Заиграла новая песня и он вдруг замолчал, оглядываясь назад. Две девушки начали танцевать и кружить напротив друг друга, пытаясь подобрать темп под новый ритм рок-музыки. – Мы можем поговорить в другом месте? – спросил он. – Нет, я на работе. – Пять минут, Даниэль. Это все, о чем я прошу. Она практически ответила отказом, но вдруг поняла, что у него имеется полезная информация. Как он узнал, что она работает здесь? Что еще он знает о ней? И, в первую очередь, какого черта он приперся сюда? – Подожди, – бросила она. Подойдя к двери в левом углу бара, Даниэль открыла ее. Справа приближалась танцовщица, только что спустившаяся со сцены и направлявшаяся по лестнице в раздевалку. Слева виднелся небольшой коридор, который вел к трем другим помещениям: туалету для сотрудников, кабинету и небольшой комнате отдыха для девочек. В дверях кабинета стоял ее менеджер, разговаривая с одной из танцовщиц и запасным диджеем. Он заметил выглядывавшую из бара Даниэль, бросил собеседников и направился к ней. Конечно, она не занимала здесь какое-то особое положение, а просто была единственным барменом на смене. Сегодня Даниэль работала с девяти вечера, поскольку воскресенье являлось не самым популярным днем недели. – Все хорошо? – поинтересовался он. – Нет. Слушай… можешь подменить меня минут на десять? Мой гребаный отец решил вдруг объявиться. А у нас не особо… – Не углубляйся, – ответил он с улыбкой. – Я понимаю все эти проблемы гораздо лучше, чем стоило бы. – Спасибо, – кивнула Даниэль, хоть и засомневалась, что менеджер действительно разбирается в проблемах отцов и детей. Но он всегда был добр к ней, возможно потому, что хотел вынудить ее выйти на сцену. Он встал за стойкой, позволив Даниэль сбежать через маленькую дверцу для работников. Направляясь к выходу, она даже не взглянула на отца, лишь бросив ему: «Пошли». Затем она кивнула охраннику, стоявшему у заднего выхода, и тот отошел в сторону, чтобы дать им пройти. Даниэль вывела отца наружу за здание, где сотрудники бара оставляли свои машины и куда выходили покурить. Периодически здесь можно было встретить пьяных клиентов, которых охране приходилось выгонять из-за буйного поведения. – Значит, ты преследовал Хлои и что? – спросила Даниэль, не планируя терять время. – Я не преследовал. Я переживал. – Ты увидел, как я зашла, и что потом? – Стал ждать. Я понятия не имел, где ты живешь. Честно говоря, когда я приехал в Вашингтон, я даже не знал, что ты вообще в городе. – Тогда меня здесь не было, – она чуть не добавила, что живет тут, но осеклась, решив не делиться с ним личной информацией. – В общем, я стал ждать. Решил, что нелогично будет пытаться поговорить с вами обеими сразу. – Умно. – Поэтому я ждал. Ты вышла где-то через полчаса, и я поехал за тобой. Приехала прямо сюда. Я практически зашел следом, но потом решил, что это слишком. Я подумал, что ты, возможно… танцуешь тут и… в общем, я рискнул заглянуть и с облегчением вздохнул, когда понял, что ты работаешь барменом. – И ждал неделю, чтобы устроить мне сюрприз? – Решил прийти тогда, когда будет меньше клиентов. – Зачем? Что ты мог сказать мне? Или хочешь попросить денег, как у Хлои? – Нет, это не так. Я просто… я беспокоюсь о тебе. Я переживаю за вас обеих. – Мы прекрасно обходились без тебя последние двадцать лет. – Я вижу. Но… скажи, что мне сделать, чтобы все исправить. Я уже решил, что с Хлои мы постепенно налаживаем отношения, как вдруг она полностью отрешилась. Теперь я нашел тебя. Мы никогда не были особо близки… – А знаешь почему? – рявкнула Даниэль. Боже, как она хотела, чтобы он ответил «нет». Она буквально мечтала высказать ему все в лицо. Все то, что он сделал с их матерью и чему она стала свидетелем. То, что она никогда не чувствовала себя в безопасности рядом с ним, и как он пользовался этим моментом, чтобы, по сути, управлять ею. – Да, знаю. И я прошу у тебя прощения, Даниэль. Правда. Я просто хочу все исправить. Я упустил твое детство… точнее ваше. Я просто хочу… снова иметь семью. И мне нужно, чтобы ты и твоя сестра сказали, что еще не слишком поздно. Она поверила ему. Как бы сильно ее это не злило, но она поверила ублюдку. Ведь действительно, зачем еще ему их искать… особенно после того, как Хлои разузнала все об его измене с Рутанной Карвайл? Может он и правда говорил искренне. На мгновение Даниэль даже попыталась представить себе, на что была бы похожа их жизнь, имей они хоть какое-то подобие семьи. Хлои и их надолго исчезнувший отец, снова все вместе. Она никогда не знала, что такое семья. Каково шагать в будущее, имея опору в виде родных? – Я просто не знаю, – ответила Даниэль. – Ты доставил нам слишком много страданий. Хлои… Она всегда боролась за тебя. Она отказывалась видеть ту твою сторону, свидетелем