Меланья сползла с «железного коня», морщась от боли, так как от напряжения во всем теле у нее снова защемило спину, но Родослава посвящать в тайны своего организма она не хотела. – Нас ждут! – лукаво посмотрел на нее Родослав, предлагая опереться на руку. – Сюрприз? – спросила Меланья, совсем не подумав, что ждала их девушка-продавец, вызванная специально для их ночного визита. «Особенно этот сюрприз приятен продавщице. Когда тебя ночью вытаскивают из постели ради очередной пассии начальника», – подумала Меланья, но никакого раздражения со стороны девочки лет девятнадцати не почувствовала. Та, наоборот, старалась всячески угодить Родославу и очень приветливо обращалась к его спутнице. – Зачем потревожил человека? – буркнула Меланья. – А кто проведет экскурсию? Примет деньги в кассу? Отключит сигнализацию? Я тут хозяин, за такие мелочи не отвечаю... – Проходите! Здравствуйте! – пригласила девушка, представившаяся Марией. Меланья с большим трепетом вошла в магазин. Пол был выложен крупной мраморной плиткой темного цвета, светлые стены поблескивали интересными включениями слюды. В помещении стояли стеклянные шкафы с полками, кое-где отделанные зеркалами, золотом и стразами. Эдакий буржуазный стиль с налетом сдержанного шика. Меланья не знала, как это назвать, но она бы сказала «гламурненько». Тяжелые шторы на окнах с солидными золотыми кистями. Словно будуар богатой дамы, помешавшейся на украшениях. Уж чего-чего, а украшений здесь было предостаточно. Меланья метнулась к стеклянным витринам, а девушка-продавец включила свет, мягко, но профессионально осветивший экспонаты. – Какая красота! Это музей?! – выдохнула Меланья. – Здесь ты видишь уникальные вещи, выполненные в единственном экземпляре, – ответил Родослав. – Но все это при желании можно купить. – Правда?! – еще сильнее возбудилась Меланья, полностью погружаясь в волшебный мир янтаря. Чего тут только не было! Какие цвета и фактуры! Украшения на любой вкус! Родослав, расположившись в удобном, похожем на музейный трон кресле, стал мирно беседовать с Марией. Он понимал, что его спутнице сейчас не до него. Но Меланью все равно раздражало, что они говорили на непонятном ей языке, и она выразительно посмотрела в их сторону. Родослав понял и перешел на русский: – Вот, хочу закурить, а Мария запрещает. Мол, Лев Леопольдович будет ругаться, он считает, что янтарь дышит, потому и сохраняется веками. Чушь, конечно! Дамочки носят украшения и дымят при этом, как паровозы. – Но проверить, сохраняются ли эти украшения веками, мы уже не сможем, – ответила Меланья. – Это точно! – засмеялся Родослав. – Я похожу по залам? – спросила Меланья. – Конечно! Ты вольна делать, что хочешь... Можем даже провести здесь всю ночь, – пожал плечами Родослав. «Очень хочу, особенно из-за того, что мы здесь не вдвоем», – подумала Меланья, по достоинству оценив присутствие Марии. Родослав все же закурил длинную сигару, и Мария поставила перед ним на маленький столик пепельницу из янтаря. «Творит, что хочет... Хозяин. Наверное, и пепельницу взяли из продаваемых работ», – подумала Меланья и спросила: – А что со Львом Леопольдовичем? – Я звонил в больницу. Все хорошо... Он вовремя там оказался. Диагноз – предынфарктное состояние, но теперь ему ничто не угрожает. Так что скоро он вернется к своим камням! – Красивое лицо Родослава перекосила неприятная пренебрежительная улыбка. – За что это ты его недолюбливаешь? – спросила Меланья. – Я? Тебе показалось... – Вовсе нет. – Ну, хорошо, мисс проницательность! В свое время ему поступило очень серьезное предложение о восстановлении янтарной комнаты... – Он что-то говорил... – откликнулась Меланья. – Ага! Говорил! Старый пень! А не говорил, что как раз в это время