– Он жил в старом доме своих родителей. – Я даже не знал, что его выпустили. – В самом деле? – Опять правда, поняла Аманда, хотя ответ ее несколько удивил. – С учетом того, что произошло, я бы подумала, что вы следили за делом все эти годы. – Отнюдь. Я изо всех сил старался вообще о нем не думать. После того, как я уехал отсюда, мне хотелось обо всем этом прочно забыть. Делать вид, будто ничего и не случилось. «Господи, – подумала Аманда, – да просто у всех есть эта чертова коробка в голове, чтобы прятать такие вещи!» В отличие от нее, естественно. Ей не требовалось прямо сейчас закрывать глаза, чтобы припомнить, как выглядел Билли Робертс на пропитанном кровью диване. Этот образ продолжал давить на нее, мерцая где-то на самом краю сознания – затолкать его куда-то поглубже так и не удавалось. А там жди и кошмарных снов на эту тему. – Именно жил? – вдруг спросил Пол. – Простите? – Вы сказали, что Билли жил там – в прошедшем времени. Оказывается, он следил за ее словами куда более внимательно, чем она предполагала. Аманда подхватила свой стакан и отпила еще водки с колой, размышляя, сколько ему можно сообщить. Вряд ли эта новость успела так быстро распространиться. – Сегодня его обнаружили мертвым, – наконец произнесла она. «Это я обнаружила его мертвым». – Каким образом? – Не хочу прямо сейчас вдаваться в подробности. Я просто хочу подчеркнуть следующее: официально я в расследовании этого дела не участвую. У полиции Гриттена уже есть несколько подозреваемых, с которыми они хотят пообщаться. Я приезжала к нему совсем по другом вопросу. Пол поразмыслил над ее словами. – Вы думаете, что он и стоял за этими постами в интернете? Да, в проницательности ему не откажешь. – Не знаю. Это лишь одно из направлений следствия. А вы думаете, что он был способен на что-то подобное? – Билли-то? Я ничего про него не знаю. Настоящее время. Пусть даже Полу только что сообщили, что Робертс мертв, эта информация еще не настолько осела у него в голове, чтобы скорректировать его речь. Аманда уже обрела уверенность, что Пол не имел никакого отношения к аккаунту «ЧК666». И вот теперь убедилась, что он никак не замешан в убийстве Билли Робертса. Тогда кто? «По совершенно другому вопросу», – сказала она только что Полу, и, в принципе, это вполне соответствовало действительности. Никакого отношения к расследованию убийства Робертса она не имела, пусть даже первой оказалась на месте преступления – лишь дала подробные показания, а после пообщалась с детективом Грэмом Двайером. У Двайера уже был целый список людей, которых он хотел вызвать для предварительного допроса. Билли Робертс входил в местный кружок пребывающих на грани бездомности алкашей с его абсолютно непредсказуемыми отношениями, где подавленный гнев и взаимная неприязнь регулярно вырывались наружу, а братание в ходе совместного распития бутылки могло в любой момент смениться внезапно вспыхнувшей ссорой и мордобоем. В ожидании результатов криминалистической экспертизы было вполне естественно сосредоточить внимание именно на такой «бытовой» версии, и Аманда считала: все шансы за то, что Двайер окажется прав. Но она никак не могла избавиться от ощущения, которое испытала тогда на крыльце дома Робертса – когда казалось, будто кто-то стоит с другой стороны хлипкой ободранной двери и внимательно смотрит на нее в глазок. Если и в самом деле было так, то это наводило на мысли, что убийца гораздо лучше контролировал ситуацию, чем это предусматривали рабочие версии следствия. Аманде становилось крайне неуютно при мысли, что тот, кто натворил те ужасные вещи, которые она видела в доме, действовал столь хладнокровно и собранно. Ведь что за чудовищем надо для этого быть? Пол беспомощно смотрел куда-то в пространство, явно перегруженный информацией, которой она только что с ним поделилась. – Простите, что пробудила плохие воспоминания, – сказала Аманда. Он покачал головой. – Можете мне поверить – их успели пробудить и без вас. – Ваша мать… нездорова? – Она умирает. – Ну, я просто попыталась выразиться поделикатней. – Вообще-то не было нужды. Аманда кивнула, припомнив, каково это было, когда умирал ее отец. Бесконечные посещения, больничный запах, то, как он словно уменьшался с каждым днем, все меньше походя на того человека, который наполнял ее воспоминания. В детстве и юности она и помыслить не могла, что нечто подобное когда-нибудь произойдет. Но все хорошее рано или поздно кончается. Вот кто-то рядом с тобой, во всей своей красе и воспринимаемый как должное, – а вот уже нет. – Ну что ж, крайне сочувствую, – произнесла Аманда. – Вам, должно быть, сейчас очень тяжело. – Думаю, что ей гораздо тяжелее. Пол подхватил свое пиво и залпом отпил половину бутылки. Аманда выжидала. – Я очень давно ее