Вера провела в коме почти пять лет. Двенадцатого января прошлого года медсестра Леночка, как обычно, в восемь утра вкатила в палату столик с завтраком. Вера не могла питаться самостоятельно, но Орловы настаивали, чтобы ей непременно привозили еду. Лена считала это распоряжение идиотским: ну зачем платить за обед-полдник-ужин, которые нетронутыми возвращаются на кухню? Медсестрам хорошо, они могут спокойно съесть то, что не понадобилось больной, но где ум у родственников? Или им попросту некуда девать деньги? Лена взяла поднос, хотела привычно поставить его на постель и услышала тихий стон, а потом шорох. В первую секунду медсестра подумала, что в палате забыли на ночь выключить радио, но потом повернула голову, увидела открытые глаза больной, уронила на пол поднос и выскочила в коридор с воплем: – Орлова ожила! Через рекордно короткий срок в палату набились почти все врачи медцентра. Вера смотрела на докторов, моргала, а когда у нее из горла вынули трубки, неожиданно четко и внятно спросила: – Который час? Эдуард Михайлович чуть не умер, услышав вполне разумные слова. В больницу прилетели родные Орловой, кто-то из медперсонала позвонил в «Желтуху», корреспонденты начали пикетировать клинику, поднялся невероятный шум, который через месяц утих. Газеты написали о восставшей из небытия женщине, дали ей прозвище «Спящая царевна», поохали, поахали и перебросились на другие темы. А Вера продолжала удивлять медиков. Процесс реабилитации шел вперед семимильными шагами. Орлова села, встала, начала ходить, нормально общалась с домашними, помнила свое прошлое и могла снова управлять бизнесом. Иначе как чудом случившееся назвать медики не могли. Складывалось ощущение, что пяти лет в коме как не бывало: Вера вроде заснула вечером и проснулась на следующий день, полная планов и идей. Сейчас бизнесвумен ведет насыщенную жизнь, принять участие в телешоу она согласилась с одной целью – чтобы сказать с экрана телевизора тем, у кого есть тяжелобольные родственники: «Люди, никогда не отчаивайтесь: даже если все вокруг станут твердить, что надо перекрыть дыхательный шланг, помните, надежда есть всегда». Когда страстная речь героини завершилась, в студии пару мгновений царила тишина. Растерялись все, даже Олег. Первым очнулся помреж, он забил в ладоши, зрители зааплодировали, а в моем ухе прозвучал голос: – Офигеть. Даша, давай, говори текстуху. Шоу потекло своим чередом. Второй гость, актер средней руки Владимир Харцев, чья жена умерла, так и не выйдя из комы, откровенно растерялся и лишь «экал» в ответ на наши с Димой вопросы. Зрители рыдали, семья Орловой не могла и не хотела скрыть радости, Наталья Петровна в своем выступлении нападала разом на всех врачей: – Им бы только поскорей докуку с рук сбыть, не хотят людей лечить, убеждают вас, что больной безнадежен, и до свиданья. Убийцы! Вот, например, его жена очнулась бы и жила! Владимир, на которого бесцеремонно указала свекровь Веры, вздрогнул и закрыл лицо руками. – Ай-ай, – заволновался Олег, – у нас не скандальная программа, совсем другой формат. Немедленно задай свой вопрос! Я навесила на лицо улыбку. – Наталья Петровна, вы утверждаете, что вытащили невестку из комы без помощи официальной медицины? – Официальная медицина? – с ехидством повторила старшая Орлова. – Официальная медицина предлагала убить Веру. Я действовала вопреки докторам. Зрители без приказа помрежа устроили овацию, их симпатии явно были на стороне пожилой дамы. – Черт знает что! – разозлился в моем ухе голос. – Наша основная задача – внушить народу простую истину: заболел, вали в поликлинику к доктору с дипломом, а не к колдуну, который тебя толчеными кирпичами накормит. Даша, немедленно спасай ситуацию! Своими словами! Действуй! Я подняла руку. – Попробуем включить логику. Может, Наталья Орлова зря ополчилась на врачей? Да, они совершили ошибку, предложив отключить аппаратуру, но ведь лечили Веру, давали ей лекарства, ухаживали за ней. – За наши немалые деньги, – уточнила мать Кости. – Нет средств – покупайте гроб! – Вы же не пошли к экстрасенсам! – воскликнула я. – Доверились специалистам – и правильно сделали. Нельзя обращаться к ведьмам, знахарям, колдунам. – Я хочу сделать заявление! – закричала Алена, вскакивая с дивана. – Останови ее! – взорвался в моем ухе голос. – Пусть заткнется! Но поздно! Алена затараторила с пулеметной скоростью: – Я видела, что дело