– Пока все складывается для нас наилучшим образом, – сказал в тот вечер Каррада своему кандидату. – Согласно опросам, если так пойдет, ты получишь как минимум шестьдесят два процента голосов. Из наших противников никто даже близко не стоит рядом с тобой. – Если только Камилле Гальвани не втемяшится в голову тоже вступить в борьбу. – Ну ты что! Чего ради она будет вставлять нам палки в колеса! Да, у «Телекуоре» огромная аудитория. Но в случае чего у нас есть способы убедить прекрасную Камиллу не лезть не в свое дело. Пока только нам известно, что она задолжала всем банкам, так что ни один из них не даст ее каналу ни лиры в кредит, и что в прошлом году ей пришлось прибегнуть к услугам… скажем так… неизвестных кредиторов. Риккардо Риккарди облегченно рассмеялся. – Ты гений, Валерио. Одолжить деньги конкурентам, чтобы в нужный момент иметь возможность припереть их к стенке… – Наша коллега в отчаянии и со дня на день ожидает катастрофу. Достаточно дать ей небольшую отсрочку в уплате долга и поставить условие не чинить нам препятствий в политике. Что же касается других кандидатов… – …Эти лопухи начали свою кампанию только три недели назад, – ухмыльнулся Риккарди. – А ты с твоими новыми программами промываешь мозги избирателям с середины августа. – Ну сам-то ты тоже не промах: с тех пор, как три года назад начал вести «С открытым сердцем», твои фанаты верят в тебя, как в Господа Бога. – Голосов романтически настроенных домохозяек для победы не хватит, ты это знаешь. Без твоей помощи, без голосов каррадистов, населяющих «Белейшие кварталы», у меня бы ничего не получилось, – сказал отчим Коломбы. – Нужны еще голоса предпринимателей из элитных кварталов «ПРЕСТНЕДВ»… Наш альянс «За исторический центр для достойных» уже добился кое-каких результатов. И не забывай, что в середине января должен родиться мой сын. Тут уж и все тележурналы, и обложки еженедельников будут наши. На такое не может рассчитывать никто из других кандидатов, даже Камилла Гальвани, если все же решится составить нам конкуренцию. – Ну конечно. А кто заранее сосватал тебе незаменимую Тамару Казе? Кто записал твоего кривляку-пасынка на участие в рекламных клипах, которые будут идти в течение всей избирательной кампании и потом? Кто доверил твоей жене вести «В ожидании чуда»? – решил напомнить о себе Каррада. – Я все помню, – отвечал его собеседник. – Будь спокоен, после избрания я первым делом позабочусь о том, чтобы ты мог начать строительство новых «Белейших кварталов» в провинции, на купленных тобой сельскохозяйственных территориях. – И пусть подавятся все экологические активистки! – довольно ухмыльнулся Каррада. – Не забудь еще отложить легализацию гастарбайтеров хотя бы до тех пор, пока все новые кварталы не будут построены. Иначе где мы возьмем дешевую рабочую силу для строительства? Если бы я не слышала это собственными ушами, то никогда бы не поверила. Значит, эти двое используют нас всех в своих грязных целях – даже Камиллу Гальвани, которая, наверно, не подозревает, что попалась к ним на крючок, даже бедного Карлито, который еще не родился. Страшно подумать, что будет, если Мильярди выиграет эти выборы. Только дай ему власть, и он начнет издавать указы, которые выгодны ему и тибурону. Тут уж не только обитателям Упрямой Твердыни, но и всем иностранцам, в том числе и Араселио, и Станиславу, и Ланчу, придется паковать вещи и убираться на все четыре стороны. И синьору Петрарке он обязательно подложит какую-нибудь свинью – может, даже арестует и отнимет его часть Упрямой Твердыни… Подслушав этот разговор, я не могла заснуть. Если рассказать маме, она ответит что-нибудь вроде: «Ты, наверно, не поняла. Что ты вообще понимаешь в политике? Я уверена, Риккардо все делает правильно». Я и правда не разбираюсь в политике и предпочла бы и дальше в ней не разбираться, потому что всегда считала это чем-то очень скучным и взрослым. Мне очень странно видеть фотографию себя, Лео, мамы и Мильярди на всех стенах нашего города. Как будто других плакатов в нем не осталось. Не понимаю, куда подевались остальные кандидаты? Людям ведь надо знать их, чтобы определиться, хотят ли они Большого Джима или кого-то еще. – Чтобы заполнить город своими плакатами и каждый день мелькать на двух главных телевизионных каналах, надо иметь очень много денег, – объяснил мне Ланч. – И чтоб газеты и журналы брали у тебя интервью, ты должен обладать большими связями или столь же большой популярностью. Каррада продолжает твердить, что, кто не сумел стать богатым, тому не хватает мозгов, а значит, он и страной управлять не сможет. Значит, если бы среди кандидатов был мой папа, такой умный, добрый, честный и бескорыстный, никто не стал бы за него голосовать только потому, что у него мало денег и он не сделал себе рек ламу? «Девчонки» говорят, что они уже решили, за кого будут голосовать. Если приложить немного усилий, то можно узнать, что представляют собой кандидаты, что у них на уме и