Стараясь не привлекать внимания сидевших неподалеку, Кэтрин шепотом пересказала обеим миссис Дримлейн все, что до этого уже говорила главному констеблю. Старая леди поерзала на своем стуле: – Скорей бы уже нам разрешили вернуться домой. Я чувствую, нам есть о чем поговорить, малиновка. Еще вчера мне хотелось расспросить тебя обо всех этих дамах, которым так старались угодить наши соседи, даже сама миссис Райдинг. А сегодня одна из них мертва! Позже мы пригласим, конечно же, и судью Хоуксли. Он ведь не сможет отказать нам и обязательно поделится всем, что удастся разузнать Грейтону. – Эти убийства как будто развлекают вас, матушка, – укоризненно заметила добронравная Розамунд. – Отчасти ты права, дорогая, и мне не стыдно в этом признаться. – Светло-голубые глаза миссис Дримлейн заблестели. – Уверена, из находящихся в этом зале по-настоящему сожалеют о смерти бедной миссис Роуленд лишь несколько человек из тех, кто восхищался ее благотворительной деятельностью. Для остальных же эта трагедия – лишь невероятное событие, потревожившее наше сонное болото. Еще не утихли разговоры о проклятом семействе Тармонтов, как появилась новая пища для пересудов. Уверена, они не закончатся и к Рождеству. – Но это недостойно, находить удовольствие в подобных разговорах… – Розамунд покраснела. – Хотя вы, безусловно, правы. И я тоже буду говорить о случившейся здесь трагедии со своими гостями… – Мы с Кэтрин и моим старым другом Хоуксли, конечно же, проведем за разговорами не один час… – Миссис Дримлейн бросила взгляд в сторону судьи, снова занявшего место за столом для членов благотворительного комитета и не пытавшегося скрыть, что наблюдает за находящимися в зале. – Но что отличает нас от обычных сплетников и отчасти оправдывает наше любопытство, так это то, что мы искренне хотим найти убийцу! Восстановить справедливость и наказать чудовище, осмелившееся забрать человеческую жизнь! Молодая миссис Дримлейн неохотно кивнула. Конечно же, она не одобряла вмешательство свекрови в полицейское расследование, но ей было известно, что старая леди будет поступать как ей угодно, невзирая на чье-то мнение. Хуже того, старшая миссис Дримлейн еще сбивала с пути истинного юную мисс Хаддон. К чему девушке забивать голову историями об убийствах? Девице ее лет надо заниматься рукоделием и думать о женихах или найти себе какое-нибудь место. Если уж на то пошло, Розамунд считала себя женщиной прогрессивных взглядов, но прогресс, если можно так выразиться, должен знать свое место. И затрагивать только те стороны человеческой жизни, где он действительно нужен. Она не нанимала своим сыновьям гувернантку, предпочитая проводить с ними как можно больше времени, и считала, что ее познаний хватит, чтобы подготовить их к поступлению в школу для мальчиков. Домашнее образование не для мужчин, которым предстоит управлять страной, делать открытия и защищать родину. Но девушкам вполне достаточно уметь вести хозяйство, чтобы стать опорой для тех самых прогрессивных мужчин, и иметь представление о некоторых науках, чтобы помочь сыновьям сделать первые шаги на пути к достойному образованию. Старшая миссис Дримлейн не так уж давно сблизилась с невесткой, чтобы указывать ей на противоречивость суждений, и, хотя прекрасно поняла, почему Розамунд поджала губы, предпочла этого не заметить и вновь обратилась к Кэтрин. – Твоя тетушка, должно быть, испытывает облегчение из-за того, что миссис Роуленд не убили в ее гостинице. – Миссис Дримлейн и не подозревала, что ее мысли были схожи с рассуждением главного констебля. – Я не успела поговорить с ней, как за мной пришел сержант, но я уверена, что тетушка очень сожалеет о смерти миссис Роуленд. Все же она жила в «Охотниках и свинье» с другими леди, и тетя Мэриан гордилась возможностью принять их у