которой я стала… ту сторону, которую ты даже не пытался скрыть от меня. – Я знаю, я… – Но теперь все изменилось. После того, как Хлои увидела дневник, она все поняла. Заканчивая фразу, Даниэль уже поняла, что облажалась. Отец понятия не имел, что у них был дневник матери. Он считал, что девочки никак не могли владеть информацией о том, насколько все было плохо, насколько сильно была напугана их мать в то время, когда жила с ним, пока ее не убили. На мгновение на его лице отразилась вспышка удивления. Отец явно не ожидал ничего подобного. – Какой еще дневник? – спросил он низким, практически шипящим голосом. – Мы нашли один из маминых дневников. – И с чего ты взяла, что он должен храниться у кого-то из вас? И тем более решила, что его можно читать? – Что такое, пап? Боишься, что мы можем узнать что-то, чего не должны знать? Вдруг его выражение лица изменилось так сильно, что Даниэль на мгновение испугалась, что он может ударить ее. Но он быстро отбросил эмоции, попытавшись скрыть их и сделать вид, что его это ни капли не волнует. И ему это практически удалось. Ненадолго отвернувшись, отец кивнул. – Понимаешь… я должен был попытаться. – Нет, я не понимаю. Но опять же, у меня не было особого выбора, когда у нас отобрали семью почти на двадцать лет. – Это была ошибка, – напомнил он. – Но… ты провела тут весь вечер? – Да, а что? – Просто подумал… Мне показалось, я видел, как ты проезжала у моего дома. – Нет. Это точно была не я. – Видел, как кто-то проехал, – пожал он плечами, слегка поразмыслив. – Мельком заметил лицо в свете одного из уличных фонарей. Готов был поклясться, что это ты. – Конечно же, нет. Это была не я. – Может Хлои? – На данный момент, шансов того, что это буду я, действительно больше. – Я пойду, – произнес он после небольшой паузы и направился к двери. – Не стоило приходить сюда. – Обойди здание и иди по улице. Не надо возвращаться внутрь. Пожалуйста, избавь меня от ощущения неловкости на сегодня. Отец низко опустил голову, словно пытаясь вызвать у нее чувство жалости, и сделал так, как просила его дочь, направившись вдоль стены здания и растворившись в темноте. Медленно приближаясь к запасному выходу, Даниэль наблюдала за тем, как он уходит. Стоило ей взяться за ручку двери, как в голове вдруг вспыхнул один из неловких моментов их разговора. Реакция отца в тот момент, когда она ляпнула про дневник мамы, говорила о многом. Возможно, он решил, что рассказал о себе слишком много. Даниэль вдруг подумала, что если внутренне она действительно не искала способа придраться, то было странно, что стоило ей упомянуть дневник, как отец внезапно поспешил удалиться. ГЛАВА 9 На следующее утро Хлои с Роудс поменялись ролями. Никки уселась за руль и поехала в сторону Фолс-Черча, пока Файн совершала несколько звонков. Первым делом она набрала заместителя Нолана в 7:30. Тот ответил достаточно энергичным голосом, засчет чего Хлои решила, что офицер является жаворонком. – Доброе утро, Агент Файн. Возвращаетесь к нам? – На самом деле, да. И я надеялась, что вы сможете составить для нас некий список. Основываясь на вашем анализе и предоставленной Марком Фэйрчайлдом информации, я попрошу вас предоставить нам наименования организаций и клубов, с которыми общалась Джесси Фэйрчайлд с тех пор, как они переехали в Фолс-Черч. – Хорошо. Я отправлю его вам в течение пятнадцати минут. Подобные дни заставляли кровь в жилах кипеть. Хлои хорошо выспалась, отлично позавтракала, а теперь, хоть еще и не было восьми часов утра, имела список дел, которые позволяли приблизиться к цели. День явно являлся многообещающим. Хоть Файн и не была склонна к позитивному мышлению, утреннее чувство надежды сказывалось положительно. Менее чем через десять минут Нолан, как и обещал, прислал ей список организаций. Когда Роудс свернула с трассы в сторону Фолс-Черч, Хлои принялась обзванивать клубы. Всего в списке значилось не так уж много имен, но поиск нужной контактной информации по каждой группе занимал гораздо больше времени, чем она предполагала. К моменту их прибытия в полицейский участок в 8:12 агенты уже разработали план действий. Роудс записала в телефон свой личный список дел, поскольку они решили разделиться, чтобы успеть всех обойти. Когда дело доходило до общения сразу с несколькими людьми, особенно в таком нетипичном районе, как этот, зачастую личный разговор являлся наиболее эффективным способом достичь результата. – Встретимся на обед? – спросила Роудс, когда Хлои вылезла из машины. Одному из них предстояло воспользоваться служебным автомобилем местной полиции, и Файн не стала противиться. Смена скорости и декораций, даже в таком неприметном моменте, как способ передвижения, иногда заставляла ее мыслить иначе, смотреть на вещи с другой стороны.