Мы побежали дальше. Перешагивая через мертвого члена «Уроборос-гуми», я в очередной раз задумался, что ни Пыльный, ни сам Шири-Кегарета отнюдь не оценят происходящего… Но отступать было поздно, и я все бежал и бежал вслед наемникам, проклиная себя за скудность мыслей и отсутствие другого, чуть более толкового плана… За следующим поворотом мы попали в огромный зал нескольких этажей высотой. Первое, что встретило на пороге — неожиданный запах влажной земли и коровьего дерьма, а затем удивились и глаза: зал был превращен в густой сад, полы покрывала жирная земля и густая подстриженная трава, в полумраке между живых деревьев петляли белоснежные каменные дорожки. А посреди всего этого дорогущего великолепия, немного ошалевшая от взрывов и предсмертных криков, паслась самая настоящая корова. Холеная, упитанная и мордатая. На двестикаком-то этаже «Слюдяного моста», в сотнях метров от земли и привычной среды обитания… Впрочем, долго любоваться дерзкой роскошью Песчаного Карпа мне не позволили — Прикус уже бросался зачищать очередной коридор и властно звал за собой. Конечно же, я подчинился. Группа Ханжи сообщила, что того подлатали, а еще они заняли холл лифтовой группы и лестницы. Зикро (глабер даже перестал жевать, но настораживаться было поздно) сообщил, что его пытаются выдавить из мицелиумного поля, но он пока держится, потому что эффект внезапности дал ему преимущество перед «голыми землекопами» вражеской казоку. Белохвост тоже откликнулся, без особых эмоций рассказав, что у него все в норме, и он продолжает висеть под самым боком «Моста», по-прежнему невидимый для систем полетного контроля. — Будь готов забирать нас, — приказал я, стараясь говорить как можно более по-командирски, но поразился слабости собственного голоса. А Прикус и его «Садовники» тем временем бросились в очередную атаку, алыми пунктирами фанга вдоль и поперек расчертив еще двоих казоку-йодда «Уробороса», охранявших массивную и высокую двустворчатую дверь. Тяжелые распашные створки были искусно украшены гигантским резным змеем, извивающимся так, что позволяло ему схватить клыками собственный пернатый хвост; по обе стороны от входа покачивались узкие ленты с принципами клана, шитые настоящим золотом. А над изогнутым сандриком разместился рельефный девиз казоку, известный даже малышне: «Кегарета умеют ждать!». Я усмехнулся. Хотел сказать что-то про аляповатое богатство… что многозначительный лозунг семейства можно с легкостью дополнить чем-то вроде «…пинка под зад!»… про самонадеянного чу-ха, обитавшего за порогом… завернуть что-нибудь эпичное про финальную точку нашего нелегкого путешествия и решительный рывок, который предстоит сделать… Но Прикус и не думал слушать пустой треп: Миката и Као-Ду молниеносно заняли позиции у дверей, Цена рванул створки, внутрь полетела светошумовая бомба, а следом за ней Прикус бросил в кабинет Карпа плоский диск парящего сканера. Рвануло, из проема ударил поток ослепительного света, затем загудел прибор. — Чисто, — произнес безносый «Садовник», заставив меня похолодеть. С места, за которым я стоял, было не видно комнаты за змеиными дверями, а первая попытка сделать шаг вперед попросту не удалась — мне показалось, что на лодыжках висят железные колодки. — Вийо⁈ В каком… каком это смысле, чисто? — наконец просипел я, через плечо наемника заглядывая на нарукавный дисплей тактической консоли. — Там что, никого нет? — Байши, Ланс… — Прикус хмыкнул, причем трижды и в разных интонациях. — Сканер дает жуткие помехи, но ни я, ни бойцы не подтверждаем вражеских сигнатур… Мое сердце пропустило несколько ударов. Пальцы вцепились в рукоять ассолтера так, будто хотели оторвать от цевья. Миката, Цена и Као-Ду статуями дожидались приказа по обе стороны от распахнутых дверей. Прикус повернулся, хотел запросить дальнейших распоряжений, но я молча отодвинул командира группы с дороги. Уж не знаю, что заметил тот в глазах бесхвостого мутанта, но подчинился беспрекословно. — Работаем? — спросило Као-Ду. — Оставайтесь на местах, — я отдал приказ вместо старшего «Садовника», и его бойцы неожиданно подчинились. — Дальше сам. Данав фер Шири-Кегарета переиграл