– Я не говорю это в плохом смысле – вовсе нет. Но мне кажется, что ты всегда такой. – Он сжимает кулак чуть сильнее. – Потом, когда появляется ребенок… – Нино разжимает кулак, его ладонь раскрывается, а пальцы раздвигаются. – Что-то внутри тебя открывается. Я даже не представлял, что это есть… и что оно закрытое. Или запертое внутри тебя. Ты даже не задумываешься об этом напрямую. Как будто это врожденная реакция. Ты понимаешь это? Янтарные глаза Нино серьезны, он смотрит на него, ожидая. Харука качает головой, все еще пытаясь игнорировать напряжение в животе. – Нет. Не понимаю. Сделав глубокий вдох, Нино снова берет в обе руки свою чашку с кофе. – Хару, ты хочешь детей? У Харуки сжимается горло. Он не хочет проходить через это во второй раз. Этот разговор. Это разногласие. Первый раз был очень болезненным и неожиданным: долгий, трудный разговор, который, в конце концов, оставил у него ощущение, что его сердце разбили каким-то невидимым, но значительным образом. Как полосы трещины, которые прорезали все насквозь. Он замечает, как Нино напрягается каждый раз, когда кто-то упоминает тему детей – как напряжен он в этот момент. Харука улыбается, лучше поскорее покончить с этим, чтобы они могли продолжить свой отдых. Он не желает об этом думать. – Любовь моя, я не рассчитываю иметь детей в своей жизни. – Харука выдыхает. – Это не то, из-за чего ты должен испытывать стресс или тревогу. – Он наклоняется и берет руку Нино, надеясь, что уменьшил беспокойство своего любимого. Нино качает головой в тишине, глядя на свою чашку. – Я тебя понял, но… ты не ответил на мой вопрос. Харука делает еще один глубокий вдох. Почему он давит на него? – Это не то, о чем я задумываюсь. – Хорошо, Хару, но я прошу тебя подумать об этом. – Нино снова поднимает взгляд, встречаясь с его глазами. – Я знаю… Я понимаю, что это чувствительная тема для тебя. Что у тебя был плохой опыт с Юной, но я – не она. Поэтому я думаю… ты должен дать мне шанс. Я хочу, чтобы ты был честен со мной, как будто это первый раз, когда ты говоришь об этом. В первый раз? Харука переводит взгляд на окно и ярко-голубое небо за ним. Каким он был, когда впервые сказал Юне, что хочет детей? Молодым, слишком оптимистичным и полным надежд. Наивным. Кто был этот вампир? Харука не узнал бы его, если бы он каким-то образом оказался перед ним. – Guardami, caro[53]. – Нино тянется вверх и берет его подбородок кончиками пальцев, возвращая взгляд Харуки к себе. Посмотри на меня. Голос Нино звучит спокойно, когда он продолжает: – Ты хочешь детей? – А ты хочешь? – задает встречный вопрос Харука. Опуская руку, Нино делает глубокий вдох. – Я готов к этому. Я не рос с мечтой о том, что когда-нибудь у меня будут дети. Но… я люблю тебя и хочу испытать все вместе с тобой. Если ты хочешь этого, то и я тоже хочу. Я думаю, было бы невероятно сделать это вместе и принести в мир несколько новых маленьких чистокровных детей, а затем присматривать за ними… растить их. Интересно, на что это было бы похоже? Харука опускает голову, крепче сжимая ручку своей кофейной чашки, когда слова Нино начинают вливаться в него как что-то теплое и обнадеживающее, как жидкость, льющаяся во все стороны и соединяющая разбитые места. Нино наклоняется, привлекая его внимание. Он смотрит на него вопрошая. – Ну? А ты? – Да… – Харука кивает. – Да. Когда-нибудь. На лице Нино появляется улыбка, которая заставляет его янтарные глаза сверкать. – Верно. Спасибо, что сказал мне, чего ты хочешь. За то, что был честен со мной. Может быть, когда мы будем готовы, мы сможем расспросить доктора Дэвиса о процессе суррогатного материнства? Похоже, он хорошо изучил все, что связано с культурой вампиров. – Сам… процесс несложный, – говорит Харука. – Настоящая проблема – найти кого-то, кто будет совместимой суррогатной матерью для запрашивающей пары. В случае с чистокровными вампирами, беременность длится пять месяцев. Ухмыляясь, Нино подносит чашку с кофе к губам. – Ты уже знаешь об этом? Харука пожимает плечами. – Я много читаю… и как глава королевства, я должен знать об этом хотя бы немного, чтобы иметь возможность дать совет, когда это необходимо. – Ну тогда я тоже должен знать больше, – говорит Нино. – Как мы можем понять нашу совместимость с нужной женщиной? – Через кровные линии. Мы не должны просить о суррогатной матери, которая стоит намного ниже нашей кровной линии или чья кровь старше моей или новее твоей. В идеале, ее родословная должна быть где-то в пределах наших. Пока Нино кивает, Харука делает глоток своего кофе, он уже остыл до комнатной температуры, поэтому его вкус ужасный. – Значит, в мужских парах, – начинает Нино, – один дает… семя? – Биологический образец, да. – Харука улыбается. – А другой кормит суррогатную женщину на протяжении всей беременности, так? – Да, но через медицинское извлечение, чтобы