– И завтрак вкусный, зря не ешь... – расслабилась Меланья. – А дети у тебя есть? – Нет. – Интересно, у меня тоже было три брака, а детей нет... – Настя... – сказал Георгий, глядя куда-то поверх головы Меланьи. – Что? Я – Меланья. – Я имею в виду мою бывшую жену. – Гера поднялся со стула и повернулся к Меланье: – Познакомьтесь. Это – Анастасия Плотникова. Это – Меланья Соколова. Меланья от смущения и любопытства сама чуть не вскочила со стула и не отдала честь подошедшей женщине. Анастасия оказалась чуть ниже ее ростом, миниатюрная блондинка с выразительными формами, умело накрашенная, она была очень привлекательна. На ней было легкое светлое платье из полупрозрачной ткани с глубоким декольте. Видимо, она хотела поразить бывшего мужа, но ее взгляд наткнулся на выдающийся бюст Меланьи, и она моментально сникла. «Да, что есть, то есть», – удовлетворенно подумала Меланья, мелко трясясь. Она старалась сдержать кашель, возникший оттого, что еда попала не туда, куда надо. – Здравствуйте, – произнесла Анастасия. – А что вы смеетесь? Я такая смешная? – Очень приятно, кхе-кхе, извините... Я не смеюсь, я подавилась и кашляю... – Гера сказал, что будет с помощницей, – окинула ее фигуру тоскливым взглядом Настя. – А я и есть помощница! – Меланья еще сильнее выпятила грудь, любуясь, как все больше вытягивается лицо Анастасии. – Я его личный, кхе-кхе, секретарь! Мы уже подружились! – Она старалась не замечать, как Гера прячет улыбку. – Девочки, не надо так агрессивно... Мы не враги, а союзники. Нам придется вместе работать. – Поясни, – потребовала Меланья. – Настя меня сюда и вызвала, – ответил он. – Да, решила воспользоваться старыми связями, – вскинула голову Анастасия. – Тем более, что даже после развода Гера всегда мне помогал. «Помогал мне», – про себя передразнила ее Меланья, скрючив недовольную гримасу. – А чего мы стоим? Присаживайся с нами. Чего-нибудь поешь? Кофе? – пригласил он за стол свою Настеньку. – Да, Гера, как всегда, – несколько жеманно ответила та. – А как всегда? – искренне удивился он. Меланья чуть не прыснула от смеха. Анастасия побагровела: – Ты забыл?! Всегда был так внимателен. – Пять лет прошло, извини... – напомнил он ей. – А было как вчера, – откликнулась Меланья и осеклась под его строгим взглядом. – Мне просто большой кофе без сахара, – ответила Анастасия. – Я что-то замерзла, поехали быстрее. Здесь такой сквозняк! – На улице градусов двадцать пять. – Меланья вернулась к своей яичнице, уже явно не торопясь. – А я мерзну! И сквозняки мне противопоказаны! – отрезала Настя. Меланья с интересом посмотрела на ее бледное, недовольное лицо: «Явно истеричка, способная отравить жизнь кому угодно, а теперь кусает локти. Точно! Она определенно хочет вернуть Георгия обратно. От этого и вся ее дурацкая ревность ко мне. Это же понятно! Видишь, надела такой сексуальный наряд! А тут рядом не прыщавая молоденькая секретарша, а я – видная женщина! И на моем фоне – не факт, что будешь выглядеть выигрышно. Вот она сразу и приняла меня в штыки. Ревность! Она просто съедаема этим не самым приятным и полезным чувством. А когда ревнуют, часто совершают ошибки, и этим я могу воспользоваться. Я-то не ревную, у меня нормальная голова на плечах, значит, всегда смогу ее переиграть. Стоп! Что это я? А зачем мне это надо? Я же не собираюсь бороться за этого мужчину? Вон, сидит, как султан в гареме. Рожа довольная, наглая. И чего в нем такого? Ничего! Хотя будем честными. Еще вчера вечером я была готова вцепиться в него руками и ногами. С ним не страшно. Вот! Точно! С ним не страшно – в этом дело!» – Настя – певица, она очень трепетно относится