И можно сказать, что из Солянки в штаб-квартиру Внутренней Агемы Дориан приехал добровольно. Компанию ему составил Схинки, но орангутан всю дорогу молчал и чётко давал понять, что не охраняет рыцаря, а просто поехал в той же машине. А потом – просто проводил в кабинет, не в большой совещательный зал, к которому Машар привык, а в личный кабинет Консула – сугубо рабочий, с большим письменным столом и двумя креслами для посетителей. Несмотря на присутствие секретаря, Схинки постучал, просунул голову в дверь, осведомился, можно ли войти, а получив разрешение – сделал рыцарю знак следовать за собой и кивнул на кресло. – Почему? – негромко спросил Консул. Дориан едва заметно пожал плечами. – И это всё? – поднял брови Консул. – Моё недоумение вашим вопросом и есть максимально полный ответ, – спокойно произнёс Машар. Помолчал. И всё-таки добавил: – Так нельзя. Глядя лидеру Альянса прямо в глаза. Это было трудно – взгляд у Консула был жёстким, но Дориан выдержал. – Нельзя? – Нельзя. – И ты готов пожертвовать собой ради этого «нельзя»? – Я уже пожертвовал. – Да, – подтвердил Консул. – Уже. Машар думал, что Схинки поддержит хозяина ироническим замечанием, но орангутан, к некоторому удивлению рыцаря, промолчал. Сидел в кресле, подперев голову лапой, и молчал. И не продемонстрировал ни одной ужимки. – И я не понимаю почему. – Ради того, чтобы этого не случилось, – убеждённо ответил Дориан. – Ради тех, кого ты не знаешь? – Ради Тайного Города. – Город – это просто камни! – Значит, ради камней, – хладнокровно произнёс рыцарь. – Пусть они останутся такими, какими были. А я… я бы всё равно себя потерял. – Ты бы остался самим собой. – После «Хоровода»? – Ты бы остался самим собой, – повторил Консул. – Мысли, чувства, эмоции… – И верность вам до последнего вздоха. – Что в этом плохого? – Ничего. – Дориан вновь пожал плечами. – Поверьте, Консул, вам действительно хочется быть верным до последнего вздоха: вы сильны, умны, упорны. Но это должен быть мой выбор. Осознанный. – Это важно? – Только это имеет значение. – Значение имеет только то, что ты можешь осознать. А после «Хоровода» ты не будешь помнить о церемонии. Ты просто станешь чуточку другим, и это… – Консул едва заметно улыбнулся. – И это будет для тебя естественно. – Но не сейчас. – Да, – согласился Консул. – Не сейчас. И посмотрел на Схинки. – Ничего не меняется, – тихо произнёс орангутан. – Так было всегда и будет всегда. Они боятся. – Мы просто не хотим, – уточнил Дориан. – Но почему? – кажется, Консул был искренне удивлён. – Ты ведь понимаешь, что после церемонии мир стал бы много лучше? Я бы избавил Тайный Город и всю планету от бессмысленных войн, обеспечил гражданам Альянса хорошую, достойную жизнь. Я заинтересован в развитии и уверен, что смогу восстановить Большую Дорогу. Не сразу, но за два-три десятилетия восстановлю обязательно, и мы вернёмся во Внешние миры. Вернулись бы во Внешние миры! Но ты уничтожил череп последней Какнис, а с ним – и мой план. И я хочу знать почему? Почему ты не хочешь для планеты нормальной жизни? Ты ведь сам сказал, что я прекрасный руководитель. И это так. А главное – я знаю, куда вести этот мир! Знаю! – Пауза. – Почему ты этого не хочешь? На этот раз Машар молчал долго, очень долго, почти две минуты. А потом тихо сказал: – Может, потому что ты станешь богом? – Я уже бог, – ответил Консул без тени улыбки. – Осталось сделать это законом. * * * – Дориан! Дориан!! Дор!!! – Лисс выла. По-настоящему, по-звериному. Выла, катаясь по земле и стуча по ней кулаками. Выла от нестерпимой боли, что сжигала изнутри. Выла так, словно умирала. – Дориан! Проклинала себя за то, что ушла. Понимая, что должна была уйти, что её мужчина сделал всё ради её спасения. Проклинала себя за то, что ввязалась в эту войну. Что не смогла остановиться. Что не подумала о том, что всё на свете требует платы. – Какой же дурой я была! Дориан! Дор! Прости! Прости меня! Прости… Лисс не знала, сколько времени пробыла в таком состоянии. Возможно, секунды… Наверное, вечность… Потом она забылась… застыла, лёжа на земле и полностью отрешившись от всего… не думая ни о чём… растворившись в диком горе… чувствуя, что прямо сейчас… именно сейчас заканчивается то, что началось в подвале особняка – с щелчка включателем. Именно сейчас, потому что тот щелчок убил не только вампира, но и Сергея, и всех ребят вчера ночью, и Дориана. Её бестолкового рыцаря. Её любимого. – Прости… Но и забытье закончилось. Не могло не закончиться, ведь она была жива. В какой-то момент Лисс стала понимать, что видит, разглядела небо, ветви, расчерчивающие его причудливо, и поняла, что «тройной прыжок», в который она ушла на пороге Солянки, закинул её точно по назначению – на опушку подмосковного леса, где они договорились встретиться с подругами после атаки. В тихое, спокойное место, в ста с лишним милях от Тайного Города. Несколько мгновений Лисс разглядывала небо, затем поднялась, повернула голову и увидела сидящую Бри. Усталую. Прислонившуюся спиной к берёзе. Увидела и не сдержалась: – Где ты была?! Где?! Почему ты не пришла? Ты должна была нас вывести оттуда! Ты должна была ударить! Бри! Почему ты не пришла?! Ведь всё… всё из-за тебя. А потом увидела ссадину на скуле… ссадины – множество грубых ссадин и кровоподтёков на лице подруги. Увидел порванную, запачканную кровью одежду. Ожоги. Увидела, что Бри придерживает левую руку, посмотрела ей в глаза и всё поняла. И прошептала: – Получилось выжить? – С трудом, – не стала врать Бри. – Что случилось? – Не важно. – Бри покусала губу. – Важно то, что мы уничтожили чёртов ретранслятор, и теперь Консул не сможет запустить «Хоровод Верности». Важно только это. Не для Лисс. Она кивнула, то ли соглашаясь, то ли пытаясь уговорить себя согласиться, но всё же спросила: – Как тебя вычислили? По твоей дурацкой машине? – Да, по моей дурацкой машине. – Из-за твоей дурацкой машины погиб Дориан. Бри вздохнула, помолчала и тихо произнесла: – Надеюсь, у Джиры всё в порядке. * * * Осы никогда не считались особенно сильными противниками. Невысокие, тощие, почти не знающие магии и предпочитающие воевать, а точнее – охотиться, дротиками, в столкновении с серьёзными бойцами они могли рассчитывать лишь на эффект внезапности и своих бесчисленных крыс. И этот расчёт оправдался полностью. Гигантская стая крыс атаковала опомнившихся факторов и дала возможность пленникам уйти через пролом. На два уровня вниз. В один из тёмных коридоров, который живо напомнил ребятам самые страшные рассказы о московском Лабиринте. Но никто не жаловался и не отступил – шли по хлюпающей грязи, пролезали через узкие отверстия, вздрагивали от прикосновений сопровождающих крыс, но не жаловались. Понимали, что их спасают, и не жаловались. И лишь через полчаса пути старший из осов – Чуя – объявил привал и коротко сказал Джире: – Не догонят.