– ВОКУ. – Киевское или моспех? – Моспех. – Понятно. Ты имеешь в виду продолжить сотрудничество? – В случае, если Аньелли попросит продолжать расследование. – Запомни, ты не сыскарь, а шпион. Причем элитный. Аналитик. Что ты можешь сделать в данной области? Кроме того, ясно, что здесь играют крупные игроки. – У старика Аньелли есть методы воздействия на этих игроков. Зазвонил телефон. Романов достал трубку из кармана и, посмотрев на номер, хмыкнул: – Ну вот, кажется, началось. – Синьор Романов, – раздался голос Паолы, – синьор Аньелли вылетает сегодня в Москву. Он остановится в «Метрополе». Если у вас нет срочных дел, просит вас подъехать в ресторан сегодня к восьми на ужин. – Вы будете присутствовать? – Разумеется. Глава 16 Сам борона Зазвонил телефон. Прилепин посмотрел на номер, и лицо его приобрело озабоченное выражение. – Слушаю, слушаю, Виктор Петрович. – Нужно встретиться, – раздался хрипловатый голос Бати. – Давайте в «Рубинштейне». В 13 часов. Виктор Петрович, потомственный ленинградец, жил на улице Рубинштейна. Часто хворал. Поэтому они встречались в ресторане с тем же названием, располагавшемся в доме, где жил старик. Сергей Николаевич примерно знал, о чем пойдет разговор. Его секретная организация вновь после двухлетнего перерыва провела акцию, в ходе которой были ликвидированы шесть человек наркоторговцев. В принципе, необходимости в этом не было. Но члены организации были сильно обозлены на наркомафию. Кого-то она так же, как Прилепина, упрятала за решетку. У кого-то погубила сына или дочь. Были даже такие, у кого наркомафия разрушила бизнес, который ей мешал. Кроме того, Прилепин прекрасно знал, что люди должны были постоянно действовать, дабы организация не распалась. Первая акция была проведена в 2016 году, вскоре после появления организации. Тогда члены «Самообороны» отстреляли за полгода полтора десятка наркоторговцев, что привело к сильному спаду наркоторговли в Питере. Это были мелкие сошки. Простые распространители. Но слух о том, что какая-то госструктура уничтожает наркоторговцев, искусственно посеянный в городе «Самообороной» с помощью скандальных репортеров, сделал свое дело. Желающих работать в этом бизнесе поубавилось. Расследованием убийств занимался угро, но после очевидной неспособности полиции справиться с этой задачей к делу подключилась ФСБ. «Самооборона» легла на дно. Сейчас за две недели шесть человек действовали по принципу цепочки. Ловили одного, увозили на «базу», допрашивали, получали имя подельника, после чего отвозили километров за тридцать в лес, где заранее выкапывалась могила. После этого наставала очередь подельника. И так по цепочке. Прилепин знал: нет трупа – нет преступления. Поэтому на запросы родственников об исчезновении наркоторговцев полиция будет действовать вяло до тех пор, пока не вырисуется система пропаж. Кроме того, полицаев могли подстегнуть боссы наркомафии, люди которых бесследно исчезали. В этой связи тактика «Самообороны» резко отличалась от той, что использовалась два года назад. Наркоторговцев не отстреливали прямо на улице. И не заталкивали в машину средь бела дня. Прилепинцы очень искусно знакомились с объектом и заманивали его в укромное место, где ждала засада. Чаще всего предлагали взять на реализацию граммов двести героина или кокаина. Кто ж откажется заработать, миную хозяина. «Запомните, – поучал Прилепин своих рекрутов, – жадность – наш главный союзник. Как говорится, жадность фраера сгубила». Батя, который пришел раньше Прилепина, сидел в самом углу, потягивая какой-то напиток из рюмки. Рядом стоял Антон и что-то объяснял. Прилепин хлопнул парня по плечу и протянул руку: – Принеси-ка порцию джина и эспрессо, Антоха. Потом, не здороваясь, плюхнулся на стул. Батя никогда не здоровался, как будто собеседник выходил