плохо, понимала, как страдает Костя. Да, мне было жаль Верушку, но она мирно дремала! А мама и брат переживали! – Я не спала! – быстро вставила свое слово главная героиня. – Неверное замечание, оно... – Костя мучился бессонницей, – легко переорала жену брата Алена. – Мама плакала. Вот я и применила к Вере свою методику «оживления сознания». Работала с ней на протяжении трех месяцев! По выходным! Теперь со своего места поднялся Костя. – Минуточку, нам с мамой ты говорила, что ведешь групповой тренинг в подмосковном пансионате! Алена вскинула голову. – Да! Я не знала, как получится, не хотела вас обнадеживать и не собиралась никому рассказывать правду. Но сейчас посмотрела на Владимира Харцева и поняла: нужно забыть про профессиональную этику и сохранение врачебной тайны. Люди обязаны знать: есть методика, которая позволяет вернуть человека из комы в нормальную жизнь. Она новая, разработана мной, проверена пока исключительно на Вере, но сработала! Верушку спасла я. – ...! ...! ...! – выматерился голос в моем ухе. – Ну, блин! Я поняла, что Олег сейчас не может дать мне полезный совет, и взглянула на Диму. Тот поправил висевший на шее стетоскоп и осведомился у Алены: – Вы врач? – Психотерапевт, – уточнила возмутительница спокойствия. – Окончила институт проблем личности человека и сейчас практикую. – Ё-моё, заткните эту тетку, – ожил в ухе Олег. – Ах, психолог, – протянул Дима. – Воздействуете разговорами? Очень интересно! Значит, лечите беседами? Олег застонал, а Дмитрий продолжал: – Думаю, болтовня у постели Веры вреда ей не нанесла, но и не оказала никакого положительного эффекта. А вот современная медицина, дипломированные врачи всегда придут на помощь! – Гады они! – закричал из зала тоненький голос. – Посмотрите, че покажу! Высокая дама, одетая в красное, смело декольтированное платье, выскочила на площадку. – Меня зовут Таисия Корнеева, – звонко произнесла она. – Не смейте насмехаться над Аленой. Я болела онкологией, врачи сказали: «Шансов нет!» Отправили меня умирать. А психотерапевт Орлова провела со мной свои сеансы, и опухоль исчезла! – Тася, не надо, – поморщилась Алена, – сядь на место. Программу снимают не обо мне, а о Вере. – Да что о ней говорить! Подумаешь! – запальчиво возразила Таисия. – Ни малейшей ее заслуги в том, что очнулась, нет. А ты многих с того света вытянула. Вот мои документы! В них диагноз, лечение. Смотрите: видите фразу «четвертая стадия»? А здесь – практически здорова! Проверить легко! – А ну, дайте сюда, – заинтересовался Дима. – Ты мог спасти Катю! – заорала теща Харцева и бросилась на зятя. – Я умоляла не отключать мою дочь! А муженек настоял! – Стоп мотор! – взвыл режиссер. – Технический перерыв! Глава 4 Съемку, зрителей попросили выйти в холл, теще Харцева вызвали «Скорую», сам Владимир достал из сумки фляжку и начал глотать коньяк. – Жалко актера, – шепнула я Стасу, который отдирал от моего уха скотч. – Неа, – ответил звукооператор, – ни на секунду. Так ему и надо. – Злость ухудшает здоровье, – вздохнула я, – постарайся быть добрее. Парень начал аккуратно сматывать провод. – Чего Харцев на программу припер? Почему не уехал, когда мать его покойной жены скандал затеяла? Ты бы осталась? – Наверное, нет, – призналась я. – А этот здесь, – скривился Стас. – Ему нужна реклама, надеется привлечь внимание режиссеров, получить роль в сериале, огрести бабла. Готов пиариться за счет семейной трагедии. Не, у меня он никаких чувств, кроме брезгливости, не вызывает. Чумовая программа получается. Олег ща на Петра Первого похож, глазья выпучил, в руках топор, собрался всем головы отчекрыжить. Я хотела сказать звукооператору, что Петр Первый был великим реформатором, а припадки ярости царя, скорее всего, вызывались сбоем в работе щитовидной железы, что косвенно подтверждают его глаза навыкате, но не успела: нас с Димой позвали на совещание. После интенсивного мозгового штурма было решено продолжить съемки завтра. Я побежала в гримерку и увидела в коридоре Алену в плотном кольце зрителей. Все хотели получить телефон чудо-специалиста. Над толпой несся визгливый голос Таисии: – Глядите, вот УЗИ опухоли! А вот снимок, который я сделала в декабре. Где она? – Нету, – шелестели слушатели. – О! А! О! Я прижалась к стеночке и бочком-бочком попыталась миновать разгоряченную толпу, но Алена заметила меня. – Даша, погодите. Я приклеила к лицу телеулыбку. – Слушаю вас.