Волосы, подчеркивающие алебастровый цвет лица, спускались на плечи Луны, словно бушующие морские волны. Возможно, у кого-то другого косы цвета эбенового дерева выглядели бы неестественно, у Луны они гармонировали с глазами, наводя на мысль о безлунной ночи. Серебряное вечернее платье и туфельки такого же цвета делали ее похожей на ожившую статую. Ледяную статую. Только тепло тела девушки – Луна держала Рудницкого под руку – говорило, что она живой человек. То есть живое существо… – Олаф, как ты меня представишь? – спросила она с интересом. Рудницкий неуверенно кашлянул. Луна первая начала называть его по имени, но алхимик не знал, воспринимать ли это как выражение доверия или как проявление очередных непониманий правил этикета theokataratos. – Ты забыла? Ты являешься испанской аристократкой, – ответил он с притворным удивлением. По документам Луна являлась маркизой Инесс Франциской де Сильва Теллез-Гирон. Похоже, Вилланова слегка увлекся. – Хуже будет, если мы встретим там испанца, который захочет поговорить с тобой на родном языке, – сказал он. – Я знаю испанский, – заверила Луна. – Правда, у меня немного устаревший акцент, но, я думаю, в случае чего спишу это на мое аристократическое происхождение, – добавила она с улыбкой. – Чудесно, – буркнул он. – Ну и чего ты волнуешься? – Это личные проблемы, – ответил алхимик. – Я не хотел бы обременять тебя ими. – А может? – Позже. Нам пора, не стоит опаздывать. Как только они вышли на улицу, кучер сразу же открыл дверцу кареты. Рудницкий, пропустив вперед Луну, задержался на минутку: что-то было не так. Он беспокойно огляделся, только сейчас заметив, что нигде не видит маленькой цветочницы. – Где Аня? – спросил он у швейцара. – Не знаю. Никто ее не видел с прошлого четверга. Татьяна Олеговна сказала, что если до завтра не появится, то сама пойдет ее искать. – Скажи Маевскому, пусть отправит кого-то на Крахмальную. У нее мама больная, нужно проверить, все ли в порядке. – Я прослежу. Рудницкий занял место напротив Луны, и экипаж покатил по мостовой. Из-за вечерней поры солнце пригревало не так сильно, но алхимик все равно закрыл окна, и внутри кареты воцарился полумрак. Какое-то время они ехали в полном молчании. Наконец девушка беспокойно пошевелилась и наклонилась к Рудницкому. – Я могу спросить? – спросила она. – Спрашивай, но не гарантирую, что отвечу, но точно не совру. – Почему ты меня пригласил? – Потому что мне нужна твоя помощь. Последнее время я все больше имею дел с theokataratos, и нет никого, кто объяснил бы мне определенные вещи или удержал от ошибок. До того, как закончить, он ощутил странный дискомфорт, сердце чуть не выскочило из груди, он с трудом перевел дыхание. – Это не совсем так, – добавил он поспешно. – Особа, которую я мог бы расспросить о Проклятых, не владеет полной информацией. Кроме этого… – Да? – Ты мне нравишься. Я могу тебя попросить? – Конечно. – Если я что-то скажу, что тебя обидит или напугает, поверь, я не хотел сделать это специально, позволь мне все объяснить, до того, как… отреагируешь. Ладно? – Я бы не обидела тебя, – заверила Луна. – Не в такой ситуации. Даже если ты причинишь мне боль. Почему ты сел напротив меня, а не рядом? – Я не хотел бы стеснять тебя. Физическая близость является отражением эмоциональной близости. Обе стороны должны этого хотеть. – Я стесню тебя, если пересяду? – Ни в коем случае! Девушка пересела, оперлась о плечо Рудницкого. В ее поведении не было даже тени эротического подтекста, однако алхимик чувствовал, что поведение Луны создает между ними интимную связь на более глубоком уровене. Проклятые всегда соблюдали дистанцию, в прямом смысле этого слова. – А сейчас расскажи мне о своих проблемах, – попросила она. – Я не уверен, должен ли. – Ты не доверяешь мне? – Доверяю! Иначе не говорил бы об этом. Проблема в том, что в деле замешаны theokataratos, и я не хотел бы ставить тебя в такую ситуацию, когда ты должна будешь выбирать между мной и ими. – Позволь мне самой принимать решения. Несмотря на то что девушка даже не повысила голос, предчувствие подсказывало алхимику, что, если он откажет, его отношения с Луной закончатся здесь и сейчас. – Ладно, – покорно вздохнул он. – Это началось с убийства… * * * Рудницкий потягивал шампанское, прислушиваясь к разговорам за столом. По негласным правилам, на приеме не подавали горячих блюд, в расположении гостей был только буфет. Ну и конечно же, алкоголь. Как можно было надеяться, особа маркизы де Сильва Теллез-Гирон вызвала интерес варшавских сливок общества, тем более что до этого никто не мог похвастаться знакомством с испанской аристократкой. Тот факт, что она прибыла в компании с алхимиком, добавлял дополнительную изюминку. – Барон, позвольте представить вам мою племянницу Мариетту Серпинскую, – прощебетал писклявый женский голосок, вырывая Рудницкого из размышлений. Он с трудом сдерживал раздражение, в течение последнего часа хозяйка умудрилась представить ему добрую дюжину молодых дам разной красоты и ума. Судя по всему, он был звездой вечеринки. – Мне очень приятно, – пробормотал он, склоняясь над ручкой молодой, не больше двадцати лет, барышни. Треугольное личико с серой, тусклой кожей, узкими губами и плоской фигурой, лишенной женственных округлостей, составляли не слишком притягательное целое. – Мариетта очень умна, – заверила госпожа Бунде. – Она недавно окончила пансион госпожи Жешотарской. – Приятно познакомиться, – произнес алхимик. – Мне тоже, – искренне ответила Мариетта, беря его под руку. До того как Рудницкий отошел от ошеломления, девушка провела его к свободному столику. Алхимик автоматически выдвинул ей стул, но не торопился садиться. – Прошу прощения, мадемуазель, но… – Не могли бы вы уделить мне минутку? – попросила она с отчаянием в голосе. – Умоляю! Рудницкий незаметно оглянулся: не вызывало сомнений, что он стал объектом внимания этого общества, с начала приема он ни на минуту не отпускал Луну, а тут вот тет-а-тет с молодой барышней. С другой стороны, тот факт, что они были на виду, защищал его от сплетен и клеветы. «Надеюсь, она не будет раздеваться на публике или кидаться мне на шею», – подумал он. – Конечно, слушаю вас. – Я знаю, что не красавица и не умница, но не могли бы вы минутку поговорить со мной? – быстро произнесла она. – Иначе они будут смеяться надо мной. – Кто? – спросил он, заинтересовавшись мимо воли. – Все! А особенно моя кузина Роза. – Госпожа Розали – это та высокая барышня в розовом платье? – Да, она очень гордится своей красотой. Всем рассказывала перед приемом, что вы падете перед ней на колени, а когда оказалось, что вы посвятили ей всего лишь десять секунд, начала на мне срываться. – Я до сих пор ничего не понимаю. – Ну, когда она меня разозлила, я сказала, что вы со мной проведете больше времени, чем с ней, – сказала она тихо. – Пяти минут хватит? – Конечно! – Что-то выпьете? – С удовольствием. Рудницкий жестом позвал слугу и угостил свою собеседницу бокалом шампанского. – А это правда, что алхимические препараты производятся из трав, растущих в анклаве?