— Нет больше ни спасателей, ни полиции, — угрюмо проворчал Боря. — Только мы, простые люди с оружием. Говори адрес, подумаю, что можно сделать. — Джамбула тридцать четыре, квартира восемнадцать. Третий этаж. — Спроси, сколько их, — напомнил отец, он уже давно проснулся, сел рядом и слышал почти весь разговор. — Сколько вас там? — спросил Боря. — Шестеро, двое парней и девчонки, Боря, пожалуйста… — она заплакала громче. — Скажи, пусть завтра ждёт, — снова подсказал отец. — Завтра? — шёпотом переспросил Боря. — Почему? Сергей Иванович молча указал на окно, за которым сгущались сумерки, это аргумент, бодание с мутантами в темноте точно было плохой идеей. — Жди нас завтра, — сказал Боря, но тут связь оборвалась, видимо, телефон Кристины сел окончательно. — Теперь давай сначала, — отец сел у себя на кровати, быстро натягивая брюки. — Я не всё расслышал, но, так понимаю, где-то кто-то крепко влип? — Ещё как, Кристина звонила, мы с ней в одной группе учимся… Учились. Они сидят в квартире на улице Джамбула тридцать четыре. Их там шесть человек, студенты, они толпой квартиру снимали. Там и застряли, как я понял, звонили всем подряд, а только мне дозвонились. Надо как-то их выручать. — Сегодня мы уже точно ничего не сможем, но, раз они столько дней там просидели, ещё сутки выдержат. Пойдём, будем думать, как туда попасть. Боря встал и начал искать в полутьме разбросанную одежду. — Слушай, а ты, вроде как, похудел чутка, — сказал ему отец. Боря с интересом посмотрел в зеркало. Хм. Так и есть. Стройным, как кипарис, он не стал, но килограммов восемь точно слетело. Постоянная беготня с грузом, нервные стрессы, которые физически не получается заесть плюшками, редкое и нерегулярное питание всякой гадостью, отсутствие в рационе пива. В таких условиях любой похудеет, организму пришлось выбирать, что для него важнее, жировые запасы или жизнь. А у него из-под жира даже мышцы стали выглядывать. — Кстати, — продолжал отец. — А Кристина эта, она красивая? — Очень, — Боря вздохнул. — Прямо фотомодель. Мы все на неё любовались, а она нас просто игнорировала. — А у неё кто-нибудь есть? — Откуда мне знать, наверно, есть кто-то. Впрочем, может, раньше был, да умер. Сейчас это просто. А может, этот кто-то сейчас рядом с ней сидит и тоже думает, как спастись. — Сидит и ничего не делает, — нарочито равнодушным тоном заметил отец, — а тут является тот, кого она раньше в упор не замечала, жестоко мочит тварей и спасает ей жизнь. — И что с того? — скептически спросил Боря. — Скажет мне спасибо, а потом с ним же останется. Да и нечестно это, пользоваться её положением, чтобы любовные вопросы решать. — Как с тобой трудно, — отец вздохнул. — Надевай уже портки, да пойдём. Там Зиновьич не спит, надо с ним вопрос обсудить. Боря натянул штаны, которые стали велики, размера на два больше, он только сейчас это заметил, после чего, решив, что ночь тёплая, и футболка не особо нужна, вяло потопал вслед за отцом на улицу. Зиновьич, по причине раннего времени и старческой бессонницы, сидел за небольшим пластиковым столом, на который падал свет от прожектора, считал что-то на калькуляторе и записывал результаты в толстую тетрадь. Рядом стояла стеклянная кружка с кофе, над которой поднимался столб пара. Увидев друзей, он отложил ручку и тетрадь и снял с носа очки. — Чего не спится, молодые люди, решили старика проведать. — Старик, ты меня всего на два года старше, — фыркнул Сергей Иванович. — Дело есть у нас. Серьёзное. Настолько, что вдвоём мы не справимся. Нужна помощь, пока хоть советом. — А у меня новости, не знаю только, к добру или к худу, но нам оружия из Динамо подбросили, точнее, подбросили с материка, но через Динамо. Пока вы спали, фура подошла и разгрузилась. — И что там? — тон у отца был скептический. — Да как тебе сказать, — Павел Зиновьич взял со стола очки и начал протирать их салфеткой. — Такое чувство, что вскрыли какой-то древний склад, времён очаковских и… Короче, выгребли старьё и привезли к нам. Хотя и лучше, чем ничего. — Пулемёт Максима? — ехидно спросил Боря. — Максимов не видел, но могут быть, ещё не все ящики распаковали, а вот Дегтяревых восемь штук. Тех ещё, старых, с «блином» которые. — Зря иронизируешь, — Сергей Иванович нахмурился. — По здешним меркам машина в самый раз, если, конечно, исправна. — А что в ней хорошего? — уточнил Боря. — Приличный калибр, мощный винтовочный патрон, который точно череп пробьёт, при этом он относительно лёгкий, можно одному переносить, а в случае необходимости стрелять с рук. Даже в голову целиться нет нужды, очередь дырок наделает, любому монстру хватит. Единственное: старый уже, металл от времени тоже