– А может, тебе следует переключиться на ВА и расследовать их деятельность? – предложил я. – Я мог бы подумать над этим, – сказал Крис, – но на самом деле это не мой стиль. Я веду колонку слухов. Но, так или иначе, я обедаю с Брайаном Бешамом в понедельник в Savoy. – Ты не зайдешь ко мне на выходных? – спросил я. – Я бы хотел обговорить это с тобой. – Конечно, – ответил Крис. Я связался по селекторной связи с Уиллом. – Мне звонил Крис Хатчинс. – Это тот самый журналист, который в 1989 году поднял шум своим утверждением, что ты претендуешь на рыцарское звание:«СЭР РИЧАРД, ПОЯВИСЬ». Помнишь? – сказал Уилл. –По его словам, он привел себя в порядок. Он звонил мне по поводу ВА и их интереса к нам. Я прочитал свои записи. – Ты слышал о неком Брайане Бинхаме? – Нет, – ответил Уилл озадаченно. – Ну, он для лорда Кинга то же самое, что Тим Белл для лорда Хэнсона. – Никогда не слышал о нем, – сказал Уилл. – Бешам, – поправился я. – Брайан Бешам, и он говорит о наркотиках в Heaven. – Брайан Бешам! Господи! Я сейчас же спущусь к тебе. Уилл всегда выглядит возбужденным, как будто испытывает непреодолимое желание успеть сделать следующий телефонный звонок, но когда он ворвался в мою комнату, на его лице была написана настоящая паника. – Брайан Бешам – это плохая новость, – сказал он. – Это один из самых влиятельных пиарщиков в бизнесе. Если он имеет что-нибудь против нас, то мы в полном дерьме. Он теснее, чем кто-либо, связан с Флит-стрит. – Он говорил с Крисом Хатчинсом о Heaven. – Да, но был ли Крис Хатчинс первым журналистом, кому он позвонил? Я уловил мысль Уилла. Если Бешам рассказал эту историю Хатчинсу, обозревателю газеты Today, то кто еще знал об этом? Снова зазвонил телефон. Уилл поднял трубку. – Гарви Эллиот из Times. – Как я понимаю, Virgin собирается прибегнуть к большому сокращению штатов, – начал Эллиот. – Я слышал, что вы отправили письмо персоналу своей компании, объясняющее эти сокращения. – Я посылаю письмо своему персоналу каждый месяц, – сказал я. – Но я не писал, что ожидаются какие-либо сокращения. – Я могу раздобыть это письмо, вы знаете, – заявил Эллиот. – Мое письмо носит частный характер, – заметил я. – Но даже если вы раздобудете и прочтете его, то обнаружите, что о сокращении штатов речи нет. Следующей на очереди была газета SundayTelegraph. У Фрэнка Кейна оказался целый список голословных утверждений, который он выпалил на одном дыхании. Казалось, его способ проверки фактов состоит в том, что он пересказывает ряд заявлений, которые грозится опубликовать в газете, и предоставляет тебе доказывать их несостоятельность. Каждое опровержение звучит раздражающе неубедительно по сравнению с таким длинным списком. – У меня есть письмо, которое вы адресовали своему персоналу, – сказал Кейн. – Вы допускаете, что могут произойти массовые увольнения. – Каким образом вы получили письмо? – Оно пришло ко мне в коричневом конверте. – Ладно, Фрэнк, если вы на самом деле прочитаете его, хотя это письмо и является частным, вы увидите, что ни о каких увольнениях там не говорится. Оно лежит передо мной, и в нем сказано:«Война в заливе, когда японцы месяцами не летают на самолетах, последующее постепенное повышение цен на топливо, экономический спад, дополнительная конкуренция… Убытки в целом по отрасли носят астрономический характер». – Это не тот абзац, – сказал Кейн. – Затем я продолжаю говорить о том, что «наша загрузка была неплохой, но прибыли значительно уменьшились. Предварительный прогноз на следующие двенадцать месяцев дает нам основание для беспокойства, и поэтому мы приняли некоторые срочные меры для выравнивания положения». – Вот-вот, – сказал Кейн ликующе. – Увольнения. – Нет, – сказал я. – Компания Virgin никого не увольняет. Мы собираемся экономить там, где это возможно. – Это как? – Я не могу вам сказать. Но это будет происходить только внутри авиакомпании. – Я знаю из источника в Virgin, что вы планируете заморозить заработную плату и приостановить наём сотрудников, ввести запрет на сверхурочную работу и комбинированные