мы испытывали материальные затруднения? Отец болел, был слаб, отель заброшен, добыча янтаря упала. И тут такая удача! Мы не могли поверить! Предлагали такие деньги, ты не представляешь! Наша семья Соболевских не могла поверить в такое счастье. – Родослав был так возбужден, что захлебывался слюной. Меланью поразили перемены, произошедшие с ним. Парень побледнел, затрясся, как-то сразу подурнел. Его слова были пропитаны желчью, злобой и ненавистью. – Семья Соболевских, и я, как наследник, стала бы одной из богатейших семей в Европе! – А почему вы? Предложение поступило ко Льву Леопольдовичу, он бы и получил деньги? – сама себя поражала ясностью ума и холодным расчетом Меланья. – А он же идиот, альтруист! Ты не знала? Работает и живет не ради денег, а ради своего искусства. Он отказался от зарплаты, не интересуется деньгами, вообще... Отец дал ему кров, пищу и исполнял любую прихоть, чисто по-дружески. Конечно, мастер, как называл его отец, приносил прибыли много больше, чем тратилось на его содержание... Меланья слушала Родослава и понимала, что с каждой минутой он становится ей все омерзительнее и омерзительнее. Человек погряз в цинизме и жажде дармовой наживы. «Интересно, а сам-то ты что из себя представляешь? Золотая молодежь», – пренебрежительно подумала Меланья. – И этот идиот упустил такой шанс! Жил с нами, мог бы подумать о нас и что-то сделать не только ради своих безумных идей. – Он отказался? – поняла Меланья. – Категорически! Причем мотивируя совершенно бредовыми словами и отговорками. Мол, янтарная комната была одна и незачем делать вторую. Глупо? Понимаешь?! От нескольких миллионов глупо было отказаться! Мол, такие вещи не подделываются. Камни будут другие и вся эта прочая лабуда про то, что каждый янтарь уникален! – Похоже, Родослав выплеснул все свое зло и перевел дух. – Ух, что-то я завелся! – Это было так давно, а вы все вспоминаете с таким чувством! – заметила Мария. – А как такое забудешь?! Такой случай выпадает один раз в жизни и то не всем. Сейчас, когда бизнес полностью лег на мои с сестрой плечи, я отчетливо понимаю – безумно не хватает денег. А были бы эти средства, в момент привели в порядок территорию парка, наш отель, да что там – отель! Я бы уже не в Польше жил, а занимался совсем другим бизнесом! А сейчас вынужден вылавливать какой-то мусор из моря, чтобы этот неудачник смог полировать свои камушки и иногда все спускать на благотворительность, не спросив меня. «Вот где собака-то зарыта, – усмехнулась Меланья. – Родослав, похоже, очень жаден до денег, а Лев Леопольдович, мало того что профукал миллионы, так еще и разбазаривает деньги куда ни попадя. Оно и понятно, для Родослава – это все ерунда и нелюбимая работа, а для старика – жизнь». – Но это же все ваше, – развела руками Меланья. – Если вы так недовольны сотрудником, могли бы уволить его... – Да вы что?! – не выдержала Мария. – Без Льва Леопольдовича мы все потеряем работу! Он же творец всего этого великолепия! – Надоело все! – надулся Родослав. – Лев Леопольдович друг моего отца и деда, он вместе с нами много лет, нянчил нас с сестрой, развил империю янтаря... Надо быть подонком, чтобы вот так на старости лет выгнать его. С другой стороны... «Подонком-то не хочется казаться, но что есть, то есть...», – додумала за него Меланья. – Я не мальчишка! Уже и отца нет! И старик уже не тот... А все командует и распоряжается моими деньгами! Надо просто набраться мужества и раз и навсегда поставить его на место! Уволить! Отправить на пенсию! – Но Лев Леопольдович гениальный ювелир! – снова закатила глаза Мария. – Да я найду сотню таких ювелиров. За такие-то деньги! Но работник должен понимать, кто здесь хозяин! «Не хочу быть владычицей морской, а