связь осталась неповрежденной. – Харука наклоняется, чтобы поставить свою чашку с кофе на дубовый стол. – Таким образом, генетический состав потомства будет иметь богатую основу в родословной запрашивающей пары. Вот почему суррогатная мать должна быть настолько безобидной, насколько это возможно. Если бы ее родословная была старше моей, ее биология доминировала бы над моей в ребенке. Если бы она была первого или второго поколения, ребенок был бы с отклонениями. То же самое происходит и с женскими парами. Хотя одна из них может служить носителем растущего ребенка, суррогатный образец мужчины должен быть настолько хорошим, насколько это возможно. Нино откидывается на спинку дивана и скрещивает руки. Харука опускает глаза вниз, рассматривая контуры его медового бицепса. – Значит, нам нужна свободная чистокровная женщина с полустарой родословной, – повторяет Нино. – Это может быть нелегко. – Найти органичную пару сложно, но не невозможно. У нас много времени, и мы… мы можем повторять этот процесс столько раз, сколько захотим, так что спешить некуда. Ты действительно хочешь сделать это со мной, чтобы однажды увеличить нашу семью? Нино берет его за руку, затем смотрит в глаза. – Я уже сказал тебе, да. Я хочу делать с тобой все – если бы ты захотел поплавать с акулами, я бы, наверное, сделал и это. – Нино быстро целует его в губы, но Харука растерянно моргает. – В этом нет необходимости. Смеясь, Нино встает и берет из рук Харуки чашку с теплым кофе. – Я подогрею это, – говорит он, после чего отправляется на кухню и оглядывается, ухмыляясь. – Я думаю, мы должны снова начать давать друг другу возможность побыть наедине со своими мыслями. Это похоже на здоровый образ жизни. Харука опускается на диван, хмурясь. – Но мне нравится знать твои мысли. Мне вообще легко тебя читать и… – Границы, пожалуйста. Мы можем делать это иногда, но не всегда. Я уже могу говорить, так что возвращаемся к нормальной жизни. – Хорошо… – Все еще сутулясь, Харука снова поворачивается лицом к окну, позволяя яркому утреннему свету омыть его кожу. Тепло от него совпадает с тихим чувством, наполняющим его сердце и тело. Впервые за долгое время он позволяет себе представить, как в их уютном доме бегают маленькие существа – или хотя бы один? Мальчик или девочка – возможно, с теплой, медовой кожей и невинными янтарными глазами. Сентябрь Глава 39 – Лайос мертв. Нино отшатывается и моргает, прижимая телефон к уху. – Что? – Ну, – продолжает детектив, – он мертв. Но он мертв для меня, так что… – Вы не можете просто заявить, что кто-то мертв, когда это не так. – Да, но он в процессе. Он все еще отказывается питаться кровью первого поколения, которую мы ему предлагаем. Мы держали его здесь взаперти с июня. Это три месяца без кормления. Он просто лежит на кровати в камере. Он не шевелится и пульс слабый. У него нет причин для этого. Но если он предпочитает умереть, чем пить кровь, которая, цитирую: «ниже его достоинства», тогда я скажу: «Вперед, умирай». Одним расистским, классовым ублюдком в мире меньше. – Господи. – Нино мрачнеет, потирая затылок. – В общем, я хотела позвонить, чтобы сказать тебе это, но на самом деле я звоню потому, что мы нашли твою книгу о сексе для ботанов. Маленькая искорка ликования пробегает по позвоночнику Нино. Харука будет рад услышать эту новость. – Это здорово! Где она была? – Мы задержались на Сокотре на некоторое время после того, как вы двое вернулись в дом. И тогда мы снова спустились под землю. Один из вампов из той чистокровной армии выстрелил в нас своим лазерным лучом цвета радуги. В итоге у моего заместителя осталась ужасная рана на верхней части руки. Когда мы были там все вместе, эти огни казались детскими игрушками – какой-то милой шуткой. На самом деле эта хрень была опасной. Но нам удалось их успокоить. Мы спросили о книге, и кто-то принес ее нам. Также мы убедили еще десять вампиров покинуть это место. В общем, это была успешная поездка. – Это было смело с вашей стороны – вернуться туда без оружия, – говорит Нино. – Я храбрая девчонка, что я могу сказать? По моим оценкам, нам необходимо не менее шести месяцев, чтобы оформить все документы для беженцев, прежде чем они выберут свое следующее, вероятно постоянное, место жительства. Мы собираемся пригласить терапевтов и работать с ними в течение всего времени. – Звучит разумно. – Соглашается Нино. – Мы все еще планируем программу реабилитации, но у нас есть список международных лидеров королевств, которых мы хотели бы привлечь к этому проекту. – Отлично. Я буду держать вас в курсе нашего прогресса здесь, и я скоро отправлю книгу. Как ты смотришь на то, чтобы та женская пара и молодой парень были выписаны раньше в качестве пробной партии? Если случится какое-нибудь странное дерьмо, вы двое, конечно, справитесь с этим… вы же чудовищно сильные и все такое.