– Алло? Мужской голос. Который каким-то образом ухитрялся звучать одновременно и грубо, и безучастно, словно этот человек заранее знал, что его беспокоят из-за какой-то чепухи, и это его раздражает. На заднем плане звучали и другие голоса. Ей были слышны ругань и крики, но откуда-то совсем издалека, словно из другой комнаты. – Здравствуйте, – произнесла Аманда. – Это Уильям Робертс? – А вы ваще кто? – Я детектив Аманда Бек. Я пытаюсь… Робертс повесил трубку. Аманда попробовала еще раз набрать тот же номер. На сей раз, как это более или менее ожидалось, ответа не последовало. Она нахмурилась. «Почему ты не хочешь поговорить со мной, Билли?» На этот вопрос имелся миллион возможных ответов, конечно же. Но оставался факт, что кто-то уверял, будто присутствовал при том убийстве в Гриттене – кто-то, у кого имелся доступ к тому, что очень напоминало пропавший дневник сновидений Чарли Крабтри, и кто едва ли не в открытую подстрекал подростков к убийству. И хотя ловушка, которую приготовил Тео, могла принести результат, Робертс представлялся тем кандидатом, к которому пока что стоило присмотреться всерьез. Захлопнув свой лэптоп, Аманда отправилась искать Лайонса. 13 Я хотел еще раз повидаться с Дженни, и у меня уже возникла мысль, как лучше всего ее найти. То, как появилось тогда белое вино, без всяких просьб и уточнений, навело меня на мысль, что она частенько заглядывает в тот паб, когда бывает в городке, и я вполне мог представить себе ее обычный распорядок: днем она сидит дома с матерью, а ближе к вечеру выбирается в городок, чтобы посвятить какое-то время самой себе. И действительно: едва войдя в паб, я сразу ее заметил – сидящей за тем же столиком, что и в прошлый раз, все перед тем же бокалом вина. Я взял себе пива и направился к ней. При моем появлении Дженни с немного виноватым видом подняла взгляд. – Ты меня подловил, – произнесла она. – У меня нет проблем с алкоголем, честно. – Эй, вообще-то я и сам здесь. Не возражаешь, если присяду? – Сделай одолжение. Я сел напротив нее, а потом принялся вертеть перед собой картонный кружок с эмблемой заведения, чтобы чем-то занять руки. Мы оба несколько секунд посидели в молчании, пока она наконец не откинулась на стуле. – Я тут подумала о том, что ты мне вчера сказал… – О чем именно? – Ну, вообще про твою нынешнюю жизнь. Я-то всегда считала, что ты уже давно женат, завел детишек… Пишешь свои рассказы. А еще о том, что ты так и не хочешь наконец разобраться с тем, что сказала тебе твоя мама. Это так отличается от того, каким ты был раньше… Давай просто скажем, что я помню тебя более… инициативным, что ли. Дженни оценивающе посмотрела на меня. Я осознал, что даже после всех этих лет она все еще способна вогнать меня в краску, и, чтобы отвлечься, провел пальцем по запотевшей бутылке. Она, конечно же, была права. Но думал я больше не о нас с ней в те времена: я поймал себя на том, что вспоминаю тот день с тренировкой по регби – день, когда погиб Хейг, – и то, как я был решительно настроен любой ценой прорваться за того парня на его половину поля. И как всегда горой стоял за Джеймса и защищал его. И с какой целенаправленной сосредоточенностью тогда, подростком, обдумывал и пытался воплотить на бумаге идеи своих рассказов, окруженный со всех сторон темнотой и молчанием спящего дома. – Наверное, ты права, – отозвался я. – Так что же изменилось? Я посмотрел на нее. – Сама знаешь, что изменилось. – Так ведь двадцать пять лет прошло! – Дженни ответила мне столь же пристальным взглядом. – Похоже, сейчас самое время определиться. Я ничего не ответил. Наверное, она и тут была права. Хотя я провел бо́льшую часть своей жизни, пытаясь не думать о том, что произошло тогда в Гриттене, вся беда в том, что вам вовсе необязательно думать о чем-то, чтобы это не давало вам покоя. Я сбился с курса и, постоянно держа глаза закрытыми, не был способен скорректировать траекторию. – Ну что ж, – произнес я наконец, – я все-таки разобрался с тем, что сказала мне мама. Я обыскал дом. Ты можешь мной гордиться. – Ну обыскал. И?.. – И нашел. Я рассказал ей про коробки с газетами, которые собирала моя мать, – с материалами