не видел, – продолжал он. – И в этих краях давно не был. Знаете, как это бывает: откладываешь что-то в сторонку, напрочь о нем забываешь, и кажется, что этого уже нет. Но потом сознаешь, что на самом-то деле никуда все это не девалось и все время было с тобой. – Как коробка, которую все никак не закрыть? – Вот именно. – Поверьте – очень хорошо знакомая мне ситуация. Вы остановились в доме своей матери, насколько я понимаю? Пол кивнул. – Странно, что вы не предпочли гостиницу, – сказала она. – Чтением лекций столько не заработаешь. – И все-таки… Пол не ответил, и Аманда поймала себя на том, что пытается представить себе, каково это – после всех этих лет вернуться в дом своего детства, в самих стенах которого засела столь гнилая история. Тем более что, в отличие от Билли Робертса, Пол не был просто вынужден так поступить. Но, глядя на него сейчас, Аманда осознала, как много из той ноши, которую он сейчас тащил на себе, приходилось на чувство вины. Может, несмотря на все его нежелание ворошить прошлое, где-то в глубине души он чувствовал, что без этого не обойтись? – Не знаю, – медленно произнес он наконец, словно и сам пришел к такому же выводу. – Как это ни тяжело, но, по-моему, это просто мой долг перед матерью. Она присматривала за мной, когда я был маленьким. Защищала меня. Воспитывала. Может, это последнее, что я могу для нее сделать. Хотя, думаю, теперь уже слишком поздно. – Вовсе необязательно. Тут зажужжал ее телефон. Бросив взгляд на экран, Аманда обнаружила сообщение от Лайонса, требующего немедленно поставить ее в известность, что, черт возьми, происходит. Уже только по тому, с какой ледяной вежливостью оно было сформулировано, становилось ясно, в каком бешенстве он пребывает оттого, что его держат в потемках. Ладно, подождет. Она прокрутила список сообщений к началу – вдруг пропустила что-нибудь новенькое от Тео, но нет. Загадочный пользователь, скрывающийся за ником «ЧК666», явно пока еще не клюнул. И, естественно, если им был Билли Робертс, то этого никогда уже и не произойдет. Перед глазами помимо воли вновь возникла та жуткая сцена. Аманда вытряхнула ее из головы и осушила свой стакан. – Ладно, – сказала она. – Мне пора. – Ну что ж, спасибо за пиво. – Не за что. Теперь, когда я знаю, как бедствуют университетские преподаватели, была только рада хоть чем-то помочь. Я с вами еще свяжусь. Было бы полезно поговорить о том, что здесь тогда произошло – пусть даже если это просто наведет меня на какие-то мысли, в каком направлении искать. – Не знаю, чем я тут могу особо помочь. – Я тоже. Но посмотрим. – Аманда встала. – А между тем, не присоветуете ли кого-нибудь в этих краях, с кем мне стоило бы пообщаться? При этих ее словах Пол посмотрел мимо нее на двери паба. До сих пор он производил впечатление настолько открытого и искреннего человека, что Аманда не сомневалась ни в едином его слове. Но теперь в его манере вести себя появилось что-то новое. Пол не походил на человека, который роется в памяти в поисках какого-то имени – скорее напоминал того, кто уже держит это имя в голове и пытается решить, произносить его вслух или нет. – Да нет, – наконец произнес он. – Вряд ли. 21 Въехав в Гриттен-Вуд, бывший наш дом я оставил далеко в стороне. После съезда с двухполосной автомагистрали далеко впереди открылась сплошная стена Сумраков – темное непроницаемое сгущение пространства у самого основания неба. Дело было к ночи, и я нервничал при мысли, что мне предстоит лечь спать в моей старой комнате после всего, что там сегодня произошло. Со всем тем, что я недавно узнал, бурлящим в голове. В компании одного лишь старого дома, пощелкивающего и поскрипывающего вокруг меня, и леса за ним, полного тьмы и призраков. Естественно, призраки тут были буквально повсюду. Остановив машину у совсем другого участка, я выглянул в боковое стекло машины. Сад невероятно зарос, упругие заросли ежевики сгорбились над лужайкой, словно наваленные кучей мотки колючей проволоки. Трава и бурьян у самого дома вымахали так высоко, что дотягивались до грязных черных окон первого этажа. От дома осталась лишь одна пустая оболочка. У меня возникло чувство, будто лес за ним запустил свои пальцы на задний двор и медленно сжимает их, требуя возвращения строения в дикую природу. Старый дом Джеймса… Мне смутно припомнились слова матери, что Карл и Айлин съехали отсюда много лет назад. Возможно, предварительно они пытались продать дом, но кто вообще станет покупать жилье в Гриттен-Вуде? Поселок медленно умирал – дома, словно фонари, гасли один за другим, и перегоревшие лампы никто не заменял. Строение, теперь стоящее передо мной, явно пребывало в полном забросе многие годы, и сердце было вырвано из него задолго до этого. «Билли мертв», – подумал я.