хочу быть хозяйкой мира, так сказать, целиком», – прокомментировала про себя Меланья. Она поняла, что мисс Марпл из нее никакая. Потому что сейчас главным и единственным подозреваемым для нее становился Родослав. И это было очевидно. Парень жаждал, просто трясся от денег, а заграбастать их в большом количестве мог только дорвавшись до власти. А между ним и властью стояла хрупкая Анастасия, и вот преграда устранена. Теперь полетит Лев Леопольдович, кстати, может, и с его машиной тоже поработали, только скорость была не та, чтобы расшибиться насмерть. «Хотя о чем я думаю? У человека не хватает духа сказать пожилому человеку, что он его увольняет, но зато с радостью идет на то, чтобы убить его... Бред, да и только. Следуя моей логике, так он и свою сестру зарежет, причем легко». Меланья углубилась в магазин, больше не в силах сносить стенания о несправедливости жизни. Она приглядела себе длинные золотые серьги с большими, словно ангельскими янтарными крыльями. Такие же колье и перстень с крупным камнем восхитительного цвета, от светло-желтого до насыщенного коньячного, с плавным переходом, на какой только способна природа. По идее-то купить можно было все, что она видела, но необходимо было сохранять спокойствие. Поэтому ключевым словом в выборе покупки было слово «для начала»... Меланье было просто необходимо повесить что-то на шею и надеть на палец... И конечно, это должен был быть янтарь... Нет, философия Льва Леопольдовича ей близка, она сама была натурой страстной и увлекающейся, отсюда и три ее брака, может быть? А вот так сидеть, брюзжать и безумствовать по поводу денег, это было не ее... Красавчик Родослав полностью проиграл этот раунд и все последующие сразу. Не романтик он был... Меланья дошла до последнего зала и во всепоглощающей тишине услышала подозрительный шорох. В свете последних злоключений она навострила уши. Не было никаких сомнений, что в последнем зале кто-то копошился. Это очень сильно ее взволновало. Сторож включил бы свет. Мало того, Родослав сказал, что пригласил сюда одну Марию. Кто же тогда это мог быть? Меланья решила вернуться к Родослову и нарушить его спокойствие известием о том, что в магазине кто-то есть. Пусть он недолюбливает своего художника-ювелира, но вряд ли ему понравится, что кто-то крадет то, что приносит ему прибыль. Она попятилась и наткнулась на стену, а по всей видимости, и на выключатель, так как зал залил мягкий, теплый свет. – Ой! – испугалась Меланья. Первым желанием было выключить свет и, извинившись, удалиться со словами: «Вы ничего не видели, мне просто показалось». Но она поразилась, узнав Льва Леопольдовича, стоящего к ней спиной и роющегося в каком-то мешке. Он, судя по всему, тоже. – Вы?! – Они одновременно задали один и тот же вопрос друг другу. – Ну и напугали вы меня! – выдохнула Меланья. – Что вы здесь делаете? Ночью? – Я, если честно, сбежал из больницы. Ну не могу я там лежать без дела. Как они говорят – для профилактики сердечного приступа. А когда он будет – неизвестно! Вот когда случится, тогда пусть лечат! – Тогда уже поздно будет, – покачала головой Меланья. – У вас приступ был... Чуть не погибли! – Как твои коленочки? – тут же участливо спросил он. – Ничего. Хрустят. Шучу. До четвертой свадьбы заживут. А вы, значит, как школьник, сбежали ночью из больницы? – перевела она дух. – У меня там знакомый доктор, он прикроет, – ответил Лев Леопольдович, подмигивая ей, как мальчишка. – А ты здесь что делаешь? – А я вот не удержалась... не дождалась утра, приехала с Родославом в магазин. Хочу что-нибудь себе присмотреть. – Родослав здесь? – несколько помрачнел янтарных дел мастер. – Там... при входе... Сказать ему, что вы здесь? – Я бы не хотел с ним встречаться.