меня, попросту не выйдя на работу. Поднимая приклад ассолтера к плечу, я медленно шагнул вперед. Если эта тварь там, прячется и вооружена, я не стану разговаривать с Песчаным Карпом. К Бансури «низкий писк»! Если в следующую минуту ублюдок попробует показать свои жалкие желтые зубы, я лично всажу в него ураган фанга… А вот что я стану делать, если там его действительно нет? — Не входить… — хриплым незнакомым голосом повторил я, и замер справа от тяжелой створки с половинкой извивающегося змея. — Сисадда? — Мы прикроем, но не мешкай, — посоветовал Прикус, все еще задумчиво изучающий данные сбоящего сканера. — Песчинки тают, Ланс. — О, пунчи, — криво усмехнулся я и перешагнул резной порог, — об этом я помню куда лучше других… [1] База криминального сообщества. Глава 8 БЕЗ ПРАВА НА СУЩЕСТВОВАНИЕ Кому-то это может показаться интересным, но едва я вошел в покои недруга, как ощутил мгновенную смену собственного настроения. Не то, чтобы я уже ощущал себя полностью готовым к «низкому писку», еще нет. Но изматывающий страх растворился — эту часть сражения (чем бы оно ни завершилось) жалкий терюнаши выиграл, причем триумфально. И едва удерживал себя от победного ликования, даже если за ним вовсе не последует полной победы, и мне останется лишь насрать в любимую вазу Шири-Кегареты, Князя-Из-Грязи, могучего Господина Киликили… Верный Зикро точно позаботится, чтобы слухи об этой отчаянной выходке еще долго гуляли по Юдайна-Сити после моей бесславной гибели… Шагал я медленно и осторожно, каждый миг ожидая засады или ловушки, хотя, впрочем, их тут и устраивать-то оказалось негде. Миновал широкую входную группу, на потолочной фреске которой в смертельной схватке переплелась пара зубастых тварей — юрких песчаных карпов, отдаленно напоминавших змей и несносным характером наводивших ужас даже на бесстрашных кочевников; затем прошел через изящный портик, спустился по каменным ступеням и оказался в просторном зале. Окон тот не имел, вместо этого три высокие стены завесив золочеными полотнами с мудрыми высказываниями древности, вроде «в пасть входят болезни, а из нее выходят многие бедствия», «дорога, по которой ты идешь, подметена сотней чужих хвостов» или « барханная пума будет счастлива, если весь мир станет пустыней». Остановившись под ближайшим транспарантом, я брезгливо покривился засилью обветшалого морализерства — с моей скромной точки зрения, любые «умные» афоризмы в жизни чу-ха были уместны исключительно после того, как случилась описываемая в них неприятность; так на кого была рассчитана вся эта витиеватая заумь? Не меньше раздражения вызывало нарочитое богатство полотнищ, когда фраза типа «не бойся труда, бойся пустой болтовни» была вышита настоящими золотыми нитями… В центре зала, куда и спускались ступени, громоздился массивный П-образный диван, способный уместить дюжину чу-ха; вокруг него разместились потайные тумбы с кальянами, а внутри зоны отдыха возвышалась круглая химическая жаровня, сейчас погашенная. Над ней нависала труба декоративной вытяжки, тоже покрытая желтым металлом, и я был готов спорить, что это была явно не обыкновенная краска. Открытая сторона диванного комплекса целила влево, на четвертую стену, свободную от лозунгов и пословиц, и, на первый взгляд, отлитую из серого дымчатого стекла. Причем отшлифованного так умело, что не отражала ни единого силуэта. «Дымчатость» стены эффектно клубилась внутри себя, как если бы в стеклопакет напустили настоящий дым; если присмотреться (а, нет, и тут все-таки не обошлось!), матовую поверхность от пола до потолка занимали десятки очередных нелепых поговорок, выгравированных мелким изящным шрифтом. Главный зал Шири-Кегареты выглядел чинным, чопорным, скучным и отчего-то тревожным. Опустив ассолтер на ремни слинга, я медленно обошел диван и… — Байши, байши, байши… …окончательно убедился, что спрятаться здесь решительно негде. Задрав голову, заметил под полотком множество крохотных камер наблюдения, не оставлявших без внимания ни пяди просторного помещения. Угрюмо (настроение ожидаемо начинало портиться) поинтересовался у Зикро, сможет ли тот перехватить картинку или намусорить в базах