— Высокая, — не стал лукавить я. — Но все продумано. Зайдем, ударим и уйдем. Потери будут минимальными, клянусь. Ханжа среагировал моментально: — Зайдем? — Да, верно, — я сделал еще один крохотный глоток. — Чуть не забыл сказать, что я пойду с вами. — Ты псих, сисадда? — прищурился бывший кубба, чья правая верхняя лапа все еще скрывалась под столом и целила мне между ног стволом башера. — А что об этом говорит улица? Я улыбался, иначе было нельзя. И ничем не демонстрировал круговорот мыслей, опасений и воспоминаний, бурлящий в моей голове. Хотя, признаю честно, с улыбкой подобные дела на самом деле ведутся легче… — Улица говорит, — снова взял слово Прикус, хрипло сопя через матовую железную полумаску, — что ты «Дитя заполночи». А потому я задам еще один важный вопрос: Нискирич замазан в этом деле? — А ты видишь на мне жилет? — почти без вопросительной интонации парировал я, осторожно приоткрывая хламиду и пальто на груди. Бойцы снова напряглись, но буквально на мгновение. — Нет, пунчи, это сугубо личное. Меня ударили по щеке, и в ответ я хочу вмазать по яйцам. Иначе нельзя и не спрашивайте, почему. Конечно же, они бы и не спросили. Но с пониманием покосились на повторно заживающий на скуле шрам в ореоле сине-желтушной кожи. — И ты все хорошенько взвесил? — легко царапая когтем край столешницы, осведомился Прикус. — Более чем. Мне просто нужны добротные стволы и чу-ха, умеющие ими пользоваться. Для этого мы здесь! — И, словно сказал настоящий тост, я приподнял кружку эля в сторону грозной парочки «Добродетельных Садовников». Прикус и Ханжа не оценили, продолжая оставаться сосредоточенными и серьезными. Да что там? Я видел бетонные блоки, выглядящие куда более легкомысленными, чем эти двое… — Мы должны знать, с кем предстоит иметь дело, — после короткого молчания сказал второй, не меняя неудобной позы. — Скажу, обязательно скажу, — честно признал я, отпивая эля. — Но только когда буду точно уверен, что вы не допустите протечки. — Резонно, — прокомментировал Прикус, — даю тебе слово «Садовника». Но ты расскажешь здесь и сейчас. Осторожно, чтобы не спровоцировать чу-ха, держащего меня на прицеле, я задрал хламиду, провел пальцем по запястной «болтушке» и пересыпал обоим простенькую визитку фер Сакаги, полученную от того в уютном доме Заботливой Лоло. Они взглянули. Поочередно выругались, длинно и витиевато, а брови безносого удивленно приподнялись. — Вийо⁈ — хрипло процедил он. — Ты снова шутишь, должно быть? — А похоже? — вздохнул я, не позволяя себе и намека на улыбку. — Ты больной, — вынес свой вердикт Ханжа. — Не вижу ничего сумасшедшего. — Я пожал плечами, маскируя откровенную, гнусную и очень неприятную ложь — конечно же, я видел… — Не на смирпов же налет вам предлагают. «Садовники» переглянулись. Было заметно, они в сомнениях. И еще боятся. Не как смирпов, пожалуй (потому что вот их-то теневой организации на самом деле стоило опасаться), но почти. — Сумма должна быть увеличена, — наконец решился Прикус, сворачивая визитку и удаляя с гаппи малейшее напоминание о ней. — Слишком большой риск. — Господа, больше денег не будет, — я отодвинул кружку, подался вперед и положил ладони на стол перед собой. — Я четко обозначил уровень риска в своем мицелиумном сообщении и сразу сделал все ставки реальными, не предполагая торга. Если вы отказываетесь, я уже к утру найду ваших коллег, чуть более нуждающихся в качественной репутации и обозначенной сумме. Под столом широкая лапа наемника поудобнее перехватила рукоять башера. Ханжа медленно покачал головой и прищурился: — Ты чего это, бледный, на слабенького нас прощупать пытаешься? — Ты мне скажи, пунчи, — не меняя позы и при этом глядя на Прикуса (он явно был старшим в паре), ответил я. — Девиз