— Не задавай бессмысленных вопросов. Около полуночи открывается преисподняя, и духи выходят наружу. В течение целого часа они безобразят. Я знаю это, потому что у меня даже ночью глаза открыты. Как у каждого народа в разных странах есть свой характер, так и у духов в любой местности есть свой темперамент и свои особые наклонности. В одной стране духи крутят людям шеи, в другой — душат их на перекрестках дорог. Саксонцы — самые добродушные и приветливые люди в мире, а поэтому у нас обитают с давних времен добродушнейшие привидения. Их проделки воспел поэт эльбинского края: На Камне Вороньем лишайном Под Перне и Кенигсштайном Духи толпой нелюбезной Играют в кегли над бездной. Но кто же знает, какие особые увлечения у здешних духов? А они могут быть из самых худших, самых опасных. Поэтому мы должны остерегаться… Батюшки-светы! Ну разве я был не прав? Посмотрите-ка вон туда! Там проскакал Он! Последнюю фразу Фрэнк выкрикнул испуганным голосом. Но то, что он увидел, на самом деле могло бы нагнать страху на самого отважного человека. Снова появился Дух Льяно-Эстакадо. Как уже было сказано, странное светлое пятно образовало теперь огромный полукруг в южной стороне небосклона. И вот там, — где дуга этого полукруга прикасалась слева к горизонту, снова показался всадник. Лошадь его была черной, а сам он — белым. Силуэт всадника напоминал бизона. Отчетливо виделись голова, украшенная рогами, шея с не очень длинной, но растрепанной, развевающейся по ветру гривой, и тело, смыкавшееся с задней частью лошадиного крупа. Контуры этой странной фигуры были окаймлены огненными линиями. Лошадь летела бешеным галопом, причем двигалась не прямолинейно, то есть по видимому диаметру этого пылающего полукруга, а как бы приподнимаясь по дуге. Но под ногами у нее постоянно оставалась земля. Так лошадь домчалась до верхней точки таинственного пятна, а потом начала спуск по правой дуге сияющего диска к тому месту, где дуга эта касалась горизонта. Там видение исчезло так же внезапно, как и появилось. Зрителей бросало то в жар, то в холод. Не помогал и ветер, обвевавший их холодным воздухом. Надо ли было думать об оптическом обмане? Нет, виденное было неоспоримой действительностью. Люди не находили слов для выражения своих чувств. Даже степенный команч вышел из себя и постоянно повторял «Уф-ф!». Мужчины застыли в неподвижности, ожидая, не повторится ли еще раз то же самое явление — но напрасно. Еще некоторое время небесный полукруг пылал во всю силу, потом край его потерял прежнюю резкость, и свет стал бледнеть. И тут где-то сзади послышались мягкие удары копыт по песку. Подъехавшие всадники остановились возле застывшей группки и спешились. Первым подошел Олд Шеттерхэнд. — Слава Богу, что вы еще живы! — воскликнул он. — Я уже считал вас погибшими и думал, что придется выкапывать из песка ваши трупы. — Такого зла торнадо нам все же не причинил, — ответил Фред. — Он только слегка задел нас, сэр. Вы, должно быть, весьма торопились — мы не надеялись на такое быстрое ваше возвращение. — Да, за нами парфорсная скачка[278]. Речь шла о вашем спасении. Поэтому и мастер Хельмерс поехал со своими людьми, как видите. Мы очень беспокоились о вас. Торнадо прошел вплотную к Хельмерс-Хоум. Мы видели причиненные им опустошения. А так как он двигался в вашем направлении, то мы предположили, что он и вас задел. К счастью, он еще благосклонно обошелся с вами. Все приехавшие тоже выражали свою радость. Это были Джемми, Дейви, Боб и Хельмерс с несколькими своими людьми. Первые двое из названных узнали от Олд Шеттерхэнда о носатых братьях. Они радовались встрече с ними, но мало говорили об этом, потому что прежде надо было обсудить более важные дела. Фред вкратце сообщил о двукратном появлении Духа. Джемми и Дейви молча покачали головами. Они не хотели обидеть рассказчика своим недоверием. А Хельмерс сказал: — То, что вы нам сказали, сэр, должно быть правдой, потому