– В Нанкине, – ответил я коротко и лаконично. – В посольстве при военно-морском дьяке, – неожиданно добавила Ярослава. – А откуда… – это уже я удивился её информированности. – Разве сложно сложить два и два? – продолжила она и так хитро на меня посмотрела. Реально поставила в тупик. – В каком смысле? – так и не сообразив, что она имела в виду, спросил я напрямую. – Смотрю, тебя в разведке учили профессионально прикидываться шлангом. Тогда, может, лучше Фенг обращаться, как тебя в империи Мин прозвали? – продолжила Ярослава загадочно. – Да не хотел никогда там работать, но я же тёмный в том числе… – пришлось отвечать и уж на совсем уж неудобные вопросы, тем более она такие подробности знает. Больная для меня тема. Тёмных и так-то немного, а в армии и подавно, вот и пытаются всех загрести в разведку, даже таких слабосильных. – И потому тебя приписали к «Кольским ушкуйникам», – сдала меня Дорогобудова с потрохами. Но вот это-то она откуда знает?! Вообще, «приписные» есть только в полках правой руки, спецопераций и конвое. Но и там их мало. Редко, когда больше двадцатой части от личного состава. Эдакий резерв кадров и намёк, где бы тебя хотело видеть родное государство. Предложение пришло с извещением о поступлении в Нахимовку из-за одного из моих тренеров. До этого он служил в каких-то спецчастях, вот мне, как его воспитаннику, и выпало счастье. Сначала подумал – шутка. Оказалось, куда как всё серьёзно. Почётно, престижно, но мне на фиг не нужно. До сих пор не понимаю, какого лешего оно поступило человеку с моим мизерным уровнем в силе. У меня же, блин, ни родословной, да и возраст даже сейчас ещё совсем не тот. Только долги заставили согласиться. Ничего удивительного. За это даже доплачивают десятую часть положенного за звание. Одно утешает, сам этот факт не обязывает меня в итоге там служить. Стану морским воеводой, и поди они лесом! – Не понял, вы опять в моём считальнике лазили?! Хоть бы вид сделали, что на нём пароли существуют! – возмутился Лучезар Агафонович. Ага, а вот и источник информации. Но почему он сам ничего тогда толком обо мне не знает, раз так частенько материт? Нет, объяснение он дал, но, получается, мог и сам всё прознать… Видимо, что-то я не учитываю. – Да просто немного уточнили. Знаете, ещё в прошлом году столь необычный зарезервированный позывной заинтересовал, да ещё и без пометок про ранги. Это же сразу намёк на принадлежность к полкам спецопераций, да не просто, а элите из элит, а там ещё чудней картина оказалась. Его дали приписному, вообще не служившему в части! – ответила ему Яро-слава с таким честным взглядом, что даже я догадался: врёт, как сидорова коза. – Вань, это что же такое совершить надо, чтобы его вот так получить? – удивлённо спросила, заинтересовавшись, Светлана. – Как бы удостоиться «чести» их императора, – хмуро ответил я ей, прекрасно осознавая, что за этим последует. – Как бы или всё-таки да, и почему такой скепсис в слове «чести»? – продолжала она наседать. Что и требовалось доказать. – В моём случае подарок в виде его наложницы выглядит как-то сомнительно. Будто ничего лучше не было. Все люди как люди, кому меч там, кому нож или медальку, а мне вон чего присуропили! – реально возмутился я свалившемуся на меня счастью. – Так тебя по смотрельку показывали?! – совершенно искренне изумилась Светлана. – Вот как раз этот момент и вырезали, – я припечатал все варианты развития расспроса таким ответом. – Ага, разведчик, и всё такое, – гнула своё Светлана. Не получилось. То, что она настырная, не прошло мимо моего внимания. – Всё проще, сознание потерял от такого счастья, а заминки на таких церемониях недопустимы. Позже мне сам дьяк по ушам ездил, что в их понимании это чуть ли не высшая награда. В общем, промывали мне мозги наши потом ещё долго. Одно не пойму, – почему такой чести до меня не удостаивался вообще никто?! – возмутился я в очередной раз в ответ. – Потому что их император уж очень от неё хотел избавиться. И они считали, будто именно ты сможешь с ней совладать. Знаешь, сколько за этот подарок мы с них стрясли? У-у-у… – вставил, с довольством в голосе свои пять копеек Лучезар Агафонович. Вот сволочи! Сволочь! Но вслух не скажу. Они, значит, что-то там поимели, а мне какую-то наложницу. Пусть и императорскую. Империя Мин всё же не Россеа. Да и на кой она мне… – Вань, а она красивая? – зыркнув сердито на своего дядю, продолжила Света. Что за вопросы