На столе выстроились в ряд толстые пластиковые цилиндры. Десять штук. — Как расстреляешь, снова приходи, только гильзы не выбрасывай. Новое оружие было непривычно, револьвер, хоть и был громоздким и тяжёлым, всё же ему знаком, пусть и без практики. Обрез охотничьего ружья он впервые держал в руках. Пришлось учиться. Некоторое время тренировался заряжать и разряжать. Потом стал «стрелять» вхолостую, вынимая обрез из-за пояса. Получалось плохо, через раз он забывал взводить курки. Потом всем тренировкам настал конец, поскольку его позвали работать. В лагерь стали прибывать первые беженцы, в массе своей женщины и дети. Причина этого была не только в том, что сотрудники МЧС регулярно объезжали город, по крайней мере, его доступные районы, и громко объявляли о начале эвакуации, указывая адреса ближайших опорных пунктов выживших. Просто за эти дни закончились запасы еды и воды (водопровод работал, но не везде, чинить поломки было некому), к тому же быстро разнеслись слухи (сотовая связь временами пропадала, потом появлялась снова), что мутанты, из тех, что покрупнее, не довольствуясь добычей на улице (а таковой уже не осталось), стали совершать рейды по квартирам. Развитая особь с когтями вполне могла заскочить на балкон второго-третьего этажа, выбить стеклянную дверь и сожрать всех, кто внутри, от людей до канарейки. Недавно им показали карту города, где были нанесены все лагеря выживших. Они охватывали примерно половину города, вторая объявлялась зоной, где выживших нет. Именно там плотность распыления отравы была максимальной, а потому тварями стали поголовно все. Сейчас их там много, а пищи для них мало. Что они станут делать, когда сильно проголодаются? Правильно, пойдут туда, где пища есть, и тот факт, что добыча эффективно огрызается, никого не остановит. А лагеря располагались так, чтобы жителям любого района можно было относительно свободно эвакуироваться в такой лагерь в пешем порядке, а уже потом их подберут и отвезут конвоем в центр, стадион и спорткомплекс «Динамо», где сейчас располагается то, что можно назвать властью. Это было подобно лавине, сначала пошли редкие одиночки, а за ними, видя положительный пример, шли соседи, а за соседями все остальные. Людской поток всё уплотнялся. Шли, как правило, семьями, иногда по две-три семьи. Мать ведёт детей, а отец или старший сын, вооружённый топором, бегает вокруг и высматривает опасность. А навстречу им уже выдвигается группа из лагеря, с оружием и в защитной одежде. Вещей при них мало, только деньги, документы и минимум одежды. Благоразумие в людях победило жадность, лучше остаться без вещей, чем задержаться в пути и дать себя убить. Перебежками они добирались до прохода в лагерь, где их встречали, вносили в предварительные списки, придирчиво осматривали на предмет укусов и царапин, а потом поселяли в палатках. Хорошо, что локальный апокалипсис случился летом, можно держать людей почти на улице. Тут же, среди палаток, поставили полевую кухню, что ещё вчера пригнали спасатели. Сейчас там аппетитно булькала мясная каша, распространяя по округе соблазнительный запах. Боря совсем уже настроился на обильный обед, каковой здесь случался редко, просто потому что варить было некому, официального повара забыли назначить. Сейчас же таковой появился. Некий Бобир, приезжий из Узбекистана, едва появившись в лагере, объявил себя поваром лохматого разряда и предложил свои услуги, руководство обрадовалось и сразу утвердило его на должность, выдав двух молодых парней в помощники. Наконец-то их лагерь занялся делом, настоящим полезным делом, спасением людей, а не мелким мародёрством и охраной самих себя. Да и в мародёрстве особой прыти никто не проявлял. Добычи пока было много, окрестные магазины исправно снабжали консервами, крупами и питьевой водой, брали и алкоголь, но он весь поступал под контроль руководства, пить спиртное разрешалось свободным от дежурства, и только в определённых границах, которые определяли руководители. По-хорошему, в таких условиях необходимо сухой закон вводить, но и людей понять можно, многие родных потеряли, а вокруг такое творится, что и без вируса крыша потечёт. Пусть уж лучше пьют. На будущее планировались крупные рейды вглубь города, человек по тридцать с техникой. Требовалось топливо для генераторов, поскольку электричество то