, считал себя коммунистом, служил в морской пехоте (отсюда снайперские навыки), избивал жену и, согласно всеобщему мнению, являлся подонком. Он так и не предстал перед судом, поскольку утром 24 ноября 1963 года был убит Джеком Руби, когда его вели к бронированному автомобилю, чтобы перевезти в более безопасное место.