– Все – за счет заведения, – тут же сказала Каролина. У края бассейна уже стоял сервированный столик с фруктами, пирожными и напитками. – Я благодарна за то, что ты не заявила на брата. – Забудем об этом неприятном инциденте! – отмахнулась Меланья. Она скинула халат и осталась в ярко-красном бикини, сидевшем на ее фигуре просто потрясающе. Гера уже плавал размашисто и спокойно. – Присоединяйся к нам! – пригласила Каролину Меланья. – Я не купаюсь. – Что так? Компания не нравится? – Нет... я не могу... У меня на хлорированную воду аллергия, – ответила хозяйка отеля. – А... Ну хоть посиди с нами. – Это – пожалуйста! – согласилась Каролина и расположилась в удобном шезлонге. Одета она была в легкую блузку персикового цвета и широкие брюки, подчеркивающие талию. Черные волосы, как всегда, собраны в гладкую прическу, а на лице – безупречный макияж. – Давайте за знакомство и заодно за расставание, – предложила Меланья. Гера откупорил бутылку шампанского и разлил по трем фужерам. – Останемся друзьями! – Да, вас привело в мой отель не очень радостное событие, но... – Но теперь преступник в тюрьме, Настя отомщена, мы, слава богу, живы и здоровы! – прервала ее Меланья. – Да... Все сложилось... Нельзя было, конечно, и предположить, что мы все это время жили бок о бок с маньяком. Друг моего отца... Это кошмар! – А отца своего вы, наверное, очень любили? – спросила Меланья. – Очень! – загорелись глаза у Каролины. – Это был самый чуткий и самый веселый человек на свете. – У отцов бывает особая любовь к дочкам, зато матери часто испытывают нежные чувства к сыновьям, – вылез из бассейна Гера. Каролина окинула его фигуру пикантным, оценивающим взглядом и явно осталась довольна. – В нашей семье так и было. Мама все прощала и вконец избаловала Родослава, зато для отца я была настоящая принцесса! – заулыбалась Каролина. – Ага! А я какая-то неуемная стала! – вступила Меланья. – Все из-за любви к Гере. Стала я тут с ним любовью заниматься, а у меня ссадины болят на бедрах и грудь в синяках не так привлекательно выглядит. И вот пошла я и разыскала Родослава. Хорошо его Гера отделал, но я все равно закапризничала и потребовала компенсацию. Нет, не деньги. Я хотела узнать что нибудь интересное, ну, что-нибудь захватывающее. И знаешь, он рассказал скабрезную историю, – уселась напротив Каролины Меланья, закидывая ногу на ногу. – Ты не сердись на него, ну сильно не хочется человеку попасть в камеру. Оказывается, ваш папа очень сильно любил тебя, так сильно, что часто брал к себе в кровать. Одно дело, маленькая девочка засыпает в кровати с папой, боясь грозы, и совсем другое дело, когда Родослав застукал вас там пару раз за интересным занятием... Классное дело? Правда? Каролина побледнела: – Ну и что? – Ничего! Еще скажи, что это ваше личное дело! Прелестно! Это – подсудное дело! – Отец не делал ничего такого, чего бы я не одобрила. – Еще бы! У вас была идиллия! Он любил свою дочурку, думаю, очень сильно! Это было новое ощущение даже для такого старого ловеласа. Конечно, он любил тебя! Он и отель назвал твоим именем! Гнездо разврата! Вопрос в другом. Вашу идиллию нарушили известия, что у Полека есть и другие женщины, не менее любимые. – Нет! – закричала Каролина. – Это все было несерьезно! Любил он только меня! Так и говорил: «Моя малышка! Моя девочка! Моя самая любимая!» – Ты знала, что он украшает тела своих любимых женщин татуировками в виде бабочек. – Я... – Ты знала, и ты решила собрать всю коллекцию? Ты убила их всех и татуировки нашила на