появлялось, то исчезало, а прожекторы должны были гореть всю ночь. Требовалось оружие, которого не хватало на всех бойцов, многие пользовались посменно, получая ствол на операцию и сдавая его после. Патронов тоже было мало, случись ещё одна большая атака мутантов, лагерю не устоять. Руководство, хоть и не спешило делиться оружием, помогало косвенно, всех беженцев, что в массе своей представляли собой лишние рты, забирали себе, размещая в таких же палатках, но уже на стадионе. Они же вскрыли какие-то большие продуктовые склады, так что теперь голодная смерть никому не грозила. Если чей-то лагерь оказывался далеко от богатых магазинов и складов, продукты подвозили из центра. В центре же действовало подобие армии, сборная солянка из ЧОПовцев, ФСИНовцев, спасателей, остатков полиции, а также множества добровольцев, которых мобилизовали на службу. Людей у них было довольно мало, а боеприпасов впритык, тем не менее, эта организованная вооружённая сила с автоматическим оружием (даже парочка пулемётов у них была) регулярно производила рейды в ближние районы и, как могла, сокращала поголовье мутантов. Впрочем, это была капля в море, к тому же мутанты быстро научились прятаться, а потом появлялись вновь на уже зачищенных вроде бы местах. — Борька, чего завис? — Сергей Иванович материализовался рядом с Борей, что уже в мыслях поглощал горячую мясную кашу. — Пошли, дело есть. Поняв, что каша отменяется, Боря начал канючить: — Пап, давай поедим, дело подождёт? — Там уже готово, — сдался отец. — Бери тарелку, нет, две, на меня тоже порцию возьми, тащи сюда, тут и поговорим. На сегодняшний вечер дело есть. Про дело Боря уже знал, какое-то очередное месторождение оружия, только отец, как настоящий конспиратор, продолжал хранить тайну. Впрочем, тайна его интересовала сейчас мало, развив неплохую для своей комплекции скорость, он занял место в только начавшей выстраиваться очереди, получил две пластиковые тарелки гречки с тушёнкой, после чего, уже гораздо медленнее вернулся к отцу. Присели они за большим деревянным ящиком, приспособив под сидения ящики поменьше. Третьим к ним присел Павел Зиновьич, он, видимо, тоже был в доле. Хотя, какая там доля? Они ведь не для себя стараются, все найденные стволы отойдут лагерю. В отличие от них, Павел Зиновьич держал в руках пластиковую тарелку с овсянкой быстрого приготовления, видимо, здоровье подводило, приходилось придерживаться строгой диеты. — Давай уже, Серёга, колись, — проговорил главный оружейник, выскребая остатки каши со дна тарелки, порция оказалась до смешного малой. — Где ещё стволы надыбал? — Под носом у нас, всего километра три по прямой, может, четыре, — Сергей указал куда-то вдаль. — Вон там, магазин «Охотник». — Так нет его, — уверенно заявил Зиновьич. — Там воинская часть была, её подорвали, а взрывная волна снесла магазин. — Не снесла, — Сергей покачал головой. — Только завалила. То, что сверху было, то разрушено. Вот только наверху нам ловить и нечего. Там удочки были, лодки надувные и плитки газовые (надо бы припасти одну). Оружие продавали в цоколе, фасад рухнул, завалило всё, но там спуск направо поворачивает, он, скорее всего, целый. Надо только обломки растащить, и будем мы в шоколаде. — А много там? — спросил Боря, оперативно расправляясь со своей порцией. — Я просто не заходил никогда. — Магазинчик, конечно, небольшой. Если только на витринах считать, то стволов десятка три, думаю, ещё запас какой-то должен быть. Но там точно склад имеется, да и не стволами они больше торговали, помню, патроны у них дешевле были, чем у других, и выбор больше. Для винтовки борькиной точно были. А ещё порох, капсюли, свинец, ещё и гильзы латунные всех калибров, даже совсем редких, типа тридцать второго и двадцать восьмого, для старпёров, что свои древние стволы хранят. Золотое дно, короче, нам как раз банду вооружить надо, чтобы у каждого хоть какой-то ствол был. — Какими силами планируешь? — Зиновьич был впечатлён рассказом. — Ну, смотри, — отец начал загибать пальцы. — Нужна машина с лебёдкой, кран, думаю, не понадобится. Человека четыре с ломами на разбор завала, ещё троих в оцепление. — Лучше пятерых, — заверил Зиновьич. — Те места пока не чистили, там можно нарваться так, что всех сожрут. И работяги тоже с оружием будут, надо один автомат взять. — А патроны к нему есть? — Три