данных. — Попробую, — ответил глабер, шумно прихлебывая, — часть потоков лопнула еще от «хлопушки». Но ты должен помнить, что меня пасет целая стая коллег… и еще, пунчи, этот канал перешел под наблюдение, так что… — Ожидаемо, — я кивнул сам себе и раздраженно потер правое запястье. Затем, будто тот мешался, подхватил с воздуха парящий диск наемничьего сканера и мягко толкнул устройство к входным дверям. — Тогда пусть будет «План два». Сканер, покачиваясь, уплыл прочь; Зикро не отреагировал. То ли следовал четким условиям плана, то ли отвлекся на отражение новой волны мицелиумных атак. Заглянув в высокую золоченую вазу у дивана (она вполне соответствовала моим вандальным помыслам, разве что горлышко оказалось узковатым), я задумался над сутью этого самого запасного плана. Весьма сомнительного, если честно. Впрочем, пусть будет, меня сейчас утешало даже его наличие. Так себе планчик, но лучше я не выдумал. Да и с названием схалтурил, врать не стану… Внутрь сунулся Прикус и жестами поинтересовался, нужна ли мне поддержка. Старательно копируя суетливость его взмахов и рубленных подворотов кистью, я с еще б о льшим раздражением дал понять, что у меня все в порядке и не мог бы он оставить меня в покое еще на пару минут. Затем еще раз обошел диван, пнул пустую болванку светошумовой гранаты, зачем-то заглянул в вытяжную трубу, осторожно потрогал устилавшие жаровню камни и устало плюхнулся на высокий черный подлокотник, обитый безупречно выделанной кожей. Вот и все, Ланс. Вот и все твои 87%, высчитанные Зикро. Песчаного Карпа просто не оказалось в офисе, и все мои прожекты пошли по… Краем глаза уловив движение, я мгновенно вскинулся и сам не заметил, как поднял ассолтер. Скатился с подлокотника, занял позицию за диваном, и совсем не сразу сообразил, что с дымчатой стеной зала что-то не так. В шаге от нее, теряясь в пылевых завихрениях, в потаенной комнате стоял чу-ха, высокий и неподвижный; он носил традиционный халат, лапы были лениво заложены за спину, а очертания морды скрывали серо-песчаные волны, проплывавшие внутри стеклянной стены. Удар адреналина оказался таким сильным, что я не сдержал радостный возглас. — Шири-Кегарета! Легендарный чу-ха, построивший с нуля не только могущественное семейство, но и самого себя. Образец для подражания любого дворового сунь-в-лапу, крутилы или хвостощипа, главное имя которого на одном из старых гнездовых диалектов нихонинди означало нечто вроде «Князь, поднявшийся из дорожной грязи». Решительный… пробивной… невероятно расчетливый. До тех пор, пока не встретил единственного человека во всем Юдайна-Сити! Я торопливо прицелился в главу «Уроборос-гуми», на этот факт не обратившего никакого внимания. Качнувшись на пятках, он задумчиво помотал массивной головой, мимолетно блеснул глянцем крупных резцов. — Предпочитаю, чтобы меня называли полным именем, — из скрытых по всему залу динамиков раздался голос, уже знакомый мне по недавнему разговору. — А я предпочитаю, чтобы меня не пытались убить! — все еще сдерживая ярость, рявкнул я, и тут же отмахнулся от Прикуса, снова сунувшегося в комнату. Из-за массивного портика наемник не мог видеть силуэт Господина Киликили, но мой молчаливый приказ выполнил беспрекословно, подался назад и даже прикрыл за собой створки. Чу-ха за толстым полым стеклом еще раз помотал башкой, невесело вздохнул. — Я тебя вижу, Ланс. И если бы хотел ликвидировать, — с неожиданным и весьма пугающим спокойствием сказал он, — ты уже был бы мертв. Просто поверь. Я издал нервно-гадкий смешок, заставил себя стиснуть зубы и поудобнее перехватить оружие. — Даже не допускаешь, что я оказался ловчее Пыльного, да⁈ — прошипел я, выбираясь из укрытия и целясь ровно в середину силуэта. Маскировка комнаты делала его почти незаметным, будто Карп на самом деле стоял на самой границе могучей пустынной бури. — Пыльного? — с неподдельным интересом спросил фер Шири-Кегарета, при этом глядя в сторону. — Он-то здесь причем? — И вдруг будто догадался, запоздало вскинул седой подбородок, покивал. — Ах, вот ты о чем… Я тебя понимаю. Да, господин Сакага немножечко перестарался. Любит, знаешь ли, выслуживаться, не могу его за это винить.