портится. — Насчёт калибра, — вставил свои пять копеек Зиновьич, — привезли и крупняк. ДШК, тоже, конечно, старьё, но очень уж убойное. И патронов целая гора, хоть, извиняюсь, жопой ешь. Сейчас огневые точки делают. Чтобы все направления перекрыть, благо, их не так много. Ещё гранаты и взрывчатку. Не просто взрывчатку, а прямо трансформеров, пластит, готовые осколки, формы пластиковые разного размера, в которые можно это дело заряжать. Кустарщина, но сделана с толком. Взрыватели, правда, самые простые, с фитилём. — Завтра и опробуем. — Так что за дело? — Зиновьич добился идеальной чистоты очков и водрузил их обратно на переносицу. Скомканная салфетка полетела в переполненную мусорку. — Тут люди на связь вышли, — отец указал на Борю. — Его знакомые. Где-то на Джамбула в квартире сидят. Завтра будем их спасать. Карта нужна, надо хоть какой-то план наметить. — Джамбула… Джамбула… — Павел Зиновьич задумчиво почесал небритый подбородок, потом приоткрыл стоявший рядом шкаф и вытащил из него карту. — Это же где-то в самом центре мёртвой зоны. — Ну, не в центре, — поправил его Сергей Иванович, — к нам ближе. Вот тут, отсюда и вот сюда поворачивает. — А дом какой? — Тридцать четыре, — вспомнил Боря. — Квартира восемнадцать. — Квартиру сам искать будешь, тут бы с домом определиться. Некоторое время они молча смотрели на карту, измеряли циркулем расстояние, вспоминали короткую дорогу, потом Зиновьич неуверенно сказал: — В принципе, недалеко, можно при желании доехать. Дорога туда почти свободна. Отец покачал головой. — Мы вот здесь на «Тундре» не проехали, а Джамбула ещё дальше. Там от тварей не протолкнуться, проехать можно только на броневике, да и то не поможет, атакуют в тот момент, когда людей заводить будем. — Можно вплотную к подъезду встать. — У нас связи теперь нет, у них телефон сел, — посетовал Боря. — Встать-то мы встанем, да пока они сообразят, что это за ними, пока баррикаду разберут, орда тварей уже машину под собой похоронит. Павел Зиновьич на пару минут погрузился в раздумья. Потом, снова почесав щетину на подбородке, выдал вердикт: — Сами точно не справимся, нашу администрацию надо дёргать, броня у них есть, хоть и самопальная, тяжёлое оружие тоже, они же могут и вертолёты навести. Глядишь, устроят мутантам локальный геноцид, а вы под шумок проберётесь и людей вывезете. — Звони, — решительно сказал отец. — А я пока в оружии пошарю, надо подобрать добрый ствол на завтра. В самом деле, недавний дефицит оружия в их маленьком анклаве миновал. Пусть стволы, что сейчас лежали в ящиках, были старыми и пролежали на неизвестном складе не один десяток лет, но состояние их было вполне приемлемым. Отец немедленно вынул один из двух оставшихся пулемётов (остальные уже установили в гнёздах на самодельных вышках), повертел его перед глазами, заглянул в ствол, что при слабом освещении было совершенно бесполезно, потом начал из другого ящика доставать дисковые магазины. — Надо вычистить, протереть, да ещё с магазинами возни на час, я, если честно, не помню даже, как они заряжаются. Себе тоже присмотри чего-нибудь. Вон, мосинки есть настоящие. А дальше — СВТ. — Я к своей привык, очень уж лупит здорово, — Боря пожал плечами. — Жалко бросать. К ней патронов осталось мало, вот расстреляю все, тогда и возьму. Пистолет если только. Есть тут пистолеты? Пистолеты уже разобрали, каждый боец хотел иметь под рукой оружие последнего шанса, выстрелить в глаз твари, что подберётся близко, ну, или себе в висок, если укусят или, того страшнее, будут жрать заживо. Остались револьверы, те самые, о которых упоминал отец. Наган, символ революции и не только. — Отличная вещь, — прокомментировал его выбор отец. — Только с убойностью плохо, так что обрез не выбрасывай. — Не буду, — согласился Боря, пристально разглядывая выбранный револьвер. Машинка простая, даже слишком, но и она может оказаться полезной. Вздохнув, Боря потянулся за ветошью и ружейным маслом. Возня с оружием отняла у них почти три часа. Мало было вычистить до блеска каждый ствол, удалив толстый слой консервационной смазки, ещё следовало набить патронами пулемётные диски, четыре штуки, что, как выяснилось, задача не самая простая, если у тебя нет многолетней практики. Прихватили с собой и запас патронов, в полевых условиях снаряжением диска заниматься не получится, но вот в машине вполне. Наконец, решив, что бойцы лишними не бывают, а среди спасаемых есть двое парней, прихватили два карабина Мосина, которые, на их счастье, стояли в пирамиде уже вычищенные. А к ним патронов по полсотни, что сложили в двух древних подсумках. Обойм нет, но они неопытному бойцу без надобности. Прихватили