не только про то, что Чарли и Билли устроили в Гриттене, но и про убийства, совершенные после. Где все выглядело так, будто спустя многие годы другие подростки узнали про Чарли и попытались воспроизвести то, чего, как с уверенностью считали некоторые из них, он ухитрился достичь. – У Чарли нашлись подражатели, – закончил я. – Я проверил в Интернете. Он считал, что если принесет этому мистеру Красные Руки человеческую жертву, то навсегда переселится в мир своих сновидений, а поскольку он и впрямь исчез без следа, некоторые считают, что это ему удалось. Дженни помотала головой. – Но это же… – Полная чушь? Угу, я знаю. Но смотри, что пишут на всех этих сайтах… – Я полез было за телефоном, но тут же передумал. – Ну да, это идиотство. Однако «сетевые следопыты» – я хочу сказать, они так буквально себя называют, – до сих пор ковыряются даже в самых мельчайших деталях того дела, пытаясь понять, как исчез Чарли. – Люди любят хорошие загадки, – сказала Дженни. – Но эту никто никогда не разгадает. Многие даже считают, что Чарли до сих пор жив. Я вдруг пожалел, что не могу взять эти слова назад. Постоянно помнить о том, что он избежал правосудия после того, что натворил, было и без того невыносимо, но если представить, что сейчас Чарли может находиться где-то среди нас… Даже после всех этих лет мысль о том, что он где-то близко, меня откровенно пугала. Повисла короткая пауза. – Ничуть не исключаю такой возможности, – сказал я. – Потому что люди до сих пор прислушиваются к нему, так ведь? По-прежнему учатся у него. – Как думаешь, почему твоя мама все это сохранила? – Даже не знаю, – ответил я. – По-моему, она не хотела, чтобы я про это знал или пытался как-то в этом разобраться. Тут все завязано на чувстве вины, и похоже, что она взяла ее на себя, чтобы я сам ею не терзался. – Тебе не из-за чего испытывать чувство вины, – сказала Дженни. – Нет уж, ошибаешься… Я посмотрел на нее, и еще одно воспоминание вернулось ко мне. Первый опыт осознанного сновидения пришел ко мне недели через две после того, как Чарли и Джеймсу якобы приснился один сон на двоих. Начиналось все почти так же, как в одном из тех повторяющихся сновидений про темный рынок – я метался по узким проходам, а что-то огромное и опасное охотилось за мной, – но на сей раз ощущения оказались совершенно другими. «Я уже был здесь раньше», – подумал я тогда. «Это место мне знакомо». Я плотно закрыл рот, зажал ноздри и постарался сделать вдох. Есть несколько способов проверить, спишь ты или нет, но Чарли сказал нам, что «носовой тест» – наиболее надежный. В реальной жизни вдохнуть при этом не получится, но во сне вам это всегда удается. Я испытал поразительное, невероятное ощущение, что мои легкие наполняются воздухом. «Господи, – подумал я. – Да я же сейчас сплю и вижу сон!» Я огляделся по сторонам, рассматривая серые ларьки, тускло освещенные контейнеры, колченогие прилавки и темные скрипучие навесы, и все они казались совершенно реальными. Мир вокруг ничем не отличался от того, что окружал меня, когда я бодрствовал, и помню то ощущение абсолютнейшего чуда, что тогда испытал. Все, что меня окружало, отличалось такой законченностью и обилием мелких деталей, что нечего было и думать, будто мой мозг способен создать столь изощренную и проработанную до последнего штриха картину. «Покажите мне, как отсюда выбраться!» – то ли подумал, то ли произнес я. – Пол! Откуда-то слева от меня незамедлительно прозвучал голос Дженни. – Давай сюда! Это была Дженни – вот кого вызвало мое подсознание, чтобы вызволить меня во время этого первого осознанного сновидения. Если б такого не случилось, все обернулось бы совсем по-другому. «Тебе не из-за чего испытывать чувство вины». – Ошибаешься, – повторил я еще раз. Дженни нахмурилась. – Ты и вправду все это время так себя чувствовал? – Нет, – ответил я. – Это что-то новое. Когда я уехал отсюда, то принял решение упрятать все это с глаз долой – оставить все позади. Вина – это просто то, что я должен чувствовать. – Господи, тебе надо поговорить с кем-нибудь… – А я сейчас что делаю? – С кем-нибудь знающим, в смысле. С тем, кто сможет помочь. – Угу. Наверное.