полеты. – Heт, – сказал я. – Ничто из того, что вы перечистили, не является правдой. – Я слышал, что если зимой вы будете продолжать летать на своих восьми лайнерах, ваши убытки составят £50 млн. – Послушайте, Фрэнк, – сказал я в конце концов. – Не знаю, зачем я напрягаюсь, разговаривая с вами. Вы просто марионетка в руках ВА. – Не обвиняйте меня, что я марионетка ВА, – резко оборвал он меня. – Тогда скажите, откуда вы взяли все эти сведения? – Не могу раскрыть свои источники. – В таком случае, не вижу разницы: что бы я ни сказал, это никак не отразится на том, что вы напишите. Поэтому идите и просто дописывайте начатое, – сказал я и повесил трубку. Я осознал, что, несомненно, представляю собой определенную кем-то мишень. Это было странное и пугающее ощущение. У меня должно было состояться телевизионное интервью в прямом эфире с Клайвом Андерсоном. Перед тем, как мы отправились на студию, раздался еще один звонок. Это был сэр Фредди Лейкер из Майями. – Привет, Ричард, – судя по голосу, он был в хорошем настроении. – Я просто звоню, чтобы напомнить тебе, что сегодня исполнилось ровно десять лет, как авиакомпания British Airways разорила меня. – Вы празднуете? – я не смог скрыть изнеможения. – Ну, довольно скоро. Эти ублюдки приостановили мое соглашение по рефинансированию кредита с McDonnell Douglas 25 октября. Это было началом конца. Я был банкротом уже к следующей неделе. – Упомяну это по радио, – сказал я, делая заметку. – Я сейчас веду по утрам радио-шоу, поэтому мы можем сделать сюжет о вас. – Я слышал о твоих проблемах с ВА, – сказал Фредди. – Хочу сказать, что вам надо кричать:«Фол. ». пока еще не слишком поздно. Не затягивай с этим. – Не буду, Фредди, – я старался собраться с силами. – Постараюсь сделать все от меня зависящее. – Я говорил это раньше, и если ты скоро не сделаешь этого, снова готов повторить:подай на ублюдков в суд! С этим криком, звенящим в ушах, я вместе с Уиллом отправился на телевизионную студию. Все, о чем я мог думать, пока сидел в ожидании эфира – это события последних нескольких часов. Меня показывали по телевидению, но я едва мог слышать, о чем говорит Клайв Андерсон. Он трещал о Virgin Atlantic так, будто издеваться над ней и растаскивать авиакомпанию на части было справедливо. Так легко разрушать, думал я, и насколько труднее что-то создавать. – Ну, а теперь, как насчет полетов на воздушных шарах? – продолжал Андерсон. – Есть ли что-нибудь, чего вы не сделаете для паблисити? Пока я пытался ответить на вопрос, он перескочил на другую тему. – А сейчас я хотел бы спросить о вашем проекте по уборке мусора – что-нибудь вышло из этого? Я начал отвечать, но уверен, что ему это было не интересно. Я уставился на него со все возрастающими негодованием и яростью. Я смотрел на его лысую голову, которая была аккуратно припудрена, чтобы не блестела сквозь оставшиеся волосы. Нет, думаю, я не занимался мусорным проектом, а старался создать что-то стоящее. Ты можешь измываться, сколько хочешь, но я работал целых двадцать лет для того, чтобы построить одну из крупнейших частных компаний страны и брэнд Virgin, а сейчас british airways пытается разорить меня и выбросить всех моих служащих на улицу. Если я не смогу предпринять что-нибудь совершенно экстраординарное в самом ближайшем будущем, я буду банкротом, как сэр Фредди Лейкер. И вот сейчас я сижу здесь, перед этим искушенным журналистом, который чувствует, что может поднимать меня на смех за мое стремление управлять хорошей авиакомпанией. Я почти не слышал остальные комментарии Андерсона. Я улыбнулся ему сквозь стиснутые зубы, встал, взял свой стакан с водой и вылил ему на голову. Затем вышел из студии, продрался сквозь толпу звукорежиссеров и попытался найти выход на улицу, чтобы глотнуть немного свежего воздуха. – Ну, вот, – сказал Андерсон, вытирая волосы и пиджак. – На это я могу сказать только одно: летайте самолетами British Airways. 26. Варвары на марше октябрь-ноябрь 1991 – Вчера вечером я ужинал с Гарри Гудменом, – сообщил мне Крис Хатчинс. – Как у него дела?