– То есть займешься своими прямыми обязанностями? – уточнил я. – Теми, для которых тебя сюда и вызвали? – Ну да, да, – зло засопела Мила. – Я у старших на подхвате, подай-принеси, и будет так до той поры, пока не докажу свою полезность ковену. Тебе легче стало? – Если ты про самочувствие – нет, – признался я. – Здесь без таблетки, похоже, не обойтись. А вообще мне по фигу, как и что, ты, главное, не забывай о том, что за тобой теперь должок. Полотенце в ванной? – Да, – буркнула совсем уж сникнувшая девица. – Найдешь, не слепой. Все же контрастный душ – это страшная сила, из водных процедур лучше только хорошая парная и ледяной бассейн после нее. Разбитости в теле как не бывало, теперь я ощущал себя почти хорошо. Сейчас еще чайку крепкого хлебну, съем что-нибудь – и можно начинать вспоминать подробности случившегося накануне. Впрочем, кое-какие детали субботнего вечера потихоньку всплывали на поверхность. Нет, спектакль я изначально помнил весьма отчетливо, как и то, что он мне совершенно не понравился. Я не рутинер, но все же Чехов должен оставаться Чеховым, не стоит додумывать за него некоторые подробности из сексуальной жизни героев пьесы и переносить действие из того времени в наше. Впрочем, народ кричал «браво» и хлопал, то ли по привычке, то ли в предвкушении фуршета, так что можно смело говорить, что генеральный прогон удался. Сам фуршет я тоже помню, хотя финал его в памяти уже был изрядно смазан. Речь сказал, это точно, и, судя по отсутствию синяков на лице и сбитых костяшек на кулаках, ее восприняли нормально. Театрально-киношный люд обидчив крайне, особенно когда принимает на грудь, если что не по их нраву, так они сразу в драку лезут. Потом я выпивал в компании каких-то красивых девчонок из числа тех, кого в программках называют «в массовых сценах участвовали артисты театра», Изольде это очень не нравилось, и она постоянно зудела над ухом, что нам пора идти. Мне, наоборот, происходящее пришлось по душе, я шутил, смеялся и опрокидывал рюмку за рюмкой. Какая-то из них и оказалась лишней, именно она погасила мое сознание. Я, собственно, потому и не пью почти никогда. Наступает у меня в застолье такой момент, когда темные атавистические инстинкты побеждают разум, и ничем хорошим это, как правило, не заканчивается. В прошлый раз, например, я сломал себе жизнь. Впрочем, может, и наоборот – смог ее обрести? Тут ведь как посмотреть. Дверной звонок раздался тогда, когда я уже натянул на себя нижнее белье и вытирал голову. – Интересно, кого это принесло? – поинтересовался я у своего отражения в зеркале. – Надеюсь, не какого-нибудь Изольдиного хахаля? Мне для полного счастья только этого не хватало! Тот же вопрос, похоже, занимал и Милу, которая уставилась в глазок как раз в тот момент, когда я распахнул дверь и остановился на пороге ванной, находящейся аккурат напротив входа в квартиру. Странная планировка, кстати, никогда такой не видел. – А она тут что делает? – удивленно пробормотала девушка и щелкнула ключом. Ну, «она» автоматически означает приход дамы, выходит, мне опасаться точно нечего. По крайней мере пока за мной маячит тень Марфы. А секундой позже в квартиру ворвалась Воронецкая, как всегда элегантная и, судя по бледному лицу, привычно обозленная на весь мир. – Добрый день, – пискнула Мила, которую чуть не пришибло распахнувшейся дверью. – Здорово. – Помахал и я рукой своей то ли бывшей, то ли все-таки еще действительной напарнице, по-прежнему вороша волосы полотенцем. – Ты чего такая замороченная? – Жизнь достала потому что. – Стелла процокала каблучками по плитке пола, подходя ко мне. – Не дает покою. И окружающие меня люди то и дело радуют, не знаешь, чего от них ждать. – Сама виновата, – резонно заметил я, поворачиваясь и бросая полотенце на край ванной. – Как ты к обществу, так и общество… Договорить я не успел, поскольку ведьма, поджав губы, со всего маха