какие у них программы. Кого-то из них можно увидеть по одному из местных каналов, иногда в передачах, которые идут поздно ночью, или услышать по радио. – Но не у всех избирателей хватает на это воли и желания, – вздохнула тетя Мити. – А каналы «Амика» и «Телекуоре» смотрят все, никаких усилий для этого не требуется. Во времена твоего дедушки люди лично знали своих кандидатов и обмануть их, позируя на телеэкране, было не так просто. Глава одиннадцатая Все обитатели Твердыни внимательно следили за предвыборной кампанией, проводя каждую свободную минуту перед телевизором. Синьор Петрарка и тот попросил Ланчелота взять напрокат на три месяца «этот чертов ящик». – Только не надейся, – сказал он Пульче. – Когда вся эта свистопляска закончится, мы снесем его обратно. Теперь он смотрел все дебаты и электоральные новости. Не пропускал и каждого появления на экране синьоры Эвелины. – Брюнеткой ей шло больше… – бормотал он, жуя сигару. Или еще: – Наша красавица сильно устает. В ее положении нужен покой и отдых. Но он ни разу не возмутился тем, что она вместе с мужем участвует в этом крестовом походе против иностранцев. В последние недели Эвелина крутилась как белка в колесе. Кроме собраний, интервью, дебатов, консультаций с врачом и походов в супермаркеты и магазины вместе с мужем, она продол жала вести «В ожидании чуда». Хотя до двадцать пятого декабря оставалось еще две недели, бутафорская комната малыша была украшена к Рождеству, о чем позаботилась фирма «Подарки Санты». Но это еще не все. Несмотря на растущий живот, она была почетной гостьей многих других передач на канале «Амика» и на разных местных каналах. Иногда брала с собой и детей. Коломба, которая каждый раз старалась придумать тысячу отговорок, чтобы не идти, изнывала там от скуки. Зато Лео внимательно следил за съемкой, не пропуская ни одной технической детали. Пригласили Эвелину и на первый выпуск новой программы Камиллы Гальвани под названием «Сюрпризы и слезы». Прекрасная рыжеволосая Камилла оставила корреспондентов и телезрителей в недоумении. Все ожидали, что она вступит в политическое противостояние с телеканалом «Амика», но она не только не выдвинула свою кандидатуру на выборы, но еще публично поддержала партию Валерио Каррады и призвала свою аудиторию голосовать за Риккардо Риккарди. «У меня нет времени на управленческую работу, – заявила она на пресс-конференции, которая шла одновременно по „Телекуоре“ и „Амике“. – Я хочу продолжать трудиться для своей любимой аудитории и посвятить все силы новой программе, которая, не сомневаюсь, не раз заставит вас подскочить от удивления, растроганно улыбнуться и пролить горячие слезы сочувствия». По-моему, передача просто глупейшая. Отыскивают давно пропавших людей, которые, может быть, вовсе не хотели, чтобы их нашли, заманивают под каким-то предлогом в студию и подстраивают встречу с родственниками, которые сто лет их не видели. От неожиданности все, естественно, обнимаются и плачут. Но я уверена, что, когда передача заканчивается, они снова ссорятся и разбегаются. Потому что у пропавших наверняка были причины убежать куда-нибудь подальше и не давать о себе знать. Еще есть рубрика «Гости издалека». В ней Камилла берет интервью у людей, которые по каким-то обстоятельствам давно живут за границей. Программа оплачивает им дорогу, и они приезжают в Италию во время отпуска. По замыслу Камиллы, телезрители должны услышать от самих гостей, что они спят и видят, как бы им вернуться назад в Италию. Но их мечте не суждено сбыться, потому что их работа, дом и так далее заняты ужасными черными африканцами. С некоторого времени не только Камилла Гальвани, но и все ведущие и репортеры «Телекуоре» повторяют, как попугаи, лозунги каррадистов против иностранцев. В школе джакузи почувствовали себя на коне и с каждым днем стали наглеть все больше. Отец Пьеркристиана нажаловался директору на синьору Аллорио за тот урок, проведенный в школьном кинозале. Он обвинил ее в том, что она занимается в школе политикой. Типа это вообще недопустимо, а во время предвыборной кампании – прямое нарушение закона. В начальной школе тоже произошла отвратительная история. Во время перемены несколько человек из джакузи (мальчики и девочки) закрыли Джарру и Челину в туалете и выкрасили им лица белой краской. Краску отмыли в медицинском кабинете, но глаза у обеих потом чесались еще целую неделю. Синьора Ортолу пришла в школу жаловаться, но учительница Челины, синьора Сфорца, сказала, что не стоит устраивать шум из-за невинной шутки. А потом, когда та ушла, обозвала Джарру и Челину глупыми плаксами и ябедами. Мол, чем жаловаться, надо было сказать спасибо – одноклассники хотели сделать им как лучше. Директор школы пытался как-то противостоять этому безумию, но без особого успеха. После его отказа уволить синьору Аллорио отец Пьеркристиана забрал обоих детей из школы и стал требовать увольнения самого директора. Синьора Сфорца в ответ на выговор