себя. О том, что сперва миссис Роуленд и ее брат должны были жить в доме викария Фридделла, Кэтрин уже позабыла. Розамунд сочувственно закивала, а миссис Дримлейн вновь вернулась к своим мыслям – что она подумала, едва узнала о смерти лондонской благотворительницы. Прежде всего это было удивление, охватывавшее каждого, кто давал себе труд задуматься о том, как именно было совершено убийство. Те, кто, как и Кэтрин, догадались о скрывшем звук выстрела колокольном звоне, были поражены дерзостью преступника. Осмелиться на подобное в здании, где собралась едва ли не половина города! Выстрелить в женщину, которая и сама отличалась решительным и твердым характером! Что, если бы стрелявший промахнулся или же только легко ранил миссис Роуленд? Она могла позвать на помощь или даже сама накинуться на нападавшего, бросить в него чем-нибудь, да хотя бы Библией, лежавшей на столе рядом с ее креслом! Как надо было ненавидеть эту женщину или же бояться ее, чтобы пойти на подобный шаг! И куда делся этот человек? Вышел через дверь, ведущую на кладбище, пересек ее и через боковую калитку прошел на тихую улочку, где его ждал экипаж? Или же вернулся в зал и как ни в чем не бывало смешался со знакомыми, которые будут болтать с ним, не подозревая, с кем имеют дело? Удастся ли когда-нибудь мистеру Грейтону выяснить всю правду? – Неужели преступник собирался убить миссис Роуленд именно здесь? – Миссис Дримлейн рассуждала вслух, не ожидая ответа, но Кэтрин и Розамунд поневоле начали искать его. – Мне так не кажется, – после паузы первой заговорила Кэтрин. – Этот человек что-то хотел получить от миссис Роуленд и, возможно, ушел бы, отдай она требуемое. – Или убил бы ее после того, как получил это, – возразила миссис Дримлейн. – Судя по твоим словам, речь шла о двух вещах, ведь ты упоминала «его» и «ее»… – И еще какую-то женщину, которая отдала «его» кому-то, – вставила Розамунд, против своей воли начиная погружаться в самодеятельное расследование, увлекавшее ее свекровь. – Сколько, однако же, здесь этих самых «их», и что-то из этого еще и подделка, – недовольно поморщилась старушка. – И зачем этот человек убил ее, если ему было что-то нужно от миссис Роуленд? Ведь теперь он никогда не получит желаемое, если только… – Если только что? – едва ли не одновременно спросили Кэтрин и младшая миссис Дримлейн, не дождавшись продолжения. – Если только он не понял, кому эта неизвестная «она» отдала этого «его», – пожала плечами почтенная дама, удивляясь, какими бестолковыми порой оказываются даже наиболее сообразительные из ее знакомых. – Но тогда… Он продолжит искать то, что ему нужно! – ахнула Розамунд и испуганно обвела взглядом зал, словно убийца уже был здесь и высматривал свою новую жертву. Впрочем, почему бы и нет? – И попытается заставить владельца этого предмета отдать это ему! – подхватила Кэти. – Что, если он убьет кого-то еще? После этих слов ее собеседницы ненадолго умолкли, напуганные картиной возникшего перед ними будущего. – Что же может быть таким ценным, чтоб ради этого пришлось убить? Мужчина, который стреляет в женщину… Это просто чудовищно! – воскликнула Розамунд. Миссис Дримлейн шикнула на невестку – на них начали оглядываться сидящие неподалеку. – Почему ты думаешь, что это непременно был мужчина? – спросила она. – Но… как же? – Молодая женщина уставилась на свекровь, широко раскрыв темные глаза. – Вы же не думаете, что на этот кошмарный поступок может быть способна женщина? – Отчего же? Женщины точно так же могут ненавидеть или стремиться заполучить желаемое, чем бы оно ни было, – миссис Дримлейн пожала плечами, должно быть, вспоминая недавние убийства в «Охотниках и свинье». – К тому же Кэти не слышала голоса собеседника миссис Роуленд. А это может указывать на то, что убийцей была женщина. – Или