— Ох… как же я раньше не заметила?! На уровне пояса — она знала, где висели куклы уже тогда, когда в первый раз увидела досье. На месте первого убийства она сама защелкнула замок, подсознательно отметив, что он находится на уровне её пояса, на месте второго ей пришла в голову мысль, что дверь здесь выглядит по-другому, но запирается так же… а на месте третьего она повернула дверную ручку и открыла дверь, пристроив уголок подноса с чашками на верхнем крае пряжки собственного ремня. Заметить, что Вара Нинго и замки располагались на одном уровне, было довольно легко. Для этого ей не надо было даже открывать папку с делом и сравнивать замеры. Но что из этого? Ну и что, что Вара Нинго висели на стенах на том же уровне, где были врезаны замки… и располагались прямо напротив защелки? Это было сделано по какой-то определенной причине? «…» Она приближалась к ответу, к которому не должна была приближаться. Она найдет ответ, которого не должна найти. В этом случае… … она знала, что найдет его. Ответ, который перевернет вверх дном, вырвет с корнем все её знания об этом деле… и на пути к нему она уже не могла остановиться. Она уже миновала тот этап, на котором могла сознательно прервать цепь собственных умозаключений. Допустим, что на четвертом месте преступления Вара Нинго будет висеть на стене напротив двери… с этим уже трудно спорить. Четыре куклы, три, две, одна! «Нет, это не имеет смысла… это, наверное, неправда… трюк с запертой комнатой? Дверь, запертая при помощи иголки с ниткой… иголка была на третьем месте преступления… а нитка? В щель под дверью… щель… зазор… нет зазора, она плотно прилегает к полу…» Запертая комната. Запертая комната… обычно её запирают, чтобы обставить дело так, будто жертва покончила жизнь самоубийством. Но в этом случае ничего подобного не было… что означает, если поставить эту идею с ног на голову… что запертые комнаты были устроены с целью выдать самоубийство за убийство. Что тогда? Что тогда? — А… Сказать по правде… За всё расследование Наоми Мисора не сделала ничего без подачи Рюзаки. Здесь не надо даже заходить слишком далеко и вспоминать послание, обнаруженное ими на книжной полке, достаточно припомнить её рассуждения о дате следующего убийства; они резко менялись на протяжении разговора с ним… а идея о том, что третья жертва представляла собой часы… Рюзаки вел Мисору к этой идее с того момента, когда она сказала, что наручные часы жертвы пропали. Это он заговорил об обручальном кольце, он подчеркнул, что голова, рука и нога разной длины, он предположил, что стены — это стороны циферблата… Наоми Мисорой управляли, как марионеткой на ниточках. — Ох, ладно… как он всё это узнал? Но вот, наконец. Наоми Мисора что-то нашла сама. Истину. И справедливость. — Ааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааахххххххххххххххххххххххххххххххххххххххх! Начисто забыв обо всех условностях, Мисора издала вопль, который сотряс воздух вокруг неё. Вскочив на ноги, она одним прыжком пересекла комнату, схватила со стола пистолет и наручники, бросилась к двери, рывком повернула замок и вылетела из квартиры 1313. Лифт. Нет, слишком мало времени. Пожарная лестница. Лихорадочно вспоминая план здания, над которым корпела накануне, Мисора добежала до выхода на пожарную лестницу, толкнула дверь ногой и помчалась вниз, перепрыгивая через три-четыре ступеньки. Вниз. Девять этажей вниз. — Черт… черт, черт, черт, черт, черт! Почему, почему, почему, почему, почему… как так получилось?! Это же настолько очевидно! Она была так зла сейчас. Разве истина не должна освобождать? Когда тебе открывается правда, разве не чувствуешь себя лучше? Но если на самом деле всё вот так, тогда… Величайший детектив столетия, раскрывающий любое мыслимое и немыслимое дело — как, должно быть, тяжела его ноша, через какие страдания должно быть он проходит каждую минуту… в прошлом, настоящем и будущем. Ноша настолько тяжелая, что сгибаешься под её тяжестью. И горький привкус во рту, из-за которого нестерпимо хочется сладкого. Она бежала так быстро, что чуть не пропустила нужный этаж, и ей пришлось резко затормозить. Она замешкалась, всего на секунду, чтобы отдышаться, потом распахнула ведущую на этаж дверь, огляделась; да, это четвертый. Куда теперь? Направо? Налево? Верхняя половина дома была смещена по отношению к нижней, и коридоры здесь шли в другом направлении, не так, как на тринадцатом этаже… 417-я направо, за ней 418-я — значит, в другую сторону! — Айййй! Кто-то вскрикнул. Мисора напряглась, но голос был женский. Она обернулась и увидела ту женщину, которая кричала; по всей видимости, она только что вышла из своей квартиры и перепугалась, увидев Мисору с пистолетом. Этого только не хватало! Отступив на шаг, она помчалась в другую сторону. К квартире 404. — Р-Рюзаки! Один поворот за угол, и она на месте. Входная дверь оказалась незапертой. Она вбежала внутрь. В 1313-й было две спальни, а здесь их оказалось три. Одной комнатой больше. В которую? Времени на раздумья не оставалось. Придется начать с ближайшей. Первая комната — нет. Никого. Вторая — дверь не открывалась. Замок! — Рюзаки! Рюзаки, Рюзаки! Она постучала… нет, это мягко сказано, — она заколотила по двери так, будто хотела её выбить. Но дверь была крепкой и даже не шевельнулась. С той стороны не доносилось ни звука. Рюзаки не отвечал. — Ха! Повернувшись вполоборота, она врезала по ручке двери каблуком. Это будет посильнее кулаков, но эту дверь было не так-то легко сломать. Она врезала по ручке ещё раз, на всякий случай, но безуспешно. Тогда Мисора вскинула пистолет. Infinity. Семь патронов в обойме плюс один в стволе, калибр 45. Она прицелилась в замок. — Я спускаю курок! Один выстрел, второй… вот так. Замок вылетел вместе с дверной ручкой. Мисора толкнула дверь плечом, и первое, что бросилось ей в глаза — Вара Нинго. Прибитая к стене, прямо напротив двери. А потом… Она увидела в углу объятого пламенем человека. Он молотил руками по воздуху, не в силах выносить боль от охватившего его огня. Рюзаки. Это был Рю Рюзаки. Она увидела его глаза сквозь языки пламени. — Р-Рюзаки! Жар пламени был таким нестерпимым, что она едва могла смотреть на него. Огонь уже перекинулся на комнату. На неё полыхнуло жаром. Она почувствовала запах бензина. Удушение, избиение, ножевая рана… а четвертым способом убийства был огонь! Она взглянула на потолок — противопожарная установка там была, но её явно вывели из строя. Она не работала. Пожарную тревогу тоже отключили. Усилием воли Мисора приказала себе не паниковать, нельзя было терять ни секунды. Она бросилась из квартиры обратно в коридор, туда, откуда только что прибежала. На пути сюда она видела огнетушитель. Вон он… там! Схватив его, она помчалась обратно. В инструкции она не нуждалась. Направив конец шланга на столб огня, на тело Рюзаки, пылающее красным, она вцепилась в огнетушитель мертвой хваткой. Струя белой пены вылетела из него, обволакивая комнату, гораздо более сильная, чем Мисора ожидала. Её чуть не отбросило назад, но она лишь стиснула зубы и держала шланг, не позволяя струе отклониться в сторону. Сколько прошло времени? Десять секунд? Где-то так.