рожка найду, не больше. — Предлагаю сегодня вечером, — высказался Сергей. — Не вечером, а как балласт сплавим, — Зиновьич указал на беженцев, которые всё ещё разбирали кашу. — За ними делегация из центра приедет, вот и потолкуем с ними, вопросы назрели. Обещанная делегация из центра, что прибыла за беженцами, появилась только после обеда. Три автобуса, с ними один кустарно произведённый броневик, утыканный шипами из арматуры и с поворотной башенкой, из которой торчал пулемёт РПК. Не бог весть, какая техника, но выглядит угрожающе. Правда, впечатление произвести можно исключительно на людей, а воевать собирались с монстрами. Временно исполняющий обязанности мэра (или, как его уже стали называть полумэрок) с колонной не приехал, вместо него эвакуацией командовал пожилой человек в военной форме с погонами полковника, то ли нашли выжившего под ударом действующего военного, который мог находиться за пределами части, то ли просто призвали из запаса, ввиду отсутствия людей. Но мужик оказался толковый, система работала как часы. Эвакуируемые послушно становились в строй, проходили короткую регистрацию, после чего садились в автобусы. А пока это продолжалось, полковник передал обязанности командира МЧСовскому капитану, а сам великодушно согласился ответить на вопросы руководства временного лагеря. Надо полагать, ответы он приготовил заранее, поскольку лагерь был не первый, и в каждом спрашивали о насущном. Большой брифинг собирать не стали, разговаривали в узком кругу. Отец Бори, Павел Зиновьич, Осипов и ещё один пожилой мужчина, имени которого Боря не знал. Сам он в разговоре не участвовал, но, пользуясь родственными связями с руководством, встал рядом, чтобы слушать из первых уст. — Что слышно с материка? — спросил Осипов. — Ничего хорошего, — полковник скривился, неопределённость ситуации ему самому не нравилась. — Сказали, что мы всё делаем правильно, но вот эвакуировать отсюда не станут. Пока. — Почему? — спросил подошедший доктор Левинзон. — Вроде бы их научники разобрались с вирусом, выяснили, что все мы заражены в пассивной форме и можем перенести вирус наружу, а там один из нас умрёт и… Короче, кордон всё прочнее, вал всё больше, отравы льют немерено. Третьего дня твари на прорыв пошли, сразу в нескольких местах, перемололи их артиллерией так, что и не разобрать. Только гора мяса осталась, а место то потом напалмом залили. — Так пусть хоть помогут чем, — сказал отец. — Оружие, патроны, бронетехнику. — Оружие, вроде бы, обещали доставить. Опять же, только дробовики и карабины, патроны тоже подкинут, к тем же дробовикам и карабинам, кстати, составьте список, что конкретно вам нужно, виды, калибры, количество, я передам, они пришлют. Ещё обещали броню прислать, вроде омоновской, бронежилеты, наплечники, нарукавники, и прочее, что они там носят, особенно хороши шлемы с прозрачным пластиковым забралом, когда мутантов рубят топорами и мачете, ошмётки летят, попадают на слизистые, человек заражается. В других лагерях из-за этого только двенадцать человек уже потеряли, потом только догадались, что лицо нужно закрывать и очки носить. — Ну, мы-то сообразили, у нас свой доктор есть, — Павел Зиновьич ткнул пальцем в Левинзона. — Он сразу заразу исследовать начал, ну и нам советы давал. — И вам, то есть, этим, снаружи, тоже совет дам, — доктор протянул полковнику флешку. — Вот тут результаты всех моих исследований за последние дни. Небогато, но там и этому будут рады. — Заранее благодарен, — сказал полковник, убирая флешку в карман. — Что-то ещё? — Вот, — отец, как оказалось, уже написал подробный список калибров на листке из блокнота и протянул его полковнику. — Количество не указываю, но чем больше дадут, тем лучше. И ещё, прямо сейчас автоматных патронов, пятёрки не отсыплете? Сейчас на дело пойдём, надо будет прикрыть, а мы над каждым патроном трясёмся. — Да у нас самих… — начал, было, полковник, но замолчал. — Сотни полторы дам. — Уже хорошо, — едва не хором заявили они. Наступало лето, дни становились всё длиннее. Вот и сейчас, несмотря на то что уже восемь вечера, солнце и не думало опускаться за горизонт, света хватало, а сборная команда мародёров-археологов начала свои раскопки. Боря в работах по разбору завала не участвовал, его посадили в оцепление, приказав пасти окрестности. Пасти было особо нечего, с