на три минуты в туалет. – Ну что, Серега, как жизнь протекает? – Неплохо, Виктор Петрович, работаем помаленьку. – Ты убираешь мелких торговцев, – прямо в лоб сказал Батя. – Не отрицай. Последние пропажи – твоя работа. Прилепин молча кивнул и поднес к губам стакан с джином, который поставил перед ним Антон. Он подождал, пока парень отойдет, и сказал: – Дело того требует. Ребята застоялись. Если ничего проводить не буду, разбегутся. А я слишком много вложил сил в эту организацию. – Ребята, как я понимаю, в твоем ЧОПе не служат. – Верно. Это общественная организация. – Название у вас имеется? – «Самооборона». Старик понимающе хмыкнул: – Ну да. Если правоохранительные органы тебя не обороняют, обороняться самому приходится. Это рано или поздно всегда происходит. Здорово вы десять человек упрятали. – Шесть. – Шесть? А кто же еще четверых оформил? – Скорее всего, конкуренты. – Конкуренции на этом рынке нет. И быть не может. Самый высокоорганизованный бизнес. И один босс у всех – Самый верхний? – Самый верхний в Москве. А здесь босс городского масштаба. – Вы его знаете? – Знаю. Но тебя не он оформил. Он в то время еще боссом не был. – А кто? – Спроси чего полегче. Когда тебя упаковали, я уже полтора года на нарах парился. – А сейчас кто верхний босс здесь? Хотите, угадаю? – Ну, попробуй. – Королев Дмитрий Николаевич. – Такого не знаю. – Назовете? – Зачем тебе.? Я же говорю, он к твоей посадке непричастен. – И все же. Дело для моей «Самообороны». – А стоит ли? – Стоит. Нужно немного переполошить этот гадючник. Когда они забегают, можно будет многое вскрыть. – Есин, вице-мэр. Прилепин хмыкнул. Похоже. Он с самого начала был уверен, что концы ведут в Смольный. Но без веских доказательств решать чью-то судьбу не хотел. – А вы уверены? Доказательства имеются? – Это случайная информация. Доказательств не имею. Да и зачем они? Ты что, в прокуратуру их понесешь? Через три дня опять на зоне окажешься. А может, и до дома не дойдешь. – Давно хотел спросить, Виктор Петрович, во власти есть честные люди? Старик отрицательно покачал головой и жестом подозвал Антона. – Ну-ка, сынок, сообрази еще рюмочку. Парень улыбнулся и бросился выполнять заказ постоянного клиента. Когда он, поставив рюмку с коньяком перед стариком, отошел, тот залпом опрокинул напиток в глотку. – Может, не стоит так много, Виктор Петрович? Опять в больницу угодите. – Не, теперь уже только в морг. А насчет власти скажу, что не в ней проблема. Ее скинуть – это пара пустяков. Нужно только, чтобы она довела население до белого каления. А там ни партии, как организующая сила, ни лидеры не понадобятся. Но беда в том, что система с крушением власти не исчезнет. Население-то останется. Куда ты его денешь?! А оно произведет на свет такую же власть. А может быть, и хуже. Запомни, Серега, власть в любой стране, в любые времена не есть самостоятельный субъект. Власть всегда является отражением общества. У нее психология общества. И делает она только то, что одобряет общество. Или, по крайней мере, не возражает. И измениться власть может, только если изменится общество. А у нас оно не меняется уже три сотни лет. Думаешь, в чем гений Сталина? Он сначала изменил общество, а потом начал менять власть. Но не успел. А общество потихоньку пришло в прежнее состояние. В 1991 году общество создало власть, которая сейчас управляет этим обществом. Сложилась система. Придет честный человек во власть и тут же станет либо вором, либо аферистом, либо откровенным бандитом. – И в других странах такая же система? – Конечно. Я же говорю, во всех. Просто в разных странах разные границы свободы, определенные обществом для власти. В Европе одни, у нас другие, в Африке третьи. Но все определяет общество. – По-вашему, выходит, что любой представитель власти – жертва общества.