себя... ты безумна, Каролина, но в этом не виновата... Психику тебе испортил твой любимый папаша. Ты показывала ему свои приобретения? Свои трофеи? Он хоть перед смертью понял, во что, в какое чудовище собственноручно превратил дочь? – Вы не сможете... вы не докажете... Вы... – А чего доказывать, Каролина? Сними блузку, покажи... – Нет. – Она судорожно схватилась за ворот. Дверь открылась, и вошел Яцек в сопровождении людей в штатском. – Ну? Все слышал? – обратилась к нему Меланья. – Это невероятно... Каролине было предложено снять блузку добровольно, или ее снимут принудительно. Поняв, что попалась и спасения нет, она сразу же сломалась и, медленно расстегнув пуговицы, повернулась к ним спиной. Все замерли в ожидании стриптиза, и он сразил наповал ужасным впечатлением. Нежный шелк персикового цвета сполз с ее худых плеч, являя миру обезображенную, изуродованную кожу красно-синего цвета с язвами и пятью бабочками, больше напоминавшими расплывшихся мертвых мотыльков. Меланья не выдержала и отвернулась, мужчины смотрели с ужасом и омерзением. – Вот это коллекция... – выдохнул кто-то из задних рядов «зрителей». – Стоило это всего? Сильных таблеток, что ты глотала, чтобы не отторгалась чужая кожа? – спросила Меланья. – Стоило... Я и только я его бабочка. – Баттерфляй, твою мать... – сплюнул кто то, – а запах-то какой! То-то она так духами душилась всегда! Эпилог Меланья не любила самолеты. Но в этот раз, склонив голову на сильное плечо Геры, она не чувствовала страха перед полетом. Мимо проплывали круглые облака самых причудливых очертаний. – Все-таки мы помогли твоей бывшей жене, жалко, что поздно, – сказала она. – Кто ж знал... – Гера, ты думаешь, она что-то заподозрила? Я имею в виду Настя? – Кто теперь узнает? Наверное... Может, случайно увидела бабочек на спине у своей падчерицы и поняла, что и ее бабочка может упорхнуть туда же. А может, услышала что-то и заподозрила. Теперь уже не узнаешь, – вздохнул он. Его грудь медленно вздымалась и опускалась, а сердце мерно стучало. Все это успокаивало Меланью. – Разберутся со всеми. В том числе и с врачом Каролины, который по ее просьбе проделал все это... – По просьбе! – хмыкнула Меланья. – Скажи еще – за большие деньги! Это будет правдой! – И Родославу придется объяснить, почему он молчал, зная о сестре с отцом... – продолжил перечислять Гера. – Потому, что он самый настоящий подонок. – На все был ответ у Меланьи, и она посмотрела на Геру с любовью и интересом. – А мы с тобой сработались! Яцеку нос утерли! – Сработались... – задумчиво произнес Георгий. – Это-то и пугает... Проход загородила высокая фигура стюардессы. – Что будет пить красивая пара? – Красивая пара уже опухла от алкоголя в следственных целях... Почему-то языки у людей развязываются именно под воздействием алкоголя. Эх, сейчас бы апельсинового сока! Стюардесса улыбнулась и, налив им по стакану оранжевого напитка, пошла дальше. – Такой замечательный цвет! Когда хочешь радоваться, надо окружать себя желтым и оранжевым! – отметила Меланья. – Прямо как янтарь, – сказал Георгий. – Ой, нет! Не говори мне ничего! Только алмазы! Чистые, белые и строгие! – посмотрела она на свой пальчик, на котором красовалось кольцо с большим брильянтом, подаренное Георгием. – А Лев Леопольдович передал тебе подарок... – покосился на нее Гера. – Я сразу не сказал... Честно говоря, не сразу увидел, что в коробке янтарное колье, а по центру крупный камень с бабочкой внутри. Я не знаю, почему он решил отдать это именно тебе... Ты куда?