мужчина с очень тихим голосом, – прибавила Кэтрин, уже успевшая поразмышлять об этом. – Я не припомню среди наших знакомых джентльменов никого, кто говорил бы так тихо, что его голос нельзя расслышать во время ссоры… – Миссис Дримлейн без церемоний огляделась по сторонам, словно надеялась распознать в одном из находящихся в зале людей убийцу. – Наших знакомых? – Розамунд опять повысила голос, привлекая внимание соседей. – Не думаете же вы, что эту великую женщину убил кто-то из тех, кто сейчас находится здесь, в зале? – Увы, моя дорогая, именно так мне и приходится думать. И, судя по тому, какие пронзительные взгляды бросает на собравшихся наш старый приятель Хоуксли, он придерживается точно такого же мнения. Кэтрин уже слышала немало пересудов, главной темой которых была, конечно, личность убийцы. И почти все, кто сидел настолько близко к ней, чтоб быть услышанным, считали, что преступление совершил чужак. Кто-то вошел через дверь, ведущую на кладбище, и хотел ограбить миссис Роуленд. Когда она отказалась отдавать свое достояние, негодяй в ярости застрелил ее. То, что в нескольких убийствах были виновны жители соседних поместий, не мешало горожанам обвинять пришлого грабителя. Ну как, как можно заявить, что достойную женщину, их гостью, перед самым ее выступлением убил кто-то из них? Даже помыслить невозможно! Так же думала и Розамунд, но ее свекровь и мисс Хаддон еще не могли забыть недавние кошмары, как бы им этого ни хотелось. Должно быть, молодая миссис Дримлейн смогла понять по их лицам, о чем они думают, потому что следующая ее реплика была вполне разумной: – Что ж, если это не грабитель и не какой-то опустившийся человек, готовый убить ради нескольких монет, главному констеблю Грейтону будет не так уж трудно отыскать убийцу. Миссис Роуленд не была знакома почти ни с кем из Кромберри, за исключением миссис Райдинг и ее семьи. Но подозревать миссис Райдинг… Это совершенно невозможно! Остаются только дамы из Бата! И в самом деле, Эммелина ведь упоминала, что миссис Пропсон и мисс Лэмбон знакомы с миссис Роуленд, как и те дамы из попечительского комитета, что не поехали в Кромберри. Однако же предполагать, что миссис Пропсон или ее подруга могли застрелить миссис Роуленд, так же немыслимо, как считать убийцей миссис Райдинг! И все же кто-то ведь совершил это преступление! Кэтрин уже не была так наивна, как свойственно девушкам ее возраста, и понимала, что убийца не носит на груди табличку, изобличающую его. Как бы ни старались горожане обвинить в убийстве неизвестного чужака, разбойника и вора, миссис Райдинг точно так же может оказаться преступницей, как миссис Пропсон, мисс Лэмбон или любой другой из находившихся в зале. В конце концов, большинство из обитателей окрестных поместий регулярно ездят в Лондон и могут быть знакомы с миссис Роуленд, о чем их соседи даже не подозревают. Разговор увял, все три дамы могли лишь повторить то, о чем говорили ранее. Оставалось надеяться, что это затянувшееся собрание не напрасно и главный констебль Грейтон найдет среди бесполезной болтовни зернышки, из которых сможет впоследствии испечь хлеб истины. У выхода из зала внезапно поднялся какой-то шум, мужской голос возмущенно спорил с констеблями: – Почему это я не могу войти? Что здесь происходит? Я приехал за своей матерью и хочу убедиться, что с ней все в порядке! Да пропустите же меня, остолопы! Голос принадлежал Гарольду Райдингу, а вскоре в проходе между рядами стульев возник и он сам, покрасневший от гнева. Все головы повернулись к нему, кто-то начал возбужденно пересказывать события, предшествующие этому всеобщему заточению, но из-за гула голосов Райдинг не мог разобрать, о чем именно идет речь. Сопровождаемый констеблем, не решавшимся удерживать его силой, Гарри прошел к первому ряду, где