» Благодарности Я должна поблагодарить очень многих за советы, помощь и поддержку во время работы над этой книгой. Поэтому Спасибо с большой буквы профессору Бернарду Найту, выдающемуся патологоанатому и коллеге-писателю, автору детективов, за исчерпывающие сведения о процедуре эксгумации; музею Королевского фармацевтического общества за информацию о настойке опия; коллеге-писательнице доктору Стелле Шеперд и ее мужу Джону Мартину, которые, как и прежде, щедро делились со мной своими медицинскими познаниями; офису коронера в Оксфорде; сотрудникам Оксфордширского исследовательского центра при библиотеке Вестгейт; Дэвиду Дансеру из оксфордского совета графства, который меня познакомил со «старым» зданием суда с впечатляющим подземным туннелем, сохранившим подлинную атмосферу; моему агенту Кэрол Блейк, редактору Мэрион Дональдсон; моей многострадальной семье, друзьям и прежде всего моему мужу Джону Халму. Э. Г. Действующие лица Первая тень: БАМФОРД, 1889—1890 Уильям Оукли из усадьбы Форуэйз Кора, его жена Миссис Марта Баттон, экономка Уотчетт, садовник Дейзи Джосс, нянька Инспектор Джонатан Вуд из бамфордской полиции Эмили, его дочь Сержант Паттерсон из бамфордской полиции Стэнли Хакстейбл, репортер «Бамфорд газетт» Мистер Тейлор, обвинитель на процессе У. Оукли Мистер Грин, судебный защитник У. Оукли Вторая тень: БАМФОРД, 1999 Дамарис Оукли, внучка У. Оукли Флоренс Оукли, внучка У. Оукли Ян Оукли, правнук У. Оукли Рон Гладстон, садовник Суперинтендент Алан Маркби из регионального управления уголовных расследований Инспектор Дэйв Пирс, его коллега Мередит Митчелл, служащая министерства иностранных дел Доктор Джеффри Пейнтер, специалист по ядам Памела, его жена Джулиет, его сестра Преподобный Джеймс Холланд, бамфордский викарий Суперинтендент Даг Минкин из Столичной полиции[1] Инспектор Мики Хейес из Столичной полиции Долорес Форбс, владелица паба «Перья» Кенни Джосс, водитель такси Доктор Фуллер, патологоанатом Харрингтон Уинсли, главный констебль Дадли Ньюмен, застройщик Часть первая ПЕРВАЯ ТЕНЬ Убийство гадко, хуже не бывает; Но это гаже, хуже и бесчеловечней всех. Шекспир. Гамлет, акт I, сцена 5 Глава 1 1889 Кора Оукли откинулась на кружевные подушки. Пот струится по лбу, течет по носу и по верхней губе, скапливаясь в солоноватую лужицу в морщинке в углу рта. Она этого почти не замечает. Щупальца боли тянутся от пульсирующей челюсти к плечу через шею. Правая сторона лица горит огнем. Зуб вырван три дня назад, и дантист обещал, что скоро заживет. Почему мужчины без конца лгут? Кора дотронулась до распухшей щеки и скривилась. Комната в башне принадлежит ей с тех пор, как она впервые ступила ногой в Форуэйз. Здесь почти сплошная бархатная полутьма, только на кровать падает кружок света от лампы на ночном столике. Фарфоровая лампа разрисована фиалками. В пузатом стеклянном абажуре горит огонь, питаемый залитым в основание горючим, сердито мечется и скачет, как пойманный чертенок, желающий вырваться на свободу и сделать какую-то пакость. «Надо сменить покои, — решила Кора. — Нехорошая комната. Никогда мне не нравилась». Эту комнату ей отвел Уильям. Его апартаменты в другом конце дома. Не совсем нормальное устройство для супружеской пары, но так хочет Уильям — известно почему. Как бы услышав мысленный оклик, он вошел в открывшуюся дверь с небольшим подносом и сказал, ставя его на столик у лампы: — Ну вот, я все исполнил. Бакстер приготовил по рецепту Перкинса. Кора взглянула на знакомый пузырек с рукописной этикеткой «Laudanum» и надписью ниже в скобках (настойка опия). — По сведениям Бакстера, появляются новые средства от зубной боли. А я ответил, что ты предпочитаешь известные, уже испробованные лекарства. — Он помолчал, как бы ожидая ответа, и, не дождавшись, кратко перечислил: — Вода, стакан, чайная ложечка. Сразу примешь? — И протянул к бутылочке руку. Кора перекатила из стороны в сторону голову на подушке. Пусть он скорей уходит. Она сама знает, как принимать настойку. Опий стал старым другом, к которому взываешь из пучины черной тоски и уныния. Можно будет спокойно заснуть, забыть о безумной боли в воспаленной десне с дыркой на месте бывшего зуба. Но даже перспектива сна порождает тревожную дрожь предчувствия. В последнее время сны полны кошмаров. Сплошное отчаяние. Неужели никогда не будет покоя ни во сне, ни наяву?.. — Ну хорошо. — Уильям наклонился, запечатлел на влажном лбу бесстрастный поцелуй. — Доброй ночи. Шагнул к двери — Кора обрела дар речи, окликнула его.