— Я путешествую под псевдонимом Бартон. — Ах вот как, сэр! — кивнул Гарриман. — Вероятно, из-за читателей, которые не оставят вас в покое, если узнают о вашем приезде. — Вероятно. — А миссис Бартон? Ее не видно. — Она прибудет позже. Может, завтра или послезавтра. Конечно, сначала я заглянул в «Клифтон». Но там, в книге, уже стояли ваши имена. Потому я повернул сюда. Надеюсь, вы не возражаете. — О чем вы! Что касается миссис Бартон, которую мы с превеликим удовольствием приветствовали бы здесь, то нам, к сожалению, не придется встретиться с ней. Мы ведь сегодня уезжаем. — Да? Тогда все так, как я вам предсказывал: сегодня беседа не получится. — Почему? Мы надеялись подписать договор, мистер Бартон. — Что же вселило в вас эту надежду? — Ваше благоразумие. Но об этом поговорим в другом месте. Он, конечно, был прав. В салоне полно посетителей, пивших кофе, чай или какао, и не стоило посвящать их в наши тайны. Я поторопился закончить завтрак, а потом мы прогулялись вдоль потока и сели на одну из стоящих на берегу скамеек. Тут мы могли спокойно поговорить, без опасений быть услышанными. Гарриман выглядел так же, как и раньше. У Зебулона — те же печальные глаза, но, он казался ожесточенным и, похоже, обладал несносным характером. Что касается меня самого, то я решил не церемониться и быть кратким, насколько можно. Только мы сели, как Гарриман начал: — Я сказал вам, что мы полагаемся на ваше благоразумие, сэр. Позвольте сразу перейти к делу? — Да, — кивнул я. — Но я должен осведомиться, с кем вы, в общем-то, собираетесь говорить: с вестменом или с писателем? — С первым, вероятно, позже, сначала — с последним. — Хорошо. Я в вашем распоряжении в обоих лицах, но не больше четверти часа на каждую беседу. Время мне очень дорого. — Достав часы, я показал им циферблат и добавил: — Как видите, сейчас ровно восемь. Вы, стало быть, можете до четверти девятого говорить с писателем, а до половины — с вестменом. Затем наша встреча закончится. — Но, — возразил Зебулон, — вы же написали нам, что уделите два часа! — Правильно! Полтора часа я оставлял для «друга», но вы собираетесь говорить только с «писателем» и с «вестменом». На «друга» вы не рассчитываете, а потому остается только полчаса. — Но мы надеемся, что станем друзьями. В этом случае мы можем рассчитывать на два часа? — И даже больше. Итак, начинаем! Из первой четверти часа прошло уже три минуты… — У вас странная манера вести деловую беседу! — раздраженно вставил Зебулон. — Только тогда, когда тема уже обсуждалась и меня снова вынуждают вернуться к ней. Итак… пожалуйста… Слово взял Гарриман: — Итак, речь идет о ваших трех томах «Виннету», которые мы хотим выкупить… — Пожалуйста, краткий ответ! Да или нет! Вы хотите перевести их и отдать в печать? Они смущенно переглянулись. Никто не ответил, тогда я продолжил: — Поскольку вы молчите, я отвечу за вас: вы хотите их не напечатать, а уничтожить, и все из-за вашей собственной фамилии и погибшего отца. Оба вскочили со скамьи и подняли гвалт, но я положил ему конец энергичным движением руки: — Спокойно! Прошу вас, замолчите! Писателя вы, может, и обманете, но вестмена — никогда! Ваша фамилия — Сантэр. Вы сыновья того Сантэра, о котором, к сожалению, мне пришлось сообщить столько плохого. Надеюсь, о вас я смогу рассказать кое-что получше. Они застыли, словно деревянные фигуры, потом уселись обратно на скамейку и замолчали. — Ну? — поощрительно спросил я. Тогда Гарриман обратился к Зебулону: — Я ведь говорил тебе, а ты не