к своему голосу, – пояснил Георгий. – Ей нельзя простужаться, пить холодные напитки, сидеть на сквозняках, кричать, нельзя говорить шепотом, напрягая связки, нельзя есть мороженое. – Почему ты помнишь, что мне нельзя, и не помнишь, что мне можно и нужно? – призывно посмотрела на него Анастасия. «Наверное, твои капризы врезались ему в память», – закашлялась ее соперница. Меланья почему-то почувствовала себя очень неуютно, словно была лишней. Эти люди когда-то были очень близки, да и сейчас между ними еще что-то осталось. «А все-таки она его явно достала», – подумала Меланья и произнесла: – Так, наверное, тяжело жить? Столько ограничений... – Я привыкла, если уж голос – моя профессия, – ответила Настя, не глядя на нее. – И вы известная певица? Театр? Сопрано? – продолжала чавкать хрустящим беконом Меланья, брызгая жиром. – Я пою в ресторанах, – побагровела Анастасия. – А... Очень хорошо... Нужное дело... Люди хотят культурно отдохнуть, и вы их развлекаете, – не нашлась, что сказать, Меланья. Честно говоря, она не поняла, почему так заботится о голосе обычная ресторанная певица. Ладно бы Анастасия была какой-нибудь оперной дивой. Взаимная неприязнь между женщинами неуклонно разрасталась. – А вы такая яркая! – обратилась к ней Анастасия. – Спасибо. Вам нравится? – Думаю, что это самый главный ваш талант. А вот от тебя, Георгий, не ожидала... Ты всегда говорил, что в первую очередь ценишь в женщинах ум и верность... – То есть вы заранее, абсолютно не зная, сразу же определили меня в особу глупую и неверную, – посмотрела на нее Меланья. – Я этого не говорила. – Да что вы? Мне, наверное, послышалось! – Давайте не будем продолжать! – прервал их незначительную перепалку Георгий. – Настя – ты моя бывшая жена, а Меланья моя сотрудница, – четко повторил он, расставляя все точки над «i». «Вот тебе... – Меланья мысленно показала Насте язык. – Мне-то ладно, а тебе ясно дали понять, что никаких интимных отношений не будет!» Настя опустила глаза и, похоже, мысленно сосчитала до десяти. – Я готова ехать. – Она не притронулась к своему кофе. И тут в Меланью словно черт вселился, ее буквально понесло: – А я хочу есть! Она заказала себе еще одну яичницу и принялась ждать заказ. Разговор не клеился. Меланье принесли яичницу, и она начала медленно есть маленькими аккуратными кусочками, словно в каждом из них могла попасться яичная скорлупа. Легкий ветерок обдувал их со всех сторон, его даже случайно нельзя было назвать сквозняком. Меланье нравилось, что она заставляет ждать и Георгия, и его психованную бывшую жену. Съев яичницу и аккуратно вытерев рот салфеткой, Меланья не торопясь позвала официантку и повторила заказ. Глаз Анастасии почему-то начал дергаться, а Георгий поинтересовался: – Третий раз? Кудахтать не начнешь? – Я очень голодна, – беззаботно ответила она. Они снова стали ждать яичницу. Настя нервничала все сильнее. Меланья весело подмигнула Гере, заказав себе еще пиво. – Хоть я и сотрудница, но я все-таки на отдыхе! Ты обещал мне царский отдых! – Какой ужас, – пробубнила Анастасия и отвернулась. Меланья захрустела жареным яйцом, потягивая пивко. Она старалась не думать о том, что ей уже плохо от еды и что, издеваясь над Настей, она умрет от обжорства. Завидев официантку, Меланья заказала для себя еще салат с моцареллой и следующую яичницу с сыром, поясняя Георгию: – Люблю сыр... На секунду ей показалось, что она заметила смешинку в его темных глазах, но он тут же стал серьезным. – Может, раз мы все равно ждем, расскажешь, что тебя волнует? – обратился он к Насте. – При ней? – покосилась та на лоснящееся лицо Меланьи. – Она со мной...