— Только что… — я одёрнул своё стандартное моно и шагнул вперёд. Кроме киборга, меня сопровождали двое космопехов, одетых в штатское. Мы медленно двинулись через деловитую суету полётной палубы, направляясь к обширной лифтовой площадке. — Здесь всегда так многолюдно? — спросил Алексеев. — Это же столица Далеко Далёкого, — пафосно заметил я, хотя, конечно, я понимал истинные причины столпотворения. Через нейро я уже получил ответ от Аэция Смолина, владельца одного из тайных предприятий Никитина. За те пять часов, которые ушли у нас на дорогу с дебаркадера до Кольца, он успел нанять кучу роботов у нескольких сервисных компаний и устроил тут настоящий балаган. / Ψ: Лучше всего у лифтов, роботы втолкнут вас в кабину и заблокируют вход. А потом он уедет. Аэций./ Наконец, мы протиснулись сквозь толпу и оказались около лифтов, где как раз стояло много ожидающих роботов и космиков, между фигур людей также виднелись многочисленные платформы с грузами. / Ψ: Два шага влево, по направлению к космику в синем моно. Аэций./ Я чуть довернул голову и увидел нужного человека, стоявшего ко мне спиной в очереди у соседних дверей. Шаг, ещё шаг… / Ψ: Управление лифтами перехвачено. Три секунды. Аэций./ Я улыбнулся и посмотрел на киборга. Почти сразу после этого, двери ближайшего лифта распахнулись, а одна из грузовых платформ резко качнулась в сторону Алексеева и космопехов, толкая их и отодвигая хоть на немного, но всё же в сторону. А затем толпа роботов плотно заняла всё пространство, меня буквально внесло в лифт, двери закрылись. Один из спасителей сунул мне в руки сферу. Двое других принялись приклеивать на моно матрицы с маскировочными нанитами, которые должны были изменить мелкие и незначительные для человеческого глаза детали одежды. / Ψ: У нас около минуты, а потом лифт перехватят федералы. Нужно будет затеряться в толпе роботов сразу, как только откроются двери. Аэций./ Отбросив сомнения, я одел сферу. Перед глазами была темнота, а прямо сквозь волосы к моей голове плотно прильнули множество прохладных нитей, буквально обволакивающих кожу, сливающихся с ней. Я провалился в пустоту, подспудно ощущая присутствие чего-то огромного и вездесущего… После, в абсолютной темноте, перед моим внутренним взором открылось меню с одним ярко отмеченным пунктом: Сервисный режим от Аэция Смолина. «Выбрать, активировать…» Картинка сменилась, возникла трансляция окружающего меня пространства. Двери распахнулись и я вместе со стоявшими рядом роботами шагнул наружу, сразу попав в плотную толпу ещё большего количества роботов. Под одетой сферой, в виртуальном пространстве, которое я наблюдал мысленным взором, появились инструкции — куда следует идти. Виртуальные путевые указатели долго вели меня по каким-то техническим коридорам. Правильнее будет сказать, моё тело само шло согласно передаваемым командам, а я просто наблюдал за дорогой через вирт. Это было странно. Коридоры сменялись лестницами, лестницы лифтами, в которых ехали другие роботы, потом снова начинались коридоры. Постепенно я свыкся с тем, что не управляю своим телом, однако неловкость от непривычности этой ситуации постепенно стала сменяться чувством тревоги. Мне стало казаться, что что-то охотиться за моей душой… / Ψ: Впереди станция метро. На нём можно покинуть сектор федералов. Сейчас прикрытие почти закончилось, роботов здесь бывает немного и они рассеяны по большой площади. Нужно попытаться проскользнуть или зажмут. Аэций./ — Пришедшее сообщение развеяло бредовые мысли. Ведомый программой, я вошёл на станцию и начал ждать прибытия поезда, рядом оказалась пара роботов — прежнего столпотворения уже не было. Вынужденное бездействие стало всё больше и больше угнетать меня, я буквально всеми клетками мозга ощущал, как вместо поезда на меня накатывает тёмная и беспросветная волна чего-то нечеловеческого. Поезд появился