уже успел заметить свою мать. Миссис Райдинг обернулась, как и другие дамы, сидевшие рядом с ней. Кэтрин со своего места рядом с обеими миссис Дримлейн было видно, как осветилось лицо Агнес Беррингтон, когда она увидела приближающегося молодого человека. Как было бы прекрасно, если бы эти двое молодых людей полюбили друг друга! Гарри, любимец матери, пожалуй, сумел бы добиться от нее разрешения выбрать себе невесту, хотя большинство знакомых Райдингов были уверены в обратном. Николас сделал выгодную партию, Стивен скоро женится на девушке с большим приданым, а у Гарри, пусть он и младший сын, есть некоторый капитал, завещанный ему дедом по отцовской линии. С приданым мисс Беррингтон, каково бы оно ни было, им вполне хватит средств на достойное существование. Кэтрин видела, как Гарри улыбнулся Агнес, проходя мимо нее к матери. Миссис Райдинг громким голосом принялась жаловаться на тиранию старшего констебля Грейтона, осмелившегося держать их всех здесь, как будто они какой-то скот. Об убийстве миссис Роуленд она сперва не сказала, и Гарри пришлось прервать ее пылкую речь, чтобы спросить, каким образом главный констебль оказался на собрании благотворительного комитета. Молодой джентльмен стоял лицом к залу, и все собравшиеся могли прочесть на его лице неподдельное изумление и тревогу. И все же, как шепотом сказала миссис Дримлейн своим молодым собеседницам, нельзя исключать, что убийца легко мог уйти, оставшись незамеченным, и появиться в приходском доме позднее. В небольшом холле констебли уже пререкались с мужьями, отцами и братьями дам, которые не явились домой вовремя. На улице стемнело, люди устали, мало-помалу тихое ворчание превращалось в возмущенный ропот, и когда перед собравшимися наконец появился мистер Грейтон, его усталый вид не вызвал ни у кого сочувствия. – Я должен поблагодарить вас всех за проявленное терпение и предупредить, что, возможно, мне придется поговорить с кем-то из вас еще раз… – Грейтон и не подумал извиниться за это многочасовое ожидание, чем породил еще одну волну возмущенных возгласов. – Вы должны понять, что расследование этого жестокого преступления не будет быстрым и легким и многое зависит от вашей доброй воли и желания помочь найти и покарать негодяя. Если кто-то из вас вспомнит о чем-то, что может показаться важным, прошу немедленно сообщить мне или кому-нибудь из моих подчиненных. Теперь, полагаю, вы все можете вернуться в свои дома и помолиться о душе нашей гостьи, нашедшей в Кромберри свою смерть. Разочарованная публика потянулась к выходу. Многие надеялись, что главный констебль прямо сейчас назовет им имя убийцы, какого-нибудь Сэма или Джона, пойманного констеблями в то время, как все они томились здесь. У выхода возникло настоящее столпотворение. Дамы составляли большинство собравшихся, и их лучшие туалеты не позволяли быстро проходить сквозь неширокие двери. Представители светского общества, сидевшие на первых рядах стульев, оказались позади всех – простые горожане даже не подумали о соблюдении приличий, торопясь поскорее оказаться дома и за накрытым столом поделиться с домашними всем, что им удалось увидеть, услышать и запомнить. В жизни многих из них до сих пор не случалось и, возможно, уже никогда не случится ничего столь же поразительного и ужасного. Кэтрин вынуждена была выбираться из зала едва ли не в самом конце, так как провела последний час в обществе обеих миссис Дримлейн. Она слышала, как за ее спиной миссис Райдинг продолжает критиковать Грейтона и одновременно пытается успокоить безутешную мисс Фридделл. – Представить не могла более бесполезного занятия, чем сидеть тут и ждать, пока кто-нибудь расскажет Грейтону что-то важное. Да что мы можем знать об убийце? Грабитель вошел с кладбища, совершил свое ужасное деяние и преспокойно