Вчера ночью он застукал Алекса на пароме. Тот, правда, не испугался. Сказал, что вышел подышать свежим воздухом. Ну-ну. Пришлось отправить его под арест «за нарушение комендантского часа». Посидит в подвале до возвращения Старика… Что-то он задерживается. Маячок его отследили – он в Братцево, где и должен быть. Но почему так долго? * * * В этот раз Адаму сломали нос и почти выбили глаз. Когда дошли до ребер, он потерял сознание. А когда очнулся – один из бойцов курил возле люка. – Че ж ты упертый-то такой? – процедил садист, быстро нацепив маску и затушив бычок. – Все кулаки о тебя сбили. Сдох бы уже, что ли? Откровенно говоря, Адам был бы счастлив сдохнуть. Вот только Ирина… Он закашлялся и сплюнул кровью. – Дай воды, – прохрипел он. – Что? – не расслышал боец. – Дай ему воды, – сказал голос из камеры. – Я с ним продолжу. Минут через пять, когда Адам немного ожил, Паромщик продолжил допрос. – Зачем Старику священник? – спросил он. – Священник? – Уцелевшая бровь Адама машинально поползла вверх, он поморщился от боли. – Грехи замаливать? В следующее мгновение он получил крепкий удар по зубам от бойца – за наглость. Паромщик это не одобрил. Раздраженно приказал своему парню выйти. Садист беспрекословно подчинился. Адам остался в отсеке один, наедине с камерой. И решил, пока жив, взять инициативу в свои руки. – Слушай, владыка, я тебя понимаю. Хочешь подчинить себе Дом – это… нормально. Я тебе помогу. Враг моего врага, знаешь ли… Ты без меня не справишься. Слишком много нюансов. Давай договоримся, что ли? – Что ты хочешь мне предложить? – спросил Паромщик. Голос его прозвучал устало. – Отзови своих ребят хоть на пару часов. Дай подумать. – У тебя тридцать минут, – усмехнулся Паромщик. * * * Что Адам хорошо усвоил за последние несколько месяцев – так это то, что ни при каких обстоятельствах нельзя сотрудничать со всякими сволочами и моральными уродами. Это лишь кажется, что они могут помочь. На самом деле боком выйдет. Поэтому союзничать с Паромщиком он не собирался. Даже против Дома. Эти полчаса без пыток он должен использовать, чтобы найти способ сбежать. Но как уйти с подводной лодки? Может ли он нарушить ее работу, чтобы отвлечь бойцов? Он в техническом помещении, здесь всякие датчики, рычаги, кнопки… Без особой надежды на успех Адам пригляделся к приборам. Черт их знает, что они показывают. Но одну интересную деталь он подметил: показания приборов не менялись. То есть ни одна стрелка не дрожала, ни одна цифра не сменилась на другую. Странно. Он прислушался. Нет необычных звуков, которых ожидаешь услышать, находясь глубоко под водой. Не шумит газ по трубам, или что там по ним должно течь. И тот боец… он курил! Но курить на подводной лодке нельзя. Если только… Адам быстро окинул окрестности внутренним зрением. Какой же он дурак! Вот зачем его подвешивали за ноги и безостановочно пытали – чтобы не дать опомниться и проверить местонахождение. Нет, он действительно на подводной лодке. Только это подлодка-музей, что напротив Северного речного вокзала. Он же был здесь с пацанами в детстве! Находится лодочка вовсе не на глубине, а просто стоит возле берега. Где на нее вполне могут напасть какие-нибудь злобные твари. Он поискал мутантов поблизости. Нашлись единичные особи, но не стая. Со стаей было бы проще: поведешь вожака – другие побегут за ним сами. А тут три собаки, один кот, два кабана. И одна жаба! Та самая, с болота из Алешкинского леса. Огромная тварь и с молотом вместо языка. Или лучше сказать, с кистенем. То, что надо! Адам подбросил ей видение гигантского червя. Подлодка и вправду на него похожа: длинная и круглая в разрезе, только во много раз больше. Жаба испугалась. Зараза. Тогда он подкорректировал видение: теперь огромный червь был ранен – из его туловища торчало бревно. Это заинтересовало жабу, но не