отвесила мне пощечину. – Ну, давай, общество. – Она развела руки в стороны, прикрыла глаза и вытянула голову вперед, как бы подставляя ее под удар. – Ответь мне тем же. – Глупости не говори, – попросил я ее. – Делать мне больше нечего. – А, так ты у нас добренький. – Воронецкая злобно засопела, снова распахивая глаза. – Ты у нас самаритянин. Ты… Стоп! Она провела пальцем по свежим царапинам, оставленным на моем плече новой знакомой, резко развернулась, стремительно приблизилась к Миле и немедленно вцепилась ей в горло пальцами правой руки, причем настолько сильно, что у девчушки сразу дыхание перехватило. – Кто велел? – жестко осведомилась Стелла у своей жертвы, вдобавок придавив ее к стене. – Кто? Изольда? Говори, тварь! Куда кровь дела? Куда спрятала? – Кх-х-ха-а-а-а, – сипела ведьмочка, дергаясь всем телом. – Фха-а-а! – Стелл, ты чего? – Мне стало не по себе, я осознал, что моя приятельница сейчас на самом деле эту бедолагу придушит. – Отпусти ее! Совсем сдурела? – Заткнись, ущербный! – свирепо рыкнула Воронецкая. – Навязался на мою голову! Говори, мразь, куда кровь дела? – Нех-х-хе-е-е. – Мотала головой Мила, глаза которой выкатились за пределы, отведенные им природой. – Не-е-е-е-ех-х-х-х-х-х! Стелла испытующе посмотрела на девчушку, которая уже почти перестала дергаться, свесив голову на плечо, и наконец разжала пальцы, после чего ее жертва мешком осела на пол. – Ну, если соврала, – негромко сказала она Миле, – пожалеешь, что сегодня не сдохла, уж поверь. Бедная девчушка, которой за последний час неприятностей, скорее всего, досталось больше, чем за всю предыдущую жизнь, только что-то невнятно просипела. Воронецкая тем временем цапнула ее руку, а после внимательно изучила пальцы, особенно ногти. Надо заметить, что она обращалась с коллегой по цеху как с манекеном, не особо интересуясь ее мнением по данному поводу. – Правой она тебя? – уточнила у меня Стелла. – Да? Слушай, а с чего? Не смог по-хорошему уговорить? Хотел силком взять? – Да пошла ты, – начал сердиться я. – Вот неделю тебя не видел – так знаешь, как мне спокойно жилось! – Уж в курсе. – Стелла двинулась к ванной комнате, не отпуская при этом руку все же сомлевшей Милы. Смотрелось это довольно забавно, прямо как в кино. – Рассказали. Мама. Ее работа. Вот теперь мне понятно, как Воронецкая пронюхала, где именно меня искать. – Ладно бы кто другой, – доносился до меня голос Стеллы, который в какой-то момент начала заглушать льющаяся вода. – Но Изольда! Она же старая и толстая! Что дергаешься, дура? Это же не ты говорила, а я, ты это только слышала. Хотя да, Маковецкая тебя за одно это на куски порежет, она может. Ну, такая, значит, у тебя судьба. Маковецкая. Красивая у моей новой пассии фамилия, ничего не скажешь. Ей идет. Я заглянул в ванную и увидел, что Стелла намылила пальцы на руке Милы, а теперь вертит головой, что-то разыскивая. Ответа на вопрос «что именно» долго ждать не пришлось, поскольку лицо моей приятельницы осветила ехидная улыбка, следом за этим она цапнула зубную щетку из стаканчика, стоящего на полочке, и начала ей орудовать, вычищая что-то из-под ногтей своей соплеменницы. Принадлежность щетки сомнений не вызывала. Впрочем, почему «что-то»? Судя по всему, мою кровь. Уж не знаю, с чего Воронецкая так всполошилась по данному поводу, но, полагаю, смысл в происходящем точно есть. Как же все-таки у них тут все непросто устроено. Всего лишь несколько царапин, а столько из-за них шума. – Чего стоишь? – поинтересовалась Стелла у меня. – Одевайся, мы уезжаем. – Мы? – уточнил я. – Ты думаешь, у нас есть общее будущее? – У нас есть общее прошлое, этого достаточно. А ты уши не грей, а то сделаю так, что они у тебя вырастут как лопухи! Это она на Людмилу рявкнула, та со свойственной молодости быстротой успела прийти в себя и очень сильно заинтересовалась нашей беседой. – Я ничего, – пробормотала