одной стороны был перекрёсток довольно широких дорог, с другой начинался парк с редкими деревьями, ограду его снесло тем же взрывом, которым завалило магазин и разрушило военную часть (на месте последней виднелась глубокая воронка с почерневшими оплавленными краями). Поэтому всё просматривалось, как на ладони. Если мутанты не умеют скакать по веткам деревьев, то никто незамеченным не подойдёт. Если же кому-то вздумается попробовать пришлых двуногих на прочность, добро пожаловать, винтовка рядом, патрон в стволе, и прицел выставлен. А на случай, если твари применят зерг-раш, рядом сидит автоматчик с АК-74, заботливо обложившийся запасными магазинами. Если он в бой вступит, Боре останется только контроль из винтовки проводить. Из винтовки он, конечно, не станет, патронов мало, уж лучше обрез. Ну, или клевцом стукнуть, если тварь невелика. А позади них вовсю кипела работа, часть обломков выбрасывали вручную, часть вытягивали лебёдкой, но постепенно вгрызались во внутренние помещения магазина. Чуть позже кто-то из работников громким голосом сообщил, что есть контакт — пробили вход в коридор, а уже оттуда по лестнице, полузасыпанной, но всё же проходимой, можно спуститься в цоколь. Отец позвал Борю. Требовалось войти в помещение оружейного, где могут быть враги. В то, что люди там спят, не верилось ни разу, шум наверху поднял бы мёртвого, а они всё же живы. — Сейчас открываем дверь, — прошептал отец, сжимая в руках рогатину, вторая была у крепкого парня, что стоял справа, — светим фонарями и аккуратно, по сантиметру, вдвигаемся внутрь. Если там кто-то нехороший есть, надо его спровоцировать на нападение. Чтобы напал до того, как войдём, атаковать он сможет только спереди, тогда мы его примем на копья. Ты, Боря, щит возьми. Боря взял щит из куска жести, отдалённо напоминающий тот, с которым ОМОН митинги разгоняет, прикрыл им свою немаленькую фигуру, выставил обрез и, зачем-то набрав воздуха в грудь, шагнул вперёд. Справа и слева торчали рогатины, а чуть позади стоял человек с дробовиком, заряженным пулей. Расчёт правильный, две горсти рубленого свинца обязательно задержат тварь, а если и не задержат, то сбить с ног упитанного Бориса не так просто, да и на копья напорется, тогда завалить его будет делом техники. Можно было просто встретить противника градом пуль, но активно стрелять поостереглись, слишком много ценного в магазине. — Двинули, — негромко скомандовал отец, и вся команда медленно двинулась в распахнутую дверь. Два мощных луча прожектора прошлись по просторному помещению, ничего и никого не обнаружив, группа сделала ещё шаг, потом ещё. Запах дерьма и мертвечины просто бил в ноздри. Противник не рычал и не скрёб когтями, он просто тихонько сидел в углу, спрятавшись за чучелом кабана. Оттуда он и прыгнул, просто пролетел по воздуху разделявшие их четыре метра и приземлился на людей. Неудачно. За те доли секунды, что занял полёт твари, Боря успел сделать шаг назад, спрятаться за щитом по самые брови, упереться спиной в дверной косяк и даже навести обрез. Сергей Иванович успел сместить кончик рогатины таким образом, чтобы тот вошёл прямо в живот летающему монстру (а наконечники сейчас стали делать ещё и зазубренными, специально, чтобы монстр не мог его вытащить из раны, при этом застрявший в теле наконечник не позволял закрыться ране и кровотечение продолжалось). Второй копьеносец, хоть и запоздал с колющим выпадом, смог поймать и задержать перекрестием лапу монстра, что замахнулась снести голову Боре. Жестяной щит вмялся, когти впились в тонкий металл, жестоко его раздирая, но проколотый живот взял своё, а стоило только твари согнуться с тихим рыком, переходящим в стон, как сработал Боря, всадив в него оба заряда, но не в голову, а в низ живота. Монстр, при ближайшем рассмотрении оказавшийся довольно худым, никак не мог избавиться от рогатины, а тут ещё внутренности вываливались из разорванного картечью брюха. Кровь хлестала фонтаном, он быстро слабел, так что контрольный тюк клевцом в темя выглядел жестом милосердия. — Перезарядись, — велел отец, с отвратительным чавканьем выламывая из тела монстра застрявший наконечник, — хотя думаю, здесь больше никого и нету. — Уверен? — спросил Зиновьич. — Сам подумай, сколько человек тут было? Ну, пускай четверо. И теперь видим одного откормленного мутанта, пусть