Саша искренне рассмеялась. – Делать то, что мне неинтересно, меня могут заставить только Макс и главврач. Одному я поклялась в любви до гроба, второй платит мне зарплату, поэтому посещения дней рождения племянников и сдача квартальных отчетов входят в обязательную программу. Тебе я ни в чем не клялась, и если я с тобой разговариваю в два часа ночи вместо того, чтобы спать, значит, мне это нравится. И потом, я ведь тебе уже сказала: я тебе доверяю, и у меня не вызывает сомнений то, что ты говоришь. Войтех даже не знал, что выбило его из колеи больше: напоминание о любимом муже или слова про доверие. Чтобы случайно не сказать еще чего-нибудь неуместного, он решил вернуться к самой безопасной теме их общения – совместному расследованию. – Так ты все-таки допускаешь, что наш маньяк-некромант научился делать зомби и потому перешел с бомжей на девушек? – Я не знаю, Войтех, честно, не знаю, – немного помолчав, призналась Саша. – По логике выходит так. Он тренировался на бомжах и, когда стало получаться, перешел на девушек. Иначе ему незачем было это делать. Бомжей – пруд пруди, Виноградова права: всем по большому счету плевать на них, никто и искать не станет. Но, черт побери, я не могу поверить в то, что можно оживить мертвое тело в любом смысле этого слова. Это противоречит всему, что я знала, понимаешь? – Понимаю, – он кивнул. – Я тоже всегда считал шарлатанами тех, кто обещал заглянуть в прошлое или будущее человека. Впрочем… – он ненадолго задумался. – Пожалуй, я и сейчас считаю их шарлатанами, особенно после эксперимента на кладбище. Но тем не менее. Такие вещи сложно принимать на веру, я сам тоже предпочту неоспоримый факт тысяче косвенных аргументов. Но я уже не так уверен, что возможно, а что нет. С тех пор, как невозможное достаточно сильно проехалось по моей жизни. – Хорошо, – согласилась Саша, – предположим, ему реально удается поднять мертвого человека и сделать из него что-то вроде зомби: существо, полностью подчиненное его воле. В конце концов, сказал бы мне кто год назад о призраках и временных разломах, я бы пальцем у виска покрутила. Предположим, он тренировался на бомжах и у него получилось. Он похитил трех девушек, убил их, затем вдохнул в них жизнь и сделал их… кем? Своими любовницами, что ли? Даже звучит ужасно. И зачем ему еще трое всего через месяц? Не могли же ему предыдущие надоесть так быстро? – Может быть, они достигли той степени разложения, когда уже даже некроманта больше не… возбуждают? – Это безусловно. Разлагающиеся тела мало кого возбуждают. Но ведь Нев говорил, что некромант в силах заморозить разложение. А если он так за ними ухаживал, кормил их, не связывал, чтобы не оставалось ни ран, ни даже царапин, наверняка он позаботился и о том, чтобы они не разлагались… – Саша вдруг осеклась и посмотрела на Войтеха. – Раны… Ты представляешь, в каком виде их похоронили? – В каком? – не понял Войтех. – При вскрытии патологоанатом только на груди делает несколько разрезов, чтобы полностью обнажить грудную клетку. Это не считая всего остального. Потом, конечно, зашивает, но поверь, ни о каком эстетическом виде речи не идет. Поэтому тела одевают всегда в морге, прежде чем отдать их родственникам. Если он так заботился о сохранности их внешнего вида, представляешь, каково ему было увидеть их после вскрытия? – Sakra, я не подумал об этом, – пробормотал Войтех. – Но тогда почему он так долго ждал? Он же сразу увидел, что стало с телами. Их похоронили в двадцатых числах сентября, могилы он, скорее всего, раскопал сразу после этого. Лена написала Марине о том, что он выбрал себе еще одну жертву только десятого октября, а каждую новую девушку он выбирает к середине следующей за похищением недели. Значит, он выбирает их всего два-три дня. Возможно, в этом для него тоже есть какой-то смысл. Значит, решение о похищении он должен был принять числа шестого или седьмого… – Войтех осекся, а потом схватил свой смартфон и принялся что-то в нем искать. Саша отставила в сторону полупустую чашку, которую до этого так и держала в руках, хотя давно забыла про чай, и наклонилась ближе к Войтеху, пытаясь заглянуть в экран его телефона. – Что?.. Войтех нашел в своих сообщениях ссылку на Инстаграм Вики, предположительно пропавшей на кладбище, открыл его и показал Саше. – Вика и Инна пропали как раз седьмого октября. Я никак не мог понять, причем здесь они. Ведь убийство совсем не такое, я бы сказал, диаметрально противоположное. Но раз у меня было видение, связанное с ними, значит, они важны для нас. И теперь я понимаю, как именно. Их смерть и стала тем триггером, который