Я не преминула обратить внимание следователя на этот факт. — Как-то странно, человек составляет завещание и почти сразу отходит в мир иной, вам это не кажется подозрительным, Олег Романович? Следователь лишь пожал плечами. — Всякое бывает. Ну конечно, зачем заморачиваться, когда проще пойти по пути наименьшего сопротивления и назначить убийцей первого, кто мало-мальски подходит на эту роль. — Судя по условиям завещания, — проговорила я, отодвигая бумаги, — самый серьезный мотив был у жены Павлова, остальным предназначались слишком несущественные суммы. — Ну, не скажите, Татьяна! Двадцать тысяч долларов для многих — целое состояние. Волков даже не сообразил, что своим возражением оказал самому себе медвежью услугу. — Вот и я о том же — видите, сколько людей заинтересовано в его смерти? А тот, кого следствие подозревает в убийстве, никаким боком не заинтересован. — Но тут другое дело совсем, — залопотал Волков, — это же любовник! Застуканный любовник! — Как-то все тут подозрительно, Олег Романович, согласитесь. Жена, у которой прямой мотив избавиться от мужа, так неосторожно попадается мужу с любовником, а сама остается вне подозрений. А любовник, которому ничего не светит, кроме пожизненного заключения, хватает ружье и убивает застукавшего супруга, хотя ему, при его физических возможностях, ничего не стоит оглушить мужа, так сказать, канделябром и спокойно смыться. — Тут все не так просто, Татьяна! — замотал сивой головой Волков. — А как же возмездие? Павлов не оставил бы в покое любовника жены. У него до сих пор связи в криминальных структурах. Виталий неминуемо поплатился бы за то, что покусился на честь автокороля. — Резонно, — проронила я одобрительно, — но все-таки, почему жена осталась вне подозрений? Волков был явно готов к такому вопросу, ответил без запинки, убежденно: — Жена Павлова — благоразумная женщина. За двадцать лет брака она нашла бы способ избавиться от мужа без такого дурнопахнущего криминала. А самое главное — она была в курсе завещания. Ей ничего не стоило просто подать на развод — сеть автосалонов и другое имущество были записаны на нее. Скажите, зачем ей пачкать руки, если она и так была официальной владелицей «Авторая»? Этот аргумент и мне казался веским. — Ладно, с женой мы еще разберемся, — сказала я. — Давайте рассмотрим других возможных подозреваемых. Волков непонимающе воззрился на меня. — Конкуренты, — пояснила я, — по бизнесу и по политической стезе. — Татьяна, — с легким раздражением ответил Волков, — зачем искать то, чего нет. Андрей Анатольевич уже почти тридцать лет в бизнесе. Если у него и были какие-то конкуренты, то все это дела давно минувших дней. Вы же в курсе, что он поднимался в девяностые, чистка там была такая, что мама не горюй. Осталось только две фигуры такого масштаба, Павлов и Кирилл Сергеевич Анненков — владелец сети автосалонов «Автомир». Но они уже давным-давно рынок поделили. Более того, Павлов и Анненков были старинными друзьями и давними партнерами по бизнесу. Андрей Анатольевич помимо продажи автомобилей занимался еще гостиничным и ресторанным бизнесом. А Кирилл Сергеевич развивал дело в сторону автосервиса: чуть ли не половина СТО и автомоек Тарасова принадлежит ему. Конкуренции между ними никакой нет. Наоборот, у ряда автосалонов Павлова заключены договоры с фирмами Анненкова на перевозку и обслуживание машин. — Вижу, что вы детально изучили состояние дел обоих предпринимателей и их деловые отношения, — одобрила я. — Разумеется! — Волков самодовольно хмыкнул. — Я для этого здесь и сижу. Так что никакого резона устранять Павлова у Анненкова не было. — А как насчет политической деятельности? Они оба баллотировались в депутаты Законодательного собрания. И оба делали это впервые. Тут прямая конкуренция просматривается. Обоих сразу вряд ли бы выбрали. — Да, но Анненков еще за двенадцать дней до смерти Павлова снял свою кандидатуру. — А причины вам известны? — Передумал, он имеет на это