верил! С ним нельзя так разговаривать! Сказать ему? Зебулон кивнул. Гарриман повернулся ко мне и спросил: — Вы готовы продать нам ваши рассказы, чтобы они исчезли? — Нет. — Ни за какую цену? — Ни за какую! Но не из жажды мести или из упрямства, а потому, что такая продажа вам вообще без пользы. То, что я написал, не может кануть в лету! Много тысяч экземпляров «Виннету», изданных в Германии, распространены и здесь, в Соединенных Штатах. По здешним законам мои права как автора не защищены. Каждый может перевести или напечатать. Это же знает любой книготорговец, и вы своими предложениями еще там, в Германии, доказали, что в книжном деле вы ничего не смыслите! Я мог бы прикарманить ваши деньги и посмеяться над вами. Вы этого хотите? — Ты слышишь? — повернулся к брату Гарриман. — Он честен! В этот миг Зебулон снова поднялся и стал передо мной. Глаза его пылали, губы дрожали. — Мистер Бартон, — произнес он, четко выговаривая каждый слог. — Покажите мне ваши часы! Я исполнил его желание. — Только две минуты! — кивнул он. — Такого расклада времени захотели вы сами. Но учтите, последствия скажутся потом не на нас, а на вас! Да, мы — Сантэры, и нашего отца вы хорошо знали. Так продаете вы нам «Виннету»? — Нет! — Закончим беседу с писателем! Время истекло. Теперь пятнадцать оставшихся минут для вестмена. Я спрашиваю вас: сколько мы должны заплатить вам за то, чтобы вы привели нас к Наггит-циль и Деклил-То? — Вообще-то я не гид. — А если вам хорошо, очень хорошо заплатят? — Мне не нужны деньги. Я никогда и ничего не делаю ради денег. — Даже за огромную сумму? — Даже за огромную! Тут Зебулон спросил своего брата: — Могу я? Имею ли право? Тот кивнул, и Зебулон обратился ко мне: — Все-таки вы сделаете это, и не за деньги! Можете быть уверены! Вы знаете сиу? — Да. — А апачей? — Что за вопрос! Если вы действительно читали моего «Виннету», то об этом вы знаете так же хорошо, как и я. — Так послушайте, что я вам скажу! За истинность этих слов мы ручаемся головой! Вождей сиу пригласили вожди апачей. Отчего и почему — неважно, главное, что между ними суждено быть миру. Только вожди сойдутся вместе, никто больше! Но сиу решили воспользоваться этой возможностью объединиться со всеми врагами апачей, чтобы наконец уничтожить последних! Вы верите в это? — Надо подумать, — ответил я холодно. — Тогда я продолжу: место, где соберутся враги апачей, чтобы обсудить план войны, уже определено. Я знаю это место! — В самом деле? — Да. — Откуда? От кого? — Это сделка, но вам я могу сказать, потому что надеюсь на вашу благодарность. Я знаю сиу, а они — меня. Наша профессия торговцев лошадьми и скотом часто приводила нас к их вигвамам. Теперь они предложили нам очень выгодную сделку. Мы должны получить добычу, которую они отнимут у апачей. Понимаете вы, что я имею в виду? — Очень хорошо. — Значит, вы верите, что все это правда? — Посмотрим! — Назревает схватка, беспримерная по кровопролитию! Я знаю, что вы — друг апачей. Я хочу спасти их. Хочу дать вам возможность разрушить планы ваших врагов. Хочу привести вас на место, где они будут совещаться. Я отказываюсь от прибыли, которую нам обещали. Взамен я требую только одно — чтобы вы привели нас к тем местам, о которых я говорил. Теперь скажите, согласны ли вы! Но говорите быстро и определенно! Ни у нас, ни у вас нет времени! Он очень торопился, чтобы успеть все сказать. Я же выдержал паузу и спокойно ответил: — Хотите привести меня к месту, где состоится совет? Куда нужно ехать? — К Тринидаду.