запустил новую серию похищений. Саша несколько мгновений смотрела на фотографию улыбающейся девушки в смартфоне, а затем подняла глаза на Войтеха. – Но как? Какое отношение имеют две растерзанные девушки к этой истории? Да, дата и место определенно совпадают, но я все равно не понимаю, кто и зачем их убил? И кто та женщина, которую они успели сфотографировать на кладбище? – Саша нахмурилась. – Это же не могла быть одна из тех, кого маньяк сделал… кем он там их делал? Рабыня? Любовница? Что ей делать на кладбище через три недели после убийства? – То, что мы не знаем, как она там оказалась, еще не значит, что ее там не могло быть. Каждый раз, когда я вспоминал эту картину, – Войтех прикрыл глаза, снова вызывая в памяти свое видение, – я спрашивал себя, как человек может такое сделать? Больше походило на работу дикого свирепого зверя, но и в эту теорию не укладывался тот факт, что останки тел сложили в дупле. Да и откуда посреди города такой зверь? Зомби и то выглядят правдоподобнее. Саша впервые пожалела, что не может заглянуть ему в голову и увидеть все, как видел он. Ее воображение отказывалось представлять то, о чем он говорил. – Может, Инна и Вика нечаянно сфотографировали одну из девушек, и маньяк разозлился? – предположила она. – Может, они не хотели отдавать фотоаппарат или еще что. Пытались даже спрятать его. Он убил их. Он ненормальный, кто знает степень его агрессии? В этот момент на кладбище кто-то появился, и ему нужно было спрятать тела. Хотя, конечно, выбор странный. Пусть ту расщелину видно только если идти по тропинке от забора, а не от главной дороги, но все равно там рядом и беседка, и куча разрытых могил, куда можно бросить тела. – Поэтому я считаю, что это был акт безумной или даже бездумной агрессии. На кладбище никто не мог появиться, оно было закрыто, если помнишь. Если кто и мог на него пробраться, то как раз через ту дырку в заборе. Так что это вряд ли была попытка спрятать тела. Возможно, мертвые женщины, в шрамах от вскрытия и со следами разложения, просто слишком нервно реагируют на юных девиц, еще живых и прекрасных. – Вполне возможно, – согласно кивнула Саша. – В эту версию укладываются многие факты. Но я все же предлагаю подумать об этом завтра, сегодня я уже почти ничего не соображаю. Войтех бросил взгляд на часы: время давно перевалило за половину третьего. – И в самом деле, тебе пора спать. Тебе же завтра на работу? – Конечно, кто же мне выходной даст? – Саша поднялась с кресла, взяла свою чашку, но потом снова посмотрела на Войтеха. – Ты с Дементьевым не связывался? Кто третья жертва? Как они ее упустили? – Я-то с ним связывался, чтобы рассказать ему о последнем сообщении Лены. Сама догадаешься, куда он меня послал с моими вопросами? – Войтех снова улыбнулся, тоже поднимаясь, чтобы проводить Сашу. – Представляю. Надеюсь, он там шевелится. Если мы все правильно поняли, у девушек осталось меньше недели, а Дементьев не производит впечатления полного идиота. Ладно, тогда действительно пора спать. Спокойной ночи. – Спокойной ночи, – эхом повторил Войтех, обдумывая ее слова. Когда Саша уже почти вышла в коридор, он все-таки спросил: – Может быть, мне стоит попробовать еще раз? Я о видениях. Попытаться увидеть, где он их держит, например? Ты права, времени почти не осталось. Самое большее через неделю он их убьет. И в этот раз даже тел не найдут. Саша на мгновение замерла, о чем-то размышляя, затем вернулась обратно, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. – Я не знаю, – честно призналась она. – Ты знаешь, как сильно я хотела бы им помочь. Но… – Она смущенно улыбнулась, посмотрев на него. – Ты был прав. Есть разница между теми, кого знаешь лично, и теми, кого не знаешь. Я видела, что происходит с тобой во время этих видений, и мне страшно за тебя, даже если ты сам этого не понимаешь. Войтех вспомнил свои ощущения в тот раз, когда пытался вызвать у себя видение. Даже сейчас голова отозвалась на это воспоминание болезненным спазмом. Он поморщился. – Да, ты права, стоит оставить этот вариант на крайний случай. И, Саша, – он подошел к ней чуть ближе, – я ценю твою заботу о моем здоровье, правда. Даже если по мне это не всегда заметно. Она улыбнулась. – Тогда просто не экспериментируй лишний раз. Я знаю, что это не всегда зависит от тебя. Но если вдруг ты решишь снова попробовать, не делай этого один, хорошо? Кто-то должен быть рядом. Просто на всякий случай. – Обещаю, никаких опасных для жизни экспериментов без твоего присутствия. Ты же мой любимый доктор. – Договорились. А теперь доктор велит спать. Срочно. Саша коснулась