вышел, пока мы все тут были заняты подготовкой к заседанию! – Вы правы, дорогая миссис Райдинг, – прибавил викарий, на чью руку тяжело опиралась его измученная, как будто разом похудевшая сестра. – Да кто из нас мог заметить хоть что-то, когда все либо приветствовали друг друга, либо готовились к собранию! – А я уверена, что кто-нибудь мог видеть что-то подозрительное, – вмешалась мисс Лэмбон, не имевшая возможности продвинуться вперед из-за спины миссис Пропсон. – Возможно, этот человек просто не сразу понял, что заметил нечто важное! А через некоторое время догадался, что его несущественное воспоминание на самом деле наполнено глубоким смыслом! – Кажется, будто вы говорите о себе! – ответил ей мистер Блантвилл, как верный рыцарь, держащийся неподалеку от миссис Уиллинг, изменившей сегодня своей обычной болтливости. – Возможно, так оно и есть, сэр, – многозначительно ответила мисс Лэмбон. – Полагаю, я видела кое-что, непредназначенное для посторонних глаз. – И вы рассказали об этом главному констеблю? – Старшая миссис Дримлейн живо обернулась, едва не уткнувшись носом в меха на пелерине миссис Пропсон, также обернувшейся к подруге. – Еще нет, – неохотно призналась мисс Лэмбон. – Сперва я должна кое-что хорошенько обдумать. Я окажусь в неловком положении, если мистер Грейтон сочтет мои слова пустой болтовней. – Что ж, лучше вам не затягивать с этим разговором, – покачала головой миссис Дримлейн. – Промедление может помочь убийце скрыться. – О, я совсем не уверена, что речь идет об убийстве! – Длинный нос мисс Лэмбон нервно задергался. – Полагаю, мои наблюдения связаны с… совсем другой историей. – Вайолет, почему бы тебе не объяснить все, как полагается? – Миссис Пропсон уже могла бы протиснуться в дверь, но остановилась, не позволяя следующим за ней выйти из зала. – А мы все вместе решим, стоят ли твои слова того, чтобы ради них беспокоить главного констебля! – Нет-нет, я не стану ничего говорить, пока не поразмыслю как следует. Возможно, мне лишь что-то показалось, а мои опрометчивые слова причинят вред… – заторопилась ее подруга. – Причинят вред – кому? – Миссис Дримлейн не собиралась так просто сдаваться. Как и все, кто слышали слова мисс Лэмбон, старая леди испытывала жгучее любопытство и вместе с тем тревогу. Что, если мисс Лэмбон и в самом деле увидела что-то, способное помочь полиции? Но эта леди уже, кажется, пожалела о своих намеках, потому что в следующий момент едва ли не протолкнула миссис Пропсон в двери, торопясь поскорее выйти из зала и прекратить этот разговор. Молодая миссис Дримлейн в своей карете отвезла в «Охотников и свинью» свою свекровь, Кэтрин и шумно сморкавшуюся тетушку Мэриан. В холле гостиницы уже ждал встревоженный мистер Лофтли. Незадолго до того, как его жена, племянница и миссис Дримлейн вернулись, доктор Голдблюм привез в своем экипаже бедного мистера Макнила, который едва держался на ногах. Пока лакеи помогали джентльмену подняться, доктор коротко осведомил мистера Лофтли о случившемся в приходском доме, и теперь толстяк обеспокоенно переводил взгляд с одной дамы на другую. – Ох, как я волновался! Бедняга мистер Макнил, похоже, у него помутился рассудок от горя. Должно быть, он очень любил сестру! И какой же мерзавец осмелился убить миссис Роуленд, такую милую и добрую даму! В холл вошли приехавшие следом миссис Пропсон и остальные дамы, услышавшие последние слова дядюшки Томаса. – Хотелось бы и нам всем это знать, друг мой! – воскликнула миссис Пропсон. – Надеюсь, ваш мистер Грейтон очень скоро найдет убийцу, и мы сможем вернуться домой! Вы только представьте себе, он запретил нам уезжать, пока в его расследовании не появится хоть какая-то ясность! Да он может искать этого бродягу целую вечность, так что же, нам придется пустить корни в Кромберри?