— Боюсь, что так, — ответила она. — Мы выяснили, что это особо патогенный штамм. Он вырабатывает не один, а целых два сильнодействующих токсина, — сказала Кейтлин. — СГУ уже в полном разгаре, и мы изо всех сил стараемся поддержать Бекки. — Да вы сидите тут сложа руки и только боретесь с симптомами, — не выдержал Ким. Клэр вздохнула и поднялась. — Мне нужно осмотреть остальных больных. Если понадоблюсь, звоните. Ким плюхнулся в ее кресло. — Что ты так долго делал в этой закусочной? — спросила Трейси. Она не могла не волноваться за него: вид у Кима был жалкий. — Если честно, я попал в тюрьму, — признался он. — В тюрьму! — Ты оказалась права. Надо было мне сначала успокоиться, потому что там я совсем слетел с тормозов. Я был уверен, что мясо у них заражено, а менеджер все отрицал, ну я и сорвался. — Не думаю, что работники закусочной виноваты, — сказала Кейтлин. — Во всяком случае, не больше, чем посетители. Мясо, которое им поставляют, уже заражено. — Но как оно может быть заражено? — спросила Трейси. — То есть, я думала, что Министерство сельского хозяйства проверяет его. — Проверяет, — ответила Кейтлин, — но у них всегда был конфликт интересов. — В каком смысле? — спросил Ким. — Все дело в их официальных обязанностях. С одной стороны, министерство отстаивает интересы сельского хозяйства, куда входит и вся мясная промышленность, — и это их основная задача. А с другой стороны, на них возложены и контрольные функции. Очевидно, что это вещи несовместимые. Это все равно что поручить лисе сторожить курятник. — Просто невероятно, — сказал Ким. — К сожалению, — ответила Кейтлин, — я знаю об этом из первых рук. Вот уже больше года по поручению двух обществ потребителей я занимаюсь пищевыми отравлениями. Зараженная пища и болезни, которые она вызывает, стали главной проблемой в моей практике. И ситуация продолжает осложняться. По моим данным, Министерство сельского хозяйства связано с мясной промышленностью еще теснее, чем это всем представляется. Существует несколько средних руководящих должностей, на которых чиновники той и другой стороны постоянно меняются местами. И все для того, чтобы исключить вмешательство в дела мясопроизводителей. — Несомненно, из-за денег, — сказал Ким. — Конечно. Производство говядины — многомиллиардный бизнес, в котором все делается для увеличения прибылей, а не на благо общества. — Подождите, — вмешалась Трейси, — но ведь в прошлом министерство не замалчивало проблемы. Взять, например, недавний случай с «Хадсон фудз»… — Ничего подобного, — перебила ее Кейтлин. — Заражение кишечной палочкой в «Хадсоне» расследовал добросовестный чиновник из Министерства здравоохранения. Конечно, минсельхозу в тот раз пришлось устроить шоу, они всегда так делают, если скрыть вспышку отравлений не удается. Тогда уж они всенародно объявляют о заражении. При этом у них даже нет полномочий отбраковать мясо, они могут только рекомендовать сделать это. И в тот раз общество потребителей заставило их выписать рекомендацию на отбраковку почти пятисот тонн. Но хуже всего то, что, когда Министерство сельского хозяйства говорит о проверке мяса, они имеют в виду обычную проверку на видимое содержание навоза. Производители годами боролись против настоящих проверок, и теперь бактериологические анализы — фикция, пустышка. Так что ситуация довольно мрачная, а последствия трагические. Некоторое время все молчали. По щеке Трейси скатилась слеза. — Отлично, это все решает, — сказал Ким, резко вставая. — Что решает? — спросила Трейси. — Куда ты теперь собрался? — Нанесу визит «Мерсер митс». — Лучше останься здесь, — рассердилась она. — Ты же знаешь, что Бекки в тяжелом состоянии. Может быть, придется принимать трудные решения. — Да, я знаю, в каком она состоянии, — огрызнулся Ким. — Именно поэтому не могу сидеть тут и ничего не делать. Я сказал, что узнаю, как она заразилась, и теперь пойду по следу этой заразы, куда бы он ни вел. Я сделаю это хотя бы ради Бекки. — А если ты нам понадобишься? — спросила Трейси. — У меня же в машине есть телефон, — ответил он. — Всегда можете позвонить. Из машины Ким позвонил Тому. — Как Бекки? — спросил тот. — Если честно, то очень плохо, — ответил Ким, сдерживая слезы. — Я ожидаю самого худшего. — Мне очень жаль, — сказал Том. — Как я могу помочь? — Можешь приглядеть за моими больными пару дней? — Конечно, — ответил он, — это не вопрос. — Спасибо, Том, — сказал Ким, — я твой должник. Бартонвилл был в сорока минутах езды