настолько, чтобы перейти в наступление. Как Адам ни бился, она ускакала обратно в сторону болота. – Ну, что надумал? – спросил голос Паромщика из динамиков. – Дай еще время, – попросил Адам. – Ты мне надоел, – проворчал Владыка. – И время твое истекло. Бугаи вернулись и снова подвесили Адама вниз головой. В этот раз они не стали привязывать ему руки к телу. Наверное, решили, что он уже не в состоянии подтянуться к ногам, чтобы освободиться. И были правы. При каждом движении на сгиб сломанное ребро грозило проткнуть легкое, а от боли искры сыпались из глаз. В голове мгновенно затуманилось. Он не мог сосредоточиться даже на тех трех псах, что скитались неподалеку. Но все равно пытался. Снова и снова. Вот они уже близко. Давайте сюда. Тут еда. Кушать. Сырое мясо. Нет, стойте! Куда же вы?! Чего испугались? Лодка вдруг содрогнулась и загудела от мощного удара в корпус. Послышался стрекот автоматов. Еще удар и еще. Крики и стрельба стихли. А удары по лодке продолжались. Внезапно стена напротив разверзлась, из образовавшейся дыры вылетел черный склизкий снаряд. Просвистев в нескольких сантиметрах от Адама, он сломал трубу, на которой тот был подвешен. Парень свалился на пол, удачно спружинив руками. Лодку тем временем продолжали яростно крушить. Надо же, жабы! Та, первая, видимо, привела подкрепление. Теперь они, не жалея сил, мяли и дырявили железного «червя», превращая его в решето. На полу стало мокро, значит, где-то пробито дно. Нужно было срочно развязать ноги и выбираться. Но согнуться к ногам по-прежнему не получалось. Все, чего ему удалось добиться, – дрыгая ногами, стряхнуть веревку с обломка трубы. Вода быстро прибывала. Адам на руках подполз к люку. Увы, открыть его не удалось – что-то подпирало люк с другой стороны. Отсек уже затопило до половины, когда Адам добрался до дыры, пробитой жабой. Он пролез в нее, но веревка на ногах зацепилась за неровный край отверстия. Лодка, погружаясь, тащила ангела за собой, а отцепиться не получалось. Через минуту он уже тонул, из последних сил дергая веревку. Еще. Еще. Последний раз… …А по сияющему летнему саду к нему бежит Ирина. Легкая фигурка в прозрачном платье, взлетающая копна волос серебром переливается на солнце. Каре-зеленые глаза смеются. «Адам, я тебя люблю, – кричит она издалека. – Ты хороший…» – Папитька хоесий, – бубнил детский голосок. Адам пришел в себя и закашлялся, отхаркивая воду. Сиэйт тем временем освободил его ноги от веревки. – Спасибо, малыш, – просипел Адам. – Ты меня спас, да? – Папитька хоесий, – повторил ребенок и засмеялся. Адам приподнялся на локтях и тут же упал на землю. Не только из-за боли. Неподалеку стояли Старик и Биту, наблюдая, как подоспевшие бойцы Паромщика сражаются с жабами. К счастью, грохот стрельбы заглушил его кашель. Он отполз в ближайшие заросли кустарника и затаился. Сиэйт, спасибо малышу, не выдал его. Наоборот, он включился в игру с мутантами, совершенно позабыв про папочку. Вскоре он уже победно размахивал вырванным у жабы кистенем. Подплыл катер. Старик, Биту и бойцы погрузились в него. Адам не дождался их отплытия. Он свернулся в кустах калачиком и крепко заснул. * * * Проснулся он от луча света, щекотавшего глаза. Вернее, один глаз. Второй заплыл и не открывался. Адам прислушался и огляделся внутренним зрением. Нигде никакого движения. «Как мало человеку надо для счастья», – подумал он, выбираясь из зарослей. За время сна ему полегчало. Очень хотелось есть – это хороший признак. Солнце то пробивалось из-за туч, то снова пропадало. Судя по его положению на небосводе, было около пяти часов дня. На другой стороне водохранилища щетинился заостренными бревнами Северный речной вокзал. Сзади кто-то тихонько кашлянул. Адам резко обернулся, застонав от боли. Ребра давали о себе знать. – Мужик, ты чего тут? – спросил одинокий сталкер, весьма