– Так надо. – Хорошо... Это все? Допрос окончен? – агрессивно спросила Меланья. – Не воспринимайте меня, как злодея. У меня такая работа. – Сажать невиновных людей? – уточнила Меланья. – Выяснять истину, – поправил ее польский следователь. – Удачи вам! – сказала ему вслед Меланья и громко захлопнула за ним дверь. «Вот ведь черт! Похоже, что я надолго завязла в этой «янтарной сказке». «Слезы Солнца», мать твою! Самой бы не плакать всю оставшуюся жизнь! Меланья почувствовала себя мухой или мошкой, полностью увязшей в капельке смолы. Нельзя было пошевелить ни лапками, ни усиками. «Так и останусь навечно... на радость мастеру по янтарю». После этого неприятного визита Меланья позвонила Георгию: – Первый-первый, вы еще не забыли про вашего второго? Второй – это я, а не размер груди. – Меланья, привет, – голос Георгия потеплел. – Привет, коль не шутишь... Как у тебя дела? – Настю похоронили... Дела вроде уладил... Я видел заключение экспертизы. Кстати... – Что? – Глупость конечно, но там была графа о шрамах, татуировках на теле... Ну, об особых приметах. – И что? – Не было татуировки у Насти. – А бабочка? – Я помню, что ты говорила об этом. Нет, никаких бабочек. – Странно... Ничего не понимаю. Я точно узнала, что бабочка у Насти была. – На том месте, где, по твоим словам, была татуировка, на теле имеется шрам. Аккуратный ровный шрам. – Она удалила тату? – опешила Меланья. – Постой! Это невозможно! Я видела эту бабочку у нее на руке в кафе, где мы беседовали, а после этого она села в машину и... разбилась. Она не успела бы избавиться от татуировки. – Дослушай... Я заинтересовался этим шрамом и заставил исследовать его внимательнее. Извини, Меланья, Настю достали буквально из гроба и... – Господи боже мой... – Передо мной лежит заключение, что шрам появился после ее гибели. То есть татуировка была, и ее удалили с трупа. Алло? Ты слышишь меня? – Да, я в шоке... – Звучит странно, но это факт. У тебя как дела? – спросил Гера. – Ничего... ничего хорошего, то есть тут еще одного парня убили, бармена из отеля, где работала Настя. В трубке повисла пауза, а затем Гера абсолютно спокойно произнес: – Собирай свои вещи и вылетай в Москву. – Я... – Немедленно! Это приказ! Ты моя сотрудница или не моя? – Опоздал, дорогой... – Что? Нашла другого? – Какие же вы, мужики, идиоты. Интересно, я хоть одного умного встречу? Одно на уме... Меня обвиняют, то есть подозревают в убийствах и запретили покидать не то чтобы страну, а даже отель! – Меланья, что ты там натворила? Я же просил! – Ничего. – Почему подозревают тебя? – Я не знаю! Следователь точит на меня зуб. Мне назначили два свидания, я же не могла разорваться на две части. – Ну? – Не нукай. Пошла к одному, а другого-то как раз и убили... – Так у тебя – алиби, повезло тому, к кому ты пошла, – не очень весело прокомментировал Гера. – Говорю же – не будь идиотом! Я сбежала со свидания, и он так и заявил полиции, пребывая в обиде. – А сбежала куда? – К третьему... Но я не могу его выдать. Все очень запутано. – Не надо было мне тебя оставлять, – произнес единственную умную фразу Георгий и тут же добавил: – Еще немного формальностей – и я вылетаю первым же рейсом! Жди! – Нет! Я не могу! Нет! – закричала Меланья. – Чего ты не можешь? – испугался Гера. – Вернее, ты не можешь! Следователь и тебя ждет, чтобы вцепиться клещом! Даже очень хорошо, что ты в России. Интерпол тебя не выдаст? Схоронись где-нибудь, пока не найдут настоящего убийцу. – А искать его, конечно, будешь ты? Еще пара свиданий сразу с тремя мужчинами, и все встанет на свои места? Правда, появятся еще трупы ревнивцев. Меланья огрызнулась: – Хоть ты-то не морочь мне голову. Я и так по уши сам знаешь в чем... – «Я вылетаю, жарьте цыпочек», – ответил ей Гера фразой из монолога Геннадия Хазанова, и они попрощались. «Вот ведь тоска и облом...» – подумала про себя Меланья и, чтобы хоть как-то успокоить нервы, набрала полную ванну воды с ароматной пеной. Поэтому внезапное появление Каролины прямо в ее ванной произвело эффект разорвавшейся бомбы. Она вошла бесшумно и больше походила на привидение. Закрытое черное платье с длинными рукавами и глухим воротом, бледное лицо и огромные, запавшие, карие глаза, полные ужаса и тоски. В руках она держала открытую бутылку коньяка и два бокала. – Выпьешь со мной? – спросила она. Меланья сначала ушла под воду, а затем испуганно уставилась на Каролину, отплевываясь. – Вы как здесь? – Что? Верх неприличия врываться в номера постояльцев, особенно когда они находятся в ванной? Я же – хозяйка... И мне так плохо... И у меня есть ключи. Меланья увидела, что Каролина пьяна и находится на грани истерики. Она поняла, что разговаривать и действовать с ней надо очень аккуратно, чтобы не усугубить ситуацию. – Выпьешь со мной? – снова спросила Каролина, с такой тоской глядя на Меланью, что та замерзла в теплой воде. – Давай! – Только я вот без закуски... – Ничего! Помянем Мишу... Каролина, ты можешь мне довериться. У меня стойкое ощущение, что ты так переживаешь потому, что потеряла не сотрудника, а близкого человека. Ты так эмоционально реагировала на гибель Миши... – сказала Меланья и замерла. Каролина опустилась на небольшой белый стул с небрежно кинутым на спинку махровым полотенцем и задумалась. – Да... Ты права. Мы любили друг друга. Мне уже тридцать, но у меня очень сложный характер, я так и не смогла построить свое личное счастье. А Миша – он был такой легкий, свободный, добрый... Я долго фыркала в ответ на его комплименты, но он нашел ко мне ключ. Он растопил мое сердце... Цветы, внимание, легкие прикосновения, взгляды... Я размякла, ощутила полет влюбленности, и мы стали встречаться. Я – хозяйка отеля, он – всего лишь бармен. Я настояла, чтобы наши отношения остались в тайне. Я не то чтобы стеснялась его, но чувствовала какой-то дискомфорт. Да еще Родослав поднял бы меня на смех. Я так и вижу его кривую ухмылочку. «Берегла, берегла себя наша Снежная королева и отдалась простому бармену». – Каролина закрыла лицо руками и заплакала. – Вот только сейчас, когда Миши не стало, я поняла, как мне его не хватает. Милый, добрый Мишка! Мой мальчик! Я никогда больше не встречу такого парня! Своего и родного! Меланья, воспользовавшись тем, что хозяйка отеля закрыла лицо, вылезла из ванны и прямо в пене завернулась в полотенце. – Успокойся!