закатила истерику и грозилась написать во все газеты, что в этой школе царят диктаторские порядки. – В моей семье все были уважаемыми учителями! Учительская династия, можно сказать! – кричала она. – Вы сами родом с Сардинии и должны знать, что сестру моей бабушки, Арджию Сфорца, прежние ученицы до сих пор вспоминают с благодарностью и самыми лучшими чувствами. В начале учебного года директор предлагал всем учителям прочесть в классе книжку, озаглавленную «Разговор с моей дочерью о расизме». Теперь большинство учителей от этого отказались. Автор явно необъективен, говорили они, а «школа не место для политики». В понедельник Франческо нашел на своей парте анонимную записку. Прочесть ее он никому не дал – сказал, что это полная чушь. Но Агнесса увидела мельком и расплакалась. Там были оскорбления в адрес Леопольдины и угрозы самому Франческо, если он не перестанет бегать за этой «черномазой вонючкой». Типа те, кто написал эту записку, стоят за чистоту расы и не позволят ему якшаться с кем попало. Агнессу трясло. А Франческо и бровью не повел. Дал ей свой носовой платок и сказал: – Ну чего ты, Агнесса! Мы же всегда знали, что они дураки и невежды. Потом он спросил у Леопольдины, не хочет ли она пойти с ним на каток в Парко ди Тренно. Агнесса говорит, что ее мать возвращается из своих писательских поездок все более удрученной. В поездах нельзя заткнуть уши и не слышать, о чем говорят люди. – Самые агрессивные, невоспитанные, невежественные, те, кто никогда не поможет старикам с чемоданами, разговаривает по телефону на весь вагон и дымит тебе в лицо, кто хвалится, что не платит налогов, и паркуется на стоянках для инвалидов (мол, все эти инвалиды только прикидываются), кто носит только фирменную одежду и при этом ковыряет в носу и вытирает руки о сиденье, – все они в восторге от Риккардо Риккарди и собираются голосовать за него. Поначалу я пробовала им что-то объяснить, но только нарывалась на грубости и оскорбления. Теперь всю дорогу молчу и чуть не плачу от злости. Боюсь, у меня разыграется язва. Глава двенадцатая Кажется, от этой выборной кампании все посходили с ума. Когда синьора Аллорио узнала об анонимной записке, она дала нам прочесть в классе вслух кусочек из «Разговора с дочерью о расизме». Там на двадцать второй странице было написано, что рас вообще не существует. На следующий день Джакаранда Джироне принесла из дома географический атлас и продемонстрировала всем разворот, где описывались «человеческие расы» и приводилось множество фотографий. Если верить этому атласу, их было три: кавказская, негроидная и монголоидная. – Это вам не ваши домыслы, а данные науки! – заявила она. – Кто станет доверять вашей глупой книжонке?! Посмотрите, ее написал марокканец. Это правда. На обороте обложки под фотографией автора, которого зовут Тахар Бен Джеллун, можно прочесть, что он много лет живет во Франции, но родился в Марокко. Тогда Пульче взяла у своего дедушки и притащила в класс огромный фолиант под названием «История и география генов человека». Тут уж Джакаранде не к чему было придраться: книгу написали известные итальянские ученые, работавшие в Америке. Синьора Аллорио сказала: – Это для вас пока трудновато. В библиотеке есть книга попроще. Ее авторы – отец и сын, Лука и Франческо Кавалли-Сфорца. Называется «Кто мы есть»[19]. И все же одну главу из фолианта Пульче, под названием «Научная несостоятельность расовой теории», она нам прочитала и объяснила. – Самое забавное, – заметила синьора Аллорио, – что те, кто поделил человечество на расы, никак не могут между собой договориться. Кто утверждает, как в атласе Джакаранды, что их три, кто – пять, кто – тринадцать… Один и вовсе насчитал больше шестидесяти. В общем, делалось это не столько для науки, сколько для того, чтобы определить «высшую», то есть лучшую, расу. В середине девятнадцатого века какой-то Гобино 2 написал книгу, где пытался доказать, что лучше всех немцы, потому что в них течет наиболее чистая кровь древних арийцев, которые, по его мнению, и были той самой лучшей расой. (Дурак он был, по-моему, этот француз Гобино – сам себя записал в нечистые.) – Нацисты в Германии назвались потомками арийцев, – объясняла синьора Аллорио, – провозгласили себя «высшей расой» и стали пренебрежительно относиться ко всем остальным. А когда этот маньяк Гитлер разработал план «Окончательное решение», призванный раз и навсегда очистить мир от нечистых народов, нацисты пошли за ним. Их ученые установили физические критерии, по которым следовало судить, к какой расе (чистой или нет) относится человек. Для того чтобы тебя признали арийцем, нужно было иметь светлые волосы и голубые глаза. – Между тем недавние исследования установили, – продолжала учительница, – что самые первые люди, предки всех жителей земли, появились в Африке. Позже они расселились по разным континентам и, не изменившись в главном, стали слегка отличаться внешне, что было связано с различиями в климате.