про цветок и корчевание сорняков выдуман не мной… А вообще, друзья, советую отнестись к предложению чуть проще. Вам действительно есть разница, в кого целиться? Я предоставляю информацию о предполагаемом сопротивлении и уровне встречного огня. Как уже упоминал, доставка и мицелиумная поддержка — тоже с меня. «Садовники» просто взвешивают шансы, набирают команду и вперед. Что улица говорит о моем умении держать слово? Чу-ха не ответили, но по выражению морд я видел, что они знают ответ. — Так вот, — продолжил я с нажимом, — если после стрижки сада меня вдруг зацепит последствиями, о вас никто не узнает. Никогда. За столом снова наступило молчание. «Садовники» думали, взвешивали и, вероятно, обменивались невидимыми постороннему взгляду невербальными сигналами. Страх бросить вызов «Уроборос-гуми» боролся с преимуществами заказа. С деньгами, причем немалыми, которые я опрометчиво предлагал. Деньгами Нискирича, отданными мне Аммой. Как именно я стану оправдываться перед отчимом за их кражу, я собирался придумать многим позже. Если, конечно, вообще уцелею… — Ты вроде непростой крысюк, — наконец заговорил Ханжа, а по характерному щелчку я догадался, что он поставил башер на предохранитель и положил на колено. — Не смог придумать, как отомстить лично? Я позволил себе едва заметную улыбку. Да, по сути наемник был прав, но… — Я мастер поговорить, — откровенно признался я обоим собеседникам, — но иногда простых разговоров мало. Ну, так что скажут уважаемые «Садовники»? Ханжа и Прикус снова обменялись взглядами. Затем первый притянул ополовиненную кружку и глотнул, а второй откинулся на спинку скрипучего стула и шумно втянул вонючий воздух через фильтры зловещего имплантата. — Ладно, терюнаши, — негромко сказал он, вынимая из кармана портативную консоль и готовясь делать пометки, — давай корчевать сорняки. Выкладывай свой план. Глава 6 ВСЕ ОЧЕНЬ ПРОСТО Я ощущал себя… странно. Во многих проявлениях этого слова. Во-первых, в Мицелиуме так и не находилось ничего толкового о таинственной организации «Репутация», и даже подключенный (за обещание отдельной платы) Зикро не сумел раздобыть для меня ничего интересного. Во-вторых, идея доковырять дело Перстней становилась для меня все более азартной. Даже здесь и сейчас — на крыше полупустого комплеблока, в окружении вооруженных до зубов убийц по найму. Наверное, одержимость расследованием по-своему отвлекала меня от мыслей, что я затеял самое дорогостоящее самоубийство во всей истории Юдайна-Сити? Да еще и потянул за собой этих обаятельных ребят… Подчас с нервным смешком я думал, что было бы куда дешевле отправиться на мост Тобу и сделать один решительный шаг за перила… Фиррикру Приш все больше напоминал призрака. Неуловимого, и оттого очень опасного. А я (намеренно игнорируя тот факт, что через считанные часы жизнь Ланса фер Скичиры могла закончиться дисквалификацией) продолжал искать его следы и связь с Мокки. И это при том, что шансы вообще не довести расследование Перстней до логического финала сейчас были высоки, как никогда. Выяснить удалось совсем ничего. Да, я узнал, что слибу Мокки уже вел дела с «Репутацией», об этом глаберу удалось вытянуть пару почти затертых хвостов, но без подробностей. Сам же фер Приш публичность уважал даже меньше Нискирича или любого другого казоку-хетто. Счета компаний Фиррикру постоянно меняли профили и станции мицелиумного базирования. Налоги с них отчислялись, но нерегулярно, а лишь когда службы-мздоимцы смирпов подступали до опасного близко. Ни благотворительностью, ни открытыми инвестициями или научными разработками Приш тоже не занимался; на званных вечерах и прочих гламурных мероприятиях замечен не был. Если в Юдайна-Сити и существовал далекий от криминала