у неё всё время возникают, как только какие-то представительницы женского пола упоминаются в связи со мной? – Племянница, где ты минок таких видела? – прилетело в ответ от дяди. – Придётся уточнить. Она по происхождению кореянка, – вмешалась Ярослава. Нет, а я ей чуть в любви не признался! А она сдаёт с потрохами… Предательница! – Да какая разница!!! – всё не унимался Лучезар Агафонович. – Дядя, я тебе сейчас руку сломаю – случайно! – возмутилась на это его племянница и по совместительству моя новая знакомая. – Всё, всё… – решил он отступить от греха подальше. Она что, всерьёз сказала про руку? Получается, она и тогда на смотровой площадке не шутила. – Так что там с ответом на мой вопрос, а, Вань? – приступила Светлана к словесной расчленёнке уже в отношении меня. И, слава богу, без насилия. А то ударчик-то её помню. – Не знаю… Вроде ничего, но и видел-то её всего мельком, да и то потом сознание потерял, – попытался я съехать со скользкой темы. – В каком смысле? Тебе же её подарили, – ан нет, не удалось, и с ней этот номер не прошёл. – Не совсем. Сказать сказали, даже показали, и на этом всё, – тогда я постарался максимально честно соврать, ну, почти ничего не искажая. Что-то останавливало меня говорить всю правду. – Когда стукнет восемнадцать, тогда и отдадут, а пока ему вредно рядом с собой столько неоднозначных личностей иметь, – пояснила вездесущая Яро-слава. Хм. Интересно, чего такого в этом «подарке-то»? – Постой, что в ней такого особенного? – обратилась Света уже к ней, почти в резонанс с моими мыслями. – Много разного… Для начала, она наложница предыдущего императора, но никак не нынешнего, – пояснила Дорогобудова. А вот это уже интересно. Получается, никакая она не «честь». Сбагрили хлам какой-то! Ну… Очень даже очаровательный и, возможно, и нужный, но… – А ты-то откуда это знаешь? – с подозрением во взгляде задал вопрос Лучезар Агафонович. – Ну… – решила она явно уклониться от ответа. – Понятно. Не сознаешься. Тогда ясным становится, как она оказалась в верхушке заговора. Не простила, значит, нынешнего императора, – сделал он неожиданный вывод из ответа и от этого совсем непонятный. – Постойте, вы тут сейчас столько наговорили, но почему тогда мне такой подарок всучили, а не, как у них принято, фьють ей голову, и всё? – это уже я попытался внести ясность в получившуюся кашу, вместо картины мира. – Не тот случай, Иван. Она, знаешь ли, тринадцатый дракон, – огорошила Дорогобудова меня своим ответом. – Их же всего двенадцать! – ничего удивительного в моём изумлении в таком ответе не было. Это ж блин! Их у нас обычно к высокоранговым мастерам силы приравнивают. И, подозреваю, таковых не сильно больше, если не сказать наоборот. Но сколько вообще – неизвестно! Секретная информация, совершенно. А сами они как-то не отсвечивают. – Ошибаешься. Просто о ней не распространяются. Не думаю, что её ещё хоть раз решились бы призвать. Далеко неспроста ей дали черный цвет! Такая сила не разбирает ни своих, ни чужих и вообще не прицельна. В итоге получается натуральный Армагеддон. Можно сказать, вот так они и попали под монголов. Она тогда легко отделалась, став императорской наложницей. Остальные двенадцать ещё столетие после того приходили в себя. Во как от неё досталось и им. Не факт, что даже сейчас они всем скопом смогут её задавить, но трындец наступит в итоге полный, – нагнала Ярослава страху и ужасу. Но меня такой фигнёй не проймёшь! – Тогда почему они решили, будто я с ней справлюсь?! – стал я допытываться у Лучезара Агафоновича. Кто-то же должен мне ответить, а он тут в самых высоких чинах, тем более что-то там тряс. – Поверь, не знаю. Тут надо у минцев узнавать, и желательно – у императорских приближённых. Может, Ярослава чего скажет? – быстро перевёл он стрелки. – Кое-какие подозрения есть, но надо уточнить, – ответила та совершенно спокойно. Чувствую, это всё. – Спасибо, утешили. Ей хоть сколько лет? – неожиданно заинтересовался я совершенно ненужным мне вопросом. На вид лет шестнадцать-восемнадцать, но это обычное дело для кореянок – моложавость. Возможно, и больше. Разницы-то никакой. – Восемьсот с чем-то, – последовал её лаконичный, пусть и не очень точный ответ. – Опупеть! – выразил я свои эмоции одним словом. Всё ожидал, но не такой ошибки в возрасте! И вообще, они мне так ни на что и не ответили, а всякую ерунду про меня собрали. Но пусть не надеются, так просто не отстану! Глава 8