через восемь минут, его прибытия встряхнуло меня, отодвинуло ужасный морок на задний план — мне удалось вздохнуть чуть свободнее. Тем временем открылись двери вагонов и оттуда стали выходить бронированные космопехи. Я мысленно заметался между наблюдаемой картинкой и пугающей меня тьмой, затаившейся где-то рядом. Однако, так ничего и не успел предпринять, да и было это попросту невозможным. Меня быстро окружили, плотно взяв в коробочку и обездвижив, а после стянули шлем. С глухим тихим причмокиванием внутренняя оболочка сферы оторвалась от головы, освободив волосы. Виртуальность резко пропала, а взамен на меня обрушился реальный мир… Когда я проморгался, то увидел перед собой улыбающегося киборга: — Не наблюдаю ваших юристов, господин Никитин. III Консул Онуфрий Алексеев закрыл папку-носитель с данными, и из его пси-восприятия исчезла доля информационной картины окружающего мира. Уже привычная ему часть. За прошедшие месяцы новой работы он свыкся с этой информацией, превратил её в важную составляющую жизни. Тем не менее приходилось соблюдать правила работы с данными ограниченного распространения. Онуфрий привычно расслабился, если так можно сказать про человека-киборга, в ожидании пока возникшая в его сознании лакуна заполнится чем-нибудь иным. Например, приятными воспоминаниями о прошлой жизни. Человеческий мозг киборга, находящийся в искусственной оболочке кибернетического протеза тела, расслабился. Сохранившиеся остатки гормональной системы, функционирующие под управлением сервисного инка, выработали нужные вещества — и Онуфрий погрузился в лёгкую полудрёму, вспоминая ласковые искусственные озёра Марса. Спустя десять минут он стряхнул сонную одурь и вновь почувствовал себя готовым к работе. К долгой работе. «Мдаа…» — задумчиво протянул консул. Дело было сложным, и с плохими последствиями — нужно было всё ещё раз обдумать, прежде чем принимать решение. Вообще, Онуфрий давно уже определился, уверившись в том, что единственный выживший на Энее Тит Никитин точно замешан. И что он чего-то недоговаривает. Иначе и быть не может — не существуют такие случайности. Во-первых, экстраординарная ситуация возникает на корабле, где оказывается столь значимое лицо, прочно входящее в список золотой тысячи ОВТ Далеко Далёкого. Во-вторых, именно этот магнат выживает, среди многих десятков сотен пассажиров корабля, и, в-третьих, именно Никитин чудом спасается с транспортника предположительных организаторов катастрофы: «Нет, таких совпадений не бывает». Впрочем, и виновным Никитина Онуфрий не считал — пока, по крайней мере, но какую-то скрытую взаимосвязь чувствовал. По глубокому убеждению консула, и согласно имеющимся наставлениям, в делах, связанных с нарушением экстерриториального кодекса СФЧ о преступлениях против человечества, лучше было, как говорили в старину русские: «Перебдеть, чем недобдеть». И Онуфрий, получив отказ свидетеля от предложенного ментоскопирования, попытался его арестовать для проведения принудительной процедуры. Однако, к величайшему удивлению консула, судебный инк не счёл доводы достаточными — и не дал разрешения. Онуфрий не привык отступать в важных делах и задержал свидетеля до завершения изучения всех обстоятельств, поместив его под карантин, с этим инк согласился. Уже третий месяц Тит Никитин находился под домашним арестом в служебной гостинице федерального блока, но никаких дополнительных фактов, позволяющих снова поднять вопрос о ментоскопировании, так и не было найдено. А ко всему прочему было ещё одно непонятное Онуфрию обстоятельство — Тит Никитин почему-то не пытался задействовать семейные связи, чтобы решить вопрос своего освобождения. Руки Алексеева потянулись к только что закрытой папке с данными, его взгляд упёрся в старомодную традиционную обложку из имитирующего кожу материала, на синем фоне были выдавлены золотые буквы: «Овеществлённый носитель служебной информации, регистрационный номер…» Усилием воли консул прервал движение, осознавая, что ничего больше там не найдёт. Сегодня утром пришли результаты рассмотрения повторного запроса. После получения отказа от судебного инка Онуфрий отправил апелляцию, рассчитывая, что важность вопроса позволит преодолеть запрет. Однако Большая Комиссия, собранная из людей и инков по всей СФЧ, рассмотрела его обращение и отказала. Тита Никитина следовало отпускать. Часть 1 Кольцо Титана — Интерлюдия В тот самый, попавший позже во все учебники истории, день Васильевы почти успели улететь, но отведённый Кассию лимит удачи исчерпался. Кассию Васильеву в последнее время повезло дважды. Во-первых, он смог найти в себе силы отказаться от виртуальной сферы, прекратить быть роботом и вернуться разумом в семью. Во-вторых, во время инцидента с его новым работодателем из компании Меркурианского Паука ему помогли остаться самим собой. Однако при этом, его старый друг Септим, неожиданно вновь появившийся в его жизни, настоятельно посоветовал Васильеву забирать семью и уезжать со станции. Он считал, что несмотря на вмешательство Единых, риск в очередной раз оказаться с одержимыми роботами один на один, где-нибудь в пустом переходе велик. Кассий пытался выяснить у Септима подробности, но тот ответил, что Единые и сами не понимают до конца причин произошедшего. Именно поэтому Септим и советовал уехать, во избежание. Куда-нибудь поближе к обжитым и цивилизованным колониям, где использование роботов строго регламентируется. После двух местных рейсов Кассий, опять же по протекции связанных с Едиными людей, получил перевод с Жемчуга-3 на станцию Большая Кристи. Эта станция была значительно больше Жемчуга-3 и любой другой из сообщества Нитки. Она располагалась на орбите Харона, по сравнению с космическими колониями Нитки Большая Кристи была очень хорошим вариантом для жизни — плотно населённая система Плутона давала гораздо больше возможностей, а использование роботов там строго регламентировалось местными законами. Сборы были недолгими — небогатая семья с двумя детьми, живущая почти на грани социального минимума, не имела особого багажа. Кассий договорился, что отработает вахту в технической секции одного из попутных кораблей профсоюза, и для перелёта оставалось только дождаться подходящего транспорта Добро Приносящих. Часть 1 Кольцо Титана — Глава 1. Чужая игра Район Малый Кавказ. Кольцо Титана Пошла вторая неделя после того, как федералы, извинившись за досадную задержку, выпустили меня из своей служебной гостиницы. Консул Алексеев, который занимался поиском виновных с катастрофой на Энее, так и не смог, по понятным причинам, добиться моего согласия на ментоскопирование. А судебные инки не одобрили запрос на принудительную процедуру. И ему пришлось меня отпустить — все эти подробности я узнал из официально доведённого до меня отчёта о расследовании с резолюцией о моей полной непричастности к делу. Кроме того, мне была вручена благодарность от имени Генерального совета народных представителей СФЧ за предоставленные улики — речь шла о добыче с Норге. Я ведь передал им самый ценный наш трофей — загадочный и зловещий генератор, вызвавший локальный зомби-апокалипсис. Авила тоже получила необходимые бумаги и улетела на Фебу — вторую и последнюю колонию СФЧ в системе Сатурна. Там размещалась база снабжения Дальних сил СФЧ, и туда же был доставлен взятый на буксир Рычагов. А я поселился в Малом Кавказе, одном из тихих районов Кольца — он располагался на границе секторов федерации и корпорантов. Я выбрал это место давно, ещё находясь в гостинице федералов. Здесь власть СФЧ была уже чисто номинальной, и Далькорп тоже не был хозяином. Мне требовались именно такие условия, чтобы окончательно разобраться в своём будущем. И сделать это без постороннего вмешательства.