что это видели многие. Разумеется, понять и объяснить это я не могу. Пожалуй, нет ни одного человека, который смог бы неопровержимо доказать, имеем ли мы дело с призраком или с реальным существом. — О, такой человек есть! Это — я! — ответил Хромой Фрэнк. — Не может быть и речи о призраке, потому что мы ясно разглядели фигуру всадника. Это какое-то неземное существо, которое может скакать по воздуху. В этот момент мы как раз оказались в самой середине полночного часа духов. Это обстоятельство все объясняет и является вернейшим доказательством того, что мы имеем дело с некой усопшей душой, приходящей с того света. Не думаю, чтобы кто-нибудь решился опровергнуть мое мнение. Он ошибся, потому что Олд Шеттерхэнд хлопнул его по плечу и сказал, хотя и очень дружески: — И чего же можно ожидать, милый Фрэнк, если кто-то осмелится вам возражать? — Хм… разного… в зависимости от личности. Любого другого я бы буквально убил своими доказательствами, так что его земное существование было бы навеки разрушено. Но если бы вы отважились на один маленький скромный вопросик, то я в виде исключения готов дать с максимальной любезностью желаемое разъяснение. — Разъяснений я от вас не требую. То, что явление во второй раз произошло в полуночный час, еще не служит доказательством его неземного происхождения, тем более — вы подобное видели прежде, в дневное время. Если вы дадите мне подробное описание того, что произошло, то я убежден, что смогу его объяснить. — Такие возражения я мог бы опровергнуть, но поскольку имею дело с вами, то опишу это событие, так как из всех присутствующих вы — единственный, кто является серьезным оппонентом. Маленький саксонец дал превосходное и очень подробное описание двукратного появления Духа. Олд Шеттерхэнд, впрочем, иногда перебивал его рассказ своими вопросами. Тем временем сияние на южной стороне неба все больше и больше бледнело и размывалось. Казалось, оно вот-вот совсем исчезнет. В продолжение нескольких минут оно еще виднелось тусклым мерцанием, потом стало внезапно светлее, но до прежней высоты никак не поднималось, перемещаясь постепенно к западу, словно проблески искр по тлеющему фитилю. В западной стороне оно остановилось и с чудовищной скоростью излилось в огненное море, осветившее полнеба. — Тысяча чертей! — завопил Фрэнк. — Опять начинается! Никогда я еще не переживал такого часа духов. Этот огонь сверхъестественного происхождения, так как… — Ерунда! — прервал его Олд Шеттерхэнд. — Все объясняется очень легко. Это — совершенно естественный огонь. — Что же там горит? — Высохшие кактусы. Известно, что в Льяно есть тянущиеся на много миль участки, столь густо покрытые кактусами, что всадник через них не проедет. Когда растения засыхают, достаточно одной-единственной случайной искры, чтобы через несколько мгновений запылало море огня. — Верно, — согласился Хельмерс, — я точно знаю, что к югу и западу от этого места раскинулись большие заросли кактусов. — Ну, стало быть, объяснение возникновения пожара у нас есть, а обоих мнимых призраков мы скоро тоже ухватим за шиворот. — Ого! — вмешался Хромой Фрэнк. — Мнимых призраков? Но духи-то были настоящие. А как это вы догадались, что появлялось два духа? — Это видно по фигурам. Первый призрак, появившийся днем, был так называемый драгунский офицер. Кто был вторым, я еще, конечно, не могу сказать. Я не знаю никого, кто бы носил белую бизонью шкуру. — Оставьте-ка теперь меня в покое, господин Олд Шеттерхэнд! Я, правда, признал, что вы — единственный человек, которому я разрешу поправлять мой рассказ, но надо же знать меру. Ни один человек не может заскочить туда, на небо, а это как раз и произошло — мы все впятером это отчетливо видели. — Да, отражения перемещались по воздуху, но оригиналы скакали по земле. — Отражения? Ну, это уже слишком! Я за всю свою жизнь еще не слышал, чтобы отражения могли скакать, да еще при этом по воздуху! Собственно говоря, как