девчушка. – Ай, больно! Ты мне сейчас ногти сорвешь! – Моя бы воля – пальцы отрезала, – сообщила ей ведьма. – Да только возиться лень. Нет, это не то. А! Вот пемза, она получше будет. Дослушивать их беседу я не стал и отправился в комнату, рассудив, что лучше я домой на машине со Стеллой отправлюсь, чем в душном метро буду трястись. Как бы меня там на старые дрожжи опять не разморило. – Еще и в моем подарке с этой шлендрой встречался! – возмутилась Воронецкая, когда я, уже одетый, явился пред ее светлые очи. – Причем явно доброй волей надел! А мне тебя тогда уламывать пришлось. – Как же одежда человека меняет, – заметила Мила, баюкая руку. – Будь ты сразу в этом костюме, может, я бы… – Что «ты бы»? – уточнила у нее Стелла. – А? – Ничего, – моментально среагировала юная ведьмочка. – Сразу его накормила бы и напоила, как было велено. – Да у вас тут разделение обязанностей, – отметил я. – Одна спать уложила, другая накормила-напоила. Стелл, ты меня никак в баню повезешь? – Очень смешно. – Воронецкая направилась к входной двери. – Мелкая, скажешь Изольде, что я приходила и просила передать: мое терпение на исходе. Если она хочет по-плохому, будет по-плохому. Судя по всему, милая Мила выполнила ее просьбу практически немедленно, поскольку звонок от Изольды воспоследовал сразу же, мы даже из двора ее дома выехать не успели. На сенсорном табло замигала надпись «Драная кошка», Стелла нехорошо ухмыльнулась, но громкую связь все же включать не стала, решила пообщаться по-простому – посредством смартфона. – Мне кажется, мы все обсудили вчера, – достаточно резко бросила она в трубку. – У тебя не должно быть ко мне претензий. Увы и ах, я не слышал, что ей ответила моя вчерашняя спутница, но, как видно, ее слова Стелле не понравились, поскольку ее лицо неприятно скривилось. – Меня эти нюансы не волнуют, – заявила она. – Ты лезешь туда, куда не следует, и это не слишком разумно. Что? Даже так? Да не вопрос. Хорошо, вечером пообщаемся. Да, нас рассудят, и я бы на твоем месте десять раз подумала перед тем, как лезть в эти игры. Тебе в них голову откусят, и этого даже никто не заметит. Она нажала на «отбой» и бросила телефон на автомобильную панель, да так, что тот отлетел мне под ноги. – Ты слишком дорого мне обходишься, Валера Швецов из Москвы, – неожиданно спокойно заявила мне она. – Чересчур. – Есть хочу, – вместо ответа сообщил ей я. – Покорми меня. – А? – Воронецкая от удивления даже икнула. – Не поняла. – Чего непонятного? – удивился я. – Ты вытащила меня из квартиры Изольды, где на столе уже стоял завтрак. Не знаю – хороший, плохой, но он был. Если ты меня его лишила, то будь любезна, возмести урон. – Который месяц с тобой общаюсь, но никак не могу привыкнуть к тому, что все у тебя не так, как у остальных людей, – как-то даже жалобно произнесла ведьма. – Ужас! – Ничего странного, – возразил ей я. – Кабы мы познакомились по весне, то все было бы проще и предсказуемее. А теперь я Хранитель кладов, потому у меня если не понос, так непременно золотуха. Слушай, вон за тем поворотом «Шоколадница» будет, притормози рядом с ней. Я правда есть хочу. Если что, сама езжай дальше, но меня там высади, будь добра. Изольда, как оказалось, обитала рядом с «Павелецкой», этот район мне был неплохо известен, потому «Шоколадница» оказалась именно там, где я ожидал ее увидеть. Стелла выполнила мою просьбу, более того, она все же отправилась со мной и даже заказала себе какой-то десерт и чашку латте. Что до меня – я не скромничал, заказав себе много жирной и горячей пищи. Контрастный душ и эмоциональная встряска дали о себе знать, есть я захотел невероятно. Впрочем, что удивляться? У меня, по сути, уже почти сутки росинки маковой во рту не было. Тарталетки и канапе не в счет, я их не ел – я ими закусывал. Это разные вещи. – Хороша у тебя новая подруга, – фыркнула ведьма. – Ты прямо как из голодного края приехал.