и не слишком толстого. Чем он всё это время питался? Явно другими такими же. Каннибализм у них есть? — Док говорил, что есть, только в крайнем случае. Он своего домашнего монстра пытался кормить монстрятиной, так тот её в последнюю очередь ел, после любого мяса, чёрствого хлеба и сухих макарон. — А у этого выбора не было, сожрал, скажем, посетителя, уборщицу и помощника, вырос немного, а потом в спячку впал, пока наверху шуметь не начали. В торговом зале обнаружили два насухо обглоданных костяка, один небольшой, явно женский, а второй напротив, принадлежал довольно представительному мужчине, что комплекцией превосходил Борю, даже странно, что в схватке верх одержал тощий монстр. Но выяснение подробностей разборок в заваленном склепе в их планы не входило. Требовались ружья и патроны, приходилось торопиться, поскольку наверху оставался только один автоматчик, который каждые пять минут докладывал по рации, что всё нормально. Первым делом бросились искать ключи, оказалось, что стекло в витринах бронированное и не бьётся даже клевцом. Ключи нашлись под столом продавца, теперь они стали вынимать оружие и охапками сносить его наверх. Гребли не только стволы и патроны, также забирали всю оптику, ружейные ремни, ножи и туристические топорики, запасы пороха и капсюлей, свинец во всех видах (дробь пятёрка им не нужна, но её ведь несложно переплавить), наборы для чистки и ружейное масло. Также имелись готовые пыжи и запас латунных гильз. Собственно, стволов они тут взяли сорок девять штук, распотрошив не только витрины, но и небольшую кладовку, почти все ходовых калибров. В основном, это был двенадцатый, ружейный, самый ходовой, нарезного оружия в магазине почти не имелось. Зато нашлись боеприпасы почти для всего, Боря с радостью выгребал для себя из сейфа знакомые винтовочные патроны с закруглённой пулей. Винтовку свою он применил всего два раза, но она ему уже полюбилась. Полученный запас оружия позволял теперь вооружить личный состав лагеря полностью. Глава шестая Шёл двенадцатый день от начала локального апокалипсиса. Ситуация оставалась прежней, город продолжал сидеть в кольце карантина, время от времени где-то кого-то спасали и переправляли в Динамо. Власть, не местная, а центральная, постоянно что-то обещала через местного главу, но почти ничего не выполняла. Изредка сбрасывали с высоко летящих вертолётов грузы с едой, но еды пока хватало всем, город жил на своих запасах, которые теперь целиком достались сильно уменьшившемуся населению. Основным вопросом, который интересовал всех, была эвакуация, просили вывезти за кордон хотя бы женщин и детей, а мужчины могут посидеть в осаде, благо, запасов пока хватает, хотя смысл такого сидения никому не был понятен. Но оттуда, из-за кордона, продолжали кормить обещаниями. Единственную надежду давала непроверенная информация, что где-то в укромном месте в авральном режиме строят специальный центр для инфицированных, а как построят, так сразу их всех отправят туда на неопределённый срок. Не спешили они и делиться информацией, только без конца повторяли, что все жители города являются носителями какого-то пассивного вируса. Сергей Иванович, услышав это, сказал, что знает только пассивных педерастов, и все они сидят за кордоном. Говорили, что те, кто носит вирус в крови, обязательно обернутся после смерти (даже естественной), после чего восстанут и начнут распространять заразу по миру, тогда апокалипсис будет уже полным. Но это была очевидная ложь, трупы ни в кого не оборачивались, все мутанты произошли от живых людей и сами были живыми. К тому же, за время стояния у них в лагере умер от инфаркта один человек, пожилой и не особо здоровый, доктор Левинзон за ним приглядывал, но, видать, не доглядел. Сама смерть новостью не была, люди ведь постоянно умирают, а теперь так и особенно часто. Характерным было то, что после смерти он вовсе не собирался вставать, делал только то, что положено делать покойникам: лежал и не шевелился. А лагерь жил своей жизнью, всё глубже зарываясь в землю и обрастая всё новыми рядами колючки и стальных кольев. Стараться было для чего, твари со временем становились всё мощнее, а ввиду отсутствия пищи на доступных им территориях, отчаянно наглели. Не проходило и дня, чтобы они не пытались попробовать на прочность ограду или не подкараулить людей.