же возникли эти отражения? — При помощи многих различно нагретых потоков воздуха, которые образуются, например, там, у огня. — Так! Значит, отражения возникают из-за потоков воздуха! Для меня это нечто новое. До сих пор я думал, они могут возникать только при помощи карандаша или фотографии. — А с помощью зеркала? — Да, об этом я позабыл. — Ну вот, при некоторых обстоятельствах воздух действует подобно зеркалу. — Так! Теперь мне стало яснее, потому что по объяснению природы миражей я самый знаменитый из всех мастеров. — Прекрасно! Тогда вы согласитесь также, что ваши духи были только воздушными отражениями, миражами, точно так же, как… Он прервал свою речь на полуслове. Теперь его внимание привлекло зарево пожара, темно-красным огнем окрасившее горизонт, над которым подвижной крышей непрестанно клубились облака. А повыше этих облаков, но с другой стороны горящих кактусов, свободно воспарив в воздушном пространстве, разворачивалось теперь перевернутое изображение ровной местности, освещенной огненно-красным заревом. И вот слева, у самого начала изображения, из темноты выскочил всадник — точно такой же, в бизоньей шкуре, какого пятеро видели прежде, только перевернутый вверх ногами. — Точно такой же, как вот этот! — продолжил Олд Шеттерхэнд, указывая на мираж. Он еще не успел договорить, как показался другой всадник, преследующий первого. — Батюшки-светы! — вскрикнул Хромой Фрэнк. — Это же тот, кто пронесся сегодня под вечер как tormenado[279]. — Так! Это он? — ответил Олд Шеттерхэнд. — Теперь вы согласитесь со мной, что речь идет о двух различных призраках. А скоро и новые появятся! И действительно: за уже упомянутой фигурой следовали пять-шесть всадников; все они мчались галопом, но перевернутые головами вниз. — Это уж слишком! — сказал Хромой Фрэнк. — Будь я один, я бы не поверил своим глазам. Огромное спасибо за такой вот час духов! Я, правда, слышал о привидениях, скачущих по ночам, взяв под мышку собственную башку. Но когда они скачут на головах — с меня этого довольно. — Но в этом же нет ничего особенного. Прежде отражения преломлялись в воздухе несколько раз, а это — лишь один. Впрочем, сейчас мы познакомимся с этими духами. Скорее на коней, джентльмены! Определенно, первый всадник и есть так называемый Дух Льяно-Эстакадо. Его преследуют остальные, а так как он храбрый парень, мы о нем немного позаботимся. — Вы с ума сошли! — закричал Фрэнк. — Это было бы настоящим прегрешением перед миром духов. Вдумайтесь в то, что говорит бессмертный Гете: О человек, богов не искушай И не пытайся никогда взглянуть В тот мир, где дух Своей семье прокладывает путь! Но его никто не слушал. Все подчинились приказу Олд Шеттерхэнда. Таково было доверие к этому человеку, что все были убеждены: он не потребует от других чего-то недозволенного. — Лошадей тоже берем с собой? — спросил Хельмерс. — Да, было бы очень трудно удержать их всех здесь. Впрочем, вы должны были сопровождать нас только до этого места: в теперешних обстоятельствах, однако, вы, пожалуй, проедете с нами еще немного. — Конечно! Я весьма охотно перекинулся бы словечком с Мстящим Духом. Две вьючные лошади, прихваченные с собой Хельмерсом, были взяты его людьми за поводья. Фрэнк тоже сел на свою лошадь. Не страх, а извечное стремление к сопротивлению побуждало его возражать. Небольшой отряд тронулся в путь, а затем карьером помчался по равнине. Как только всадники оставили прежнее место, исчез и мираж. Лишь были еще видны отсветы пылавшего огня. Впереди скакал Олд Шеттерхэнд, сразу за ним — оба носатых брата, мулы которых как одержимые следовали за вороным жеребцом знаменитого охотника. Тот скакал не прямо на зарево, а забирал гораздо севернее. Он не мог видеть свою цель — он должен был вычислить ее. А это было очень трудно, так как отражение, уже исчезнувшее к этому времени, не давало верной точки отсчета, и всадники, которых он искал, удалялись с большой скоростью.