делец, более прочих заинтересованный в конфиденциальности своей работы, то Скрот его точно нашел… Время от времени я задумывался, могло ли быть так, чтобы Приш вообще жил за пределами Юдайна-Сити? Теоретически это было возможным, но и Ченчу-Гар, и Аркидополис существовали крепко-обособленными анклавами, контакты между жителями которых не очень-то поощрялись Смиренными Прислужниками, так что эту версию я отмел, как наименее вероятную. К тому же, Скрот Мокки лично признал, что Фиррикру еще здесь. Правда, сообщил об этом несколько странно, но тогда в «Перпекто» наперекосяк пошла вообще вся беседа… — Бледный, ты вообще чем занят⁈ Несмотря на протез и армированный ботинок, Ханжа умудрился подкрасться совершенно бесшумно и застыл надо мной, закрывая солнечный свет. Его вопрос вывел меня из задумчивости, вернул в Опасную Безжалостную Реальность и даже заставил вздрогнуть. А действительно, чем я занят? Меня окружал отряд вооруженных наемников, готовых выполнять мои приказы, а я уединился в сторонке и пытаюсь распутать грошовое дело «Желтого котелка» средней лапы… Свернув документы и выключив гаппи, я поднялся на ноги и сладко потянулся, разминая затекшую спину. Ханжа продолжал буравить подозрительным взглядом, который я встретил наиболее дружелюбной из своих улыбок. Разминая руки и плечи, я отошел к стене воздуховодной шахты, украшенной граффити очень смешного чу-ха, толстенького и ушастого, со свисающей из ноздри соплей. Рисунок, кстати, был едва ли не единственным доказательством чьего-то пребывания на выбранной крыше — по углам и вдоль парапетов не валялось ни пустых коробок от лапши, ни упаковок из-под наркотиков. И это, с моей точки зрения, лишний раз доказывало, что доступ на вершину расселяемого комплеблока и правда имели очень немногие. Полуденное солнце решило не на шутку разыграться, поливая нас из-за редких облачков. В воздухе вьюжила вездесущая городская пыль. Подвигавшись, я ощутил, что начинаю потеть. Особенно под безрукавной бронекурткой — подвижные пластины из вспененной стали и алюминия слишком хорошо сохраняли тепло. — Терпение, пунчи, — ответил я наемнику, все еще маячившему поблизости. — Мы просто ждем, все по плану. — Я тебе не пунчи, сисадда⁈ — сдвинув ассолтер на бедро, Ханжа по-змеиному облизал губы и отошел. Я хотел было ляпнуть ему вслед, что не стоит так придираться к словам, особенно к устоявшимся вербальным конструктам, но не стал. Мне встречались камнедробилки, куда более мягкосердечные и склонные к юмору, чем этот бывший кубба. Заметив нашу беседу, от парапета отлепился Прикус и тоже направился ко мне. Как и напарник, безносый «Садовник» был закован в удобную тактическую броню и носил ассолтер на хитроумной четырехточечной системе ремней; хвост его был спрятан под пластичную гелиевую чешую, на плечах и поясе крепились отвлекающие лазерные метки, сбивающие с толку любую наблюдательную электронику. Голову покрывал легкий шлем с особым забралом, модернизированным под искусственные нос и челюсть. — Цена на подходе, — отчитался он, переводя взгляд с меня на напарника и обратно, и пытаясь угадать настроение разговора, — будет через пару минут. — Превосходно! — я легко хлопнул в ладоши и с азартом потер пальцы. — Почти все в сборе, скоро приступим! Во взгляде Прикуса появился нескрываемый скепсис. Пожалуй, с этим можно было даже согласиться — в своем показном оптимизме я выглядел немалым дурачком. Но «Садовник» не мог знать, что если насильно не поддерживать этот бравурный кураж, то кое-кто мог спечься и прямо сейчас все отменить. Даже за считанные минуты до начала операции. А на это у меня не было никакого права. И то, что за прошедшие после заброшенного склада сутки меня еще не нашли, вовсе ничего не означало…