рукой его плеча и вышла в коридор, аккуратно прикрывая за собой дверь. Против этой рекомендации доктора Войтех определенно не возражал. Глава 10 29 октября 2012 года, 13:30. Смоленское лютеранское кладбище, Васильевский остров, г. Санкт-Петербург. Войтех неторопливо прогуливался по тропинкам Смоленского кладбища, прокручивая в голове события последних десяти дней, начиная со звонка Директора и заканчивая вчерашним ночным разговором с Сашей. Он искренне пытался сфокусироваться на деле и отчасти надеялся, что у него снова случится какое-нибудь видение, которое подскажет, что делать дальше. Провоцировать видение он не пытался, как и обещал Саше. Ваня сидел на скамейке и наблюдал за прогулкой Войтеха со скептическим выражением на лице. Он то и дело зябко ежился: день выдался особенно холодным и промозглым, солнце из-за туч так и не появилось, и, несмотря на дневной час, создавалось впечатление глубокого вечера. – А где наш Айболит? – поинтересовался он, когда Войтех снова проходил мимо. – Саша работает сегодня, – ответил тот, останавливаясь. – Не все же могут себе позволить столько времени не появляться на работе. – Кстати, а у тебя откуда столько свободного времени? – Я временно не работаю, – соврал Войтех, очередной раз напомнив себе, что вопрос с работой нужно как-то решать. С официальной работой, о которой он сможет рассказывать остальным. – Ясно. А Лильку ты куда опять услал? – Она общается с этим журналистом, Дмитрием. Дементьев так и не сказал мне, как маньяку удалось похитить еще одну девушку, я попросил Лилю узнать. Она сказала, что Дмитрий сможет помочь. – Не нравится мне он, – констатировал Ваня. – Тебе никто не нравится, – хмыкнул Войтех, – если он проявляет интерес к твоей сестре. Ваня хмуро посмотрел на него. – Знаю я, какого рода интерес вы проявляете. Хотя вот с тобой так до конца и не разобрался, что тебе от нее надо. Войтех ничего не ответил, только повернулся и пошел дальше. Ваня сверлил взглядом его спину до тех пор, пока тот снова не повернулся и не пошел обратно. Когда Войтех вновь поравнялся с ним, Ваня поинтересовался: – А вот давно хочу спросить, почему каждый раз, как надо отправить к какому-то стремному мужику девушку, чтобы что-то выяснить, идет Лиля, а не Саша? Войтех снова остановился и посмотрел на Ваню чуть раздраженно. Он пытался думать, а Ваня его все время отвлекал. К тому же Войтеху давно надоели Ванины претензии на его счет. Он понимал, что сам дал тому повод для тревог и до сих пор иногда давал. Понимал он и то, что совершенно по-свински ведет себя с Лилей. Возможно, в любой другой день Войтех просто честно сказал бы, что Ваня может не переживать по поводу их отношений с его сестрой, но тот зачем-то приплел Сашу, и раздражение, копившееся в Войтехе несколько дней, возобладало над здравым смыслом. – Во-первых, – педантично принялся перечислять он, – Саша замужем, что очень заметно по ее обручальному кольцу. Во-вторых, она не умеет врать. И что еще хуже – не любит. А с таким прямолинейным подходом к получению сведений не добиться хорошего результата. В-третьих, Саша не так умело пользуется своим внешним видом для влияния на мужскую половину человечества. Ваня с угрожающим видом поднялся со скамейки. Теперь он как обычно смотрел на Войтеха сверху вниз, поскольку был выше почти на голову. – Есть еще и «в-четвертых», – заметил он, приближаясь к Войтеху. – Только ни одна из этих дурочек этого не видит. На Лильку тебе плевать, в отличие… – Ты ошибаешься, – перебил его Войтех. – Лиля – очень красивая женщина, – он вызывающе улыбнулся. – Очень. Ни один мужчина перед ней не устоит. Особенно когда она так… сильно этого хочет. – Ах ты мразь, – разозлился Ваня. – Держись подальше от моей сестры! Найди себе другую красотку для развлечений, иначе… – Иначе что? – снова перебил Войтех. – Твоя сестра – взрослая женщина. Умная женщина. Она все прекрасно понимает. И вольна свой выбор делать сама. Мне ты тоже указывать не можешь. Мы с ней сами разберемся, какими будут наши отношения. Войтех даже не заметил, когда Ваня успел поднять руку и замахнуться. Возможно, тот и не замахивался вовсе, ударил так. В пользу этого говорил и тот факт, что Войтех хоть и пошатнулся, но не упал, и челюсть у него не хрустнула, хотя удар оказался довольно ощутимым. Но учитывая Ванину комплекцию и мускулатуру, Войтех не сомневался, что после полноценного удара он не только не устоял бы, но и определенно все же угодил бы в больницу. А так он только инстинктивно прижал руку к разбитой губе и приглушенно рассмеялся. – Намек понятен, – отозвался он. – Я надеюсь, – проворчал Ваня.