право. Нехватка времени или просто осознал, что это, как говорится, не его. — Слишком все просто у вас, Олег Романович! — А вы, напротив, все усложняете, Татьяна Александровна. Никакой политической или конкурентской подоплеки здесь нет. Уж поверьте, такой серьезный человек, как Кирилл Анненков, сумел бы более аккуратно избавиться от нежелательной персоны. — Но и такой серьезный человек, как Андрей Павлов, не стал бы устраивать разборки с маханием огнестрельным оружием в собственном доме, — парировала я. — Ну… состояние аффекта никто не отменял, — закатив глаза, произнес Волков. — Вы разговаривали с Анненковым? — спросила я вместо ответа. — Да, он сам мне звонил на следующий день после убийства. Сказал, что очень переживает, что готов оказать посильную помощь, и просил найти виновного как можно скорее. Они же два последних динозавра оставались, — не удержался от глупой шутки следователь, — а теперь он один-одинешенек. — Да, и теперь весь авторынок можно к рукам прибрать, — добавила я. Волков с досадой отмахнулся. — Татьяна, сейчас не те времена. Эпоха монополистов прошла. Молодые прыткие предприниматели наступают, есть возможности работать по франшизам и так далее и тому подобное. Анненков не так глуп, чтобы пытаться вернуть то, что вернуть невозможно. В этот момент следователю позвонили по внутреннему телефону. Поговорив, Волков извиняющимся тоном попросил меня закончить беседу, так как его вызывают к руководству. Я особенно не огорчилась. — Спасибо за уделенное время, Олег Романович. Надолго не прощаюсь. Всего доброго! — Всего хорошего, Татьяна Александровна! Буду рад встрече, — нагло соврал он и закрыл за мной дверь. Глава 2 Я села в машину и позвонила Насте. Девушка моментально сняла трубку, словно только и ждала моего звонка. — Да, Татьяна! Уже нашли что-нибудь? — взволнованно спросила она. — Настя, прости, но я занимаюсь этим делом только три часа. Так быстро даже кошки не родятся. Но ты мне можешь помочь ускорить расследование. — Что я должна сделать? — с готовностью спросила девушка. — Вам уже объявляли завещание? — Ммм… я не в курсе, мне никто ничего не говорил. Это мама должна знать. — Маму оставим на потом. А скажи, Настя, у вас есть семейный адвокат? — Есть. Папа не так давно приглашал его в гости к нам в коттедж. Они долго что-то в кабинете обсуждали. Я запомнила, потому что папа, когда представлял его нам с матерью, что-то такое упомянул, вроде «приводит в порядок мои дела». — Отлично! Назовешь его имя и фамилию? Настя на несколько секунд задумалась. — Имя — Борис, это я точно запомнила… А фамилия… не помню, чтобы папа ее произносил, — расстроенно закончила Настя. — Ну что ж, это уже кое-что, — подбодрила я девушку. У меня возник шанс обрадовать следователя Волкова. Я вышла из машины, подошла к крыльцу РОВД и закурила. Мой расчет отказался верным, меньше чем через минуту из фойе вышел Олег Романович собственной персоной. Видимо, пронаблюдал в окно, как я сажусь в машину, и пошел ни к какому ни начальству, а утолять никотиновый голод. Я помахала ему, расплывшись в лучезарной улыбке. Волков обреченно прошествовал в мою сторону. — Как хорошо, что я вас застала, Олег Романович! — Я положила руку ему на локоть. — Мне от вас еще одна услуга нужна. Небольшая. — Да я вроде… уже, чем мог… — Да-да, но вот еще какое дело. Мне нужно переговорить с Борисом — адвокатом Андрея Анатольевича. Завещание уже огласили наверняка? Следователь растерянно пожевал губами, потом промямлил: — Это конфиденциальная информация, я не могу… — Прекрасно можете, Олег Романович. — Я приблизила к нему лицо, так что со стороны можно было подумать, что мы собираемся поцеловаться. Бедняга слегка отклонился, но не мог же он отбиваться от меня в присутствии дымящих на крыльце коллег, которые уже и так с интересом поглядывали в нашу сторону. — Олег, я все равно добуду его контакты, вы же понимаете! Просто с вашей помощью будет быстрее. А вы же согласились мне помогать, правда?