ещё по две гранаты Ф-1, тоже довольно старых на вид, даже ржавчиной покрыты, да ещё парочку самодельных осколочных бомб с взрывателями. Судя по количеству заряженной в них взрывчатки, там и осколки без надобности, фугасное действие будет таким, что можно дома целиком сносить. Спать легли далеко за полночь, свалив приготовленное оружие в кучу на полу, а Павел Зиновьич продолжал обсуждать по телефону с неизвестным собеседником из администрации подробности завтрашней спасательной операции. Глава десятая Администрация, хоть и не всегда была готова помогать отдельным анклавам, в этом случае на помощь пришла. Нашли и нужную технику, и вертолёты, что будут прикрывать с воздуха. Остальное оставили на откуп непосредственным участникам операции. Не то, чтобы там, в Динамо, так уж жалели своих людей, просто понимали, что разницы нет. Никаких хорошо подготовленных бойцов там не было, большая часть армии — резервисты, набранные на месте, которые ничем не лучше Бори с отцом. А из-за кордона никого не присылали, пока не было случаев прохода бойцов оттуда сюда, если не считать пилотов вертолётов. В качестве бронетехники, за неимением настоящей, использовали грузовик, призванный возить тяжёлые фуры с товаром. А вместо такой фуры приделали бронированный кунг размером с небольшой автобус. Обшили бронелистами и саму кабину. Само собой, то и другое имело множество узких бойниц, а кроме того, было утыкано острым железом, не позволяющим тварям даже теоретически достать до брони, а спереди стоял отбойник, сваренный из толстых швеллеров, позволяющий сталкивать посторонние машины с дороги. Дорога, по которой им предстояло ехать, была освобождена лишь частично, придётся ещё над ней поработать. И вот, когда время едва перевалило за полдень, такой бронеавтобус носился по улицам, сталкивая случайные машины и привлекая к себе всё новые группы мутантов. Машина выписывала круги, овалы и восьмёрки вокруг места, где спрятались живые. Логично рассудив, что незаметно пробраться так далеко вглубь мёртвого города у них не выйдет, спасатели придумали гениальный, как им казалось, план. Нужно было наоборот произвести как можно больше шума, как можно большее количество мутантов поставить на уши, после чего их частично перебить, частично раздавить, благо, возможности к тому есть, а частично увести подальше от места действия, предоставив группе спасателей пробираться к спасаемым. А для этого требовался шум, водитель от души жал на газ, не забывал регулярно сигналить, а вдобавок, чтобы окончательно вывести мутантов из себя, к бойницам были подведены мощные колонки с музыкой. И даже репертуар выбрали такой, чтобы как можно сильнее оскорбить эстетический вкус монстров: матерные частушки в исполнении популярного когда-то исполнителя Юры Хоя. Неизвестно, как у мутантов с эстетическим вкусом, но задумка сработала на все сто, толпа, что неслась по пятам машины, росла с каждой минутой. Они, эти монстры, могли быть временами хитрыми, а иногда даже удивляли своей сообразительностью, но в этом случае повели себя хуже хищных зверей. Инстинкт самосохранения у них точно хромал, раз за разом живой ковёр набрасывался на стального ёжика на колёсах, и постоянно откатывался, зализывая раны. Особенно хорошо действовали рубящие клинки на осях, оперативно лишая тварей нижних конечностей. До кучи, экипаж этого сооружения не сидел сложа руки, а старательно палил из дробовиков в узкие бойницы. От водителя требовалось только выдерживать скорость, достаточную, чтобы толпа преследователей не навалилась всем скопом, и не отстала совсем безнадёжно. А когда довольно компактная масса собралась позади, в задней броневой плите открылось небольшой окно, в которое вылетел мощный заряд взрывчатки в пластиковом футляре. Заряд этот был слишком тяжёл, чтобы бросать вручную, бросающего самого разорвало бы на части, только так, из несущейся машины. Тут у мутантов прорезались признаки некоторого соображения, возможно, им уже доводилось где-то встречаться с взрывающимися штуками, вот только сделать уже ничего не успели, только начали огибать страшный жестяной цилиндр, набитый взрывчаткой и осколками. Увы, толпа тяжёлых тел, разогнавшись до скорости в тридцать-сорок километров в час, не может просто свернуть с дороги, да и остановиться не смогут, поскольку на них напирают задние ряды, поэтому все поневоле будут двигаться в заданном направлении ещё некоторое время. Взрыв грянул такой, что даже у людей за бронёй едва не вылетели перепонки, толпу мутантов в несколько десятков (а может, и сотен) голов просто смело с дороги, а окрестные дома заляпало ошмётками тел, причём, от них не осталось даже целых конечностей.