от города. Ким проехал по его главной улице, а затем, следуя указаниям, полученным на бензоколонке, вырулил к «Мерсер митс». Здание фабрики оказалось больше, чем он ожидал, оно было абсолютно белым и очень современным. Безукоризненный дизайн всего комплекса наводил на мысль о больших деньгах. Ким припарковался на стоянке для посетителей и, шагая к входу, напомнил себе, что нужно сохранять спокойствие. Приемная выглядела так, будто она принадлежала страховой компании, а не концерну по упаковке мяса: плюшевый палас на весь пол, на стенах гравюры в рамках. Почтенная дама в наушниках с микрофоном сидела за круглой стойкой в центре комнаты. — Могу я вам чем-нибудь помочь? — спросила она, скептически оглядывая его. Вид у него был почти как у бездомного. — Надеюсь, — ответил Ким. — Кто президент «Мерсер митс»? — Мистер Эверетт Соренсон, — сказала она. — Передайте, пожалуйста, мистеру Соренсону, что его хочет видеть доктор Реггис. — Могу я сообщить ему цель вашего визита? — Скажите, что это касается поставки вашей компанией зараженного мяса в сеть закусочных «Онион ринг». Или нет, лучше передайте, что я хотел бы обсудить с ним тот факт, что моя единственная дочь находится на грани жизни и смерти, после того как съела одну из ваших котлет. — Может быть, присядете. — Женщина нервно сглотнула. — Я передам все президенту. — Спасибо, — ответил Ким и сел на кушетку. Через некоторое время в приемной появился человек в белом халате, похожем на его собственный, только чистом. На голове у него была синяя бейсболка с надписью «Мерсер митс». Он направился к Киму. — Доктор Реггис, меня зовут Джек Картрайт, приятно познакомиться, — сказал он с легкой улыбкой. — Мистер Соренсон попросил меня встретиться с вами и поговорить. Я вице-президент по связям с общественностью. — Джек был коренастым мужчиной с одутловатым лицом. — Я узнал, что ваша дочь больна, — добавил он. — Глубоко сочувствую. — Она сражается за жизнь с кишечной палочкой 0157:Н7. Думаю, вы слыхали о такой бактерии? — К сожалению, да, — ответил Джек. Улыбка исчезла с его лица. — О ней слыхали все, кто занимается этим бизнесом, особенно после того случая с «Хадсон фудз». На самом деле мы так ее боимся, что завышаем все стандарты, указания и рекомендации Министерства сельского хозяйства. Нас еще никогда не штрафовали за нарушения. — Я хочу осмотреть цех, где делаются котлеты для гамбургеров, — сказал Ким. Речь Джека, явно заготовленная заранее, была ему неинтересна. — В сам цех вам нельзя, но у нас есть специальный застекленный коридор, откуда можно наблюдать за его работой. — Для начала сгодится, — сказал Ким. — Прекрасно! — воскликнул Джек. — Следуйте за мной. Он повел Кима по коридору, потом вверх по лестнице. — Хочу подчеркнуть, что здесь, в «Мерсер митс», каждый сотрудник — фанатик чистоты, — говорил Джек. — Все цеха, где работают с мясом, ежедневно очищаются в два этапа, сначала струями пара под высоким давлением, а затем хлоридом аммония. Короче, с пола можно есть. — Угу, — промычал Ким. — Во всех цехах поддерживается температура два градуса, — продолжил Джек. Когда они поднялись по лестнице, он открыл дверь, и они попали в застекленный коридор, проложенный этажом выше производственных цехов. Коридор огибал все здание. — Впечатляет, не правда ли? Внизу Ким увидел рабочих в белой униформе, шапочках и перчатках. На ногах у них были бахилы. Ким не мог не признать, что завод выглядит новым и чистым. Джеку пришлось повысить голос, чтобы перекричать шум машин. — Гамбургеры обычно изготавливаются из смеси свежего и замороженного мяса, — сказал он. — Вон там мясо грубо перемалывают по отдельности, затем оба фарша попадают в этот смеситель, и, наконец, все это вместе как следует перемалывается в той большой дробилке, — показал Джек. — За час мы обрабатываем пять партий и потом объединяем их в одну. Ким указал на большой резиновый или пластиковый контейнер на колесах. — В них к вам привозят свежее мясо? — спросил он. — Ага, — ответил Джек, — мы их называем комбо-контейнерами, в каждый входит по две тысячи фунтов. Мы очень внимательны к свежему мясу. Оно храниться при температуре не выше двух градусов и не дольше пяти дней. — А что происходит с готовой партией? — спросил Ким. — Как только она выходит из дробилки, конвейер перевозит ее вон к той формовочной машине, которая делает котлеты. Ким кивнул. Формовочная машина находилась в отдельном помещении. Пройдя по коридору, они остановились прямо над ней.