перепуганный на вид. – Ты один? – Один. – Ну, ты красавец! – восхитился сталкер, рассмотрев лицо Адама. – Меня Заяц зовут. – Ты отойди подальше. Болею я, – сказал Адам вместо приветствия. Зайца не надо было просить дважды. Он отпрыгнул в сторону, наглядно показав, за что получил свою кликуху. – Жрать хочешь? – крикнул он издалека. Адам кивнул и получил краюху хлеба. Второй раз за день он убедился, что человеку для счастья нужно совсем немного. Сталкер нахлобучил майку на лицо вместо маски и рассказал, что ищет своих. Утром какие-то жуткие, невиданные мутанты нагрянули в его лагерь и повязали главаря – Горбатого. Оставшиеся в живых разбежались. Адам догадался, кто приходил. Он нашел для Зайца несколько артефактов и посоветовал держаться отсюда подальше. А лучше вообще не соваться в Зону. Нехорошие дела здесь творятся. И будет только хуже. Заяц помог с переправой – знал, где припрятаны лодки у Горбатого, а сам последовал совету. Во всяком случае, Адам на это надеялся. Оказавшись на Ленинградке, ангел спрятался в первом попавшемся доме, где было открыто. Приложил к ранам найденное по дороге «родниковое сердце» и задумался. Итак, что мы имеем. Тася и Артем с хабаром ушли из храма несколько дней назад. Есть надежда, что они уже на Большой земле. Но это он выяснит позже. А вот Тасину рассказку-поганку следует обдумать сейчас. В тот момент, когда она ее рассказала, Адам понял, что настоящий «джинн» остался у картины. Он вспомнил, как нашел его: увидел артефакт глазами Лаки, но не смог до него дотянуться. Потом Дух отвлек разговором и в конце, демонстрируя свое хорошее отношение, сам отдал «джинн» Адаму. Подогнал прямо в руки. Ай, спасибо! Мерзавец и тут обманул. Подсунул подделку! Старик ничего не знает о Духе. Но, судя по тому, что ему нужен священник, тоже догадался про «джинн» и скоро отправится за ним. А Адам будет его ждать. Прямо в галерее. С «джинном» шансы на освобождение Ирины значительно увеличатся. Но это еще не все. Адам переманит на свою сторону детишек. Сиэйт и так на его стороне, а Биту он сможет убедить. И тогда все получится. Любимая будет спасена. Глава 23 Паромщик был мрачен и рассеян. На обед ему подали салат со спаржей, мидии, жареный сыр, заливное из щуки и судака, запеченную утку с овощами и компот. На столе стояло домашнее вино, но он сегодня предпочел водку. Аппетита не было. У Старика тоже – ковырялся в тарелке лишь из уважения к хозяину. А вот Биту ела с удовольствием. – Расскажи еще раз, – попросил Паромщик. Старик кивнул, стараясь быстрее проглотить кусок. – Пришли в Братцево, нашли место стоянки. Теплые кострища, утварь, вещи – все покидано как попало. Видно, что люди ушли недавно и в спешке. Мы порыскали там. Поймали двоих сталкеров. Их Горбатый наблюдать оставил. Куда сам ушел – им не сказал. Сиэйт с ними поиграл немножко. Они рассказали, что знали. Не много, в общем. Только что на рассвете всех подняли и приказали быстро собираться и валить. Мол, идут страшные мутанты. Сражаться бесполезно, надо прятаться. Все и разбежались по Зоне, как тараканы. Где их искать и как от других сталкеров отличить? Мы там еще покрутились, да без толку. Да, Биту? – Угу, – промычала девочка с набитым ртом. Паромщик поморщился. – Ты уверен, что их предупредили? – спросил он. – Да, Владыка, – ответил Старик. – Абсолютно точно. По интонации Старика Паромщик догадался, что даже если его в чем-то и обманули, то не в этом. Значит, Горбатый был предупрежден ночью. А знали о визите Старика и детей всего трое: сам Паромщик, Старик и Алекс… Алекс, которого он спас от мутантов. Которого выходил. Обучил. Дал ему все – положение, безопасность, комфорт. Обеспечил родственников на Большой земле. Тот самый Алекс, которому он доверял… Который сейчас заперт в подвале. На что он надеялся? Собирался сбежать? Глупый, глупый Алекс.