– И много там таких, как ты? – Много. Из разных стран. Точнее, из спецслужб разных стран. – Слушай, старик, но здесь попахивает государственной изменой. Генерал рассмеялся и весело посмотрел на несколько смущенного отпрыска. Ему нравилось подтрунивать над «щенком», коим Василий Ильич числился по сию пору, хотя ему давно перевалило за сорок. – За кого ты меня принимаешь! Я вступил в Indespectus по приказу начальства. Точнее, одного начальника. И передавал им информацию, которую мне давал начальник. Но и от Indespectus получил немало ценных сведений. Кроме того, Indespectus не иностранная держава, а коммерческая структура. Ну, и можно сказать, общественная организация. Типа закрытого клуба. Поэтому во всех странах передача им информации не есть шпионаж. А торговля инсайдом. – И кто же тот начальник, который тебя туда направил, если не секрет? – Петр Иванович Ивашутин. – Но он же давно умер. – Верно. Поэтому о моем членстве никто не знает. Учти, их услугами пользуются очень влиятельные лица и даже правительства. Располагаются они на Антигуа. Но если ты платишь по таксе, они пришлют человека в любую точку света, которую ты назовешь. Учитывая, что бюджет у тебя неограничен, можешь в случае необходимости обратиться к ним. Но только, повторяю, в крайнем случае. – Они что, и в России работают? – Разумеется. И это самый легкий их участок, поскольку существ более продажных, чем русские, на свете нет. – У них здесь агентурная сеть? – Зачем она им? Определенная сумма – и любой чиновник даст им любую информацию. Но в Европе и обеих Америках у них приличная сеть. И кроме денег у них такая база компромата, что если ее вывалить в прессу, то судебные процессы будут продолжаться десятки лет. А самоубийства будут исчисляться тысячами. – Ну них информация о любом должностном лице? – Любом. Хоть это президент США. – И о нашем? Генерал расхохотался: – О вашем можно получить всю информацию в Ютубе. В вашей стране среди чиновников высшего ранга не принято скрывать свои деяния. В этом плане у вас самая свободная страна в мире. – А кто возглавляет эту структуру? – Сейчас двузвездный генерал в отставке Винсент Стюарт. При Обаме возглавлял РУМО США. Мы познакомились, когда были еще капитанами. Очень умный негр. Уже сидя в поезде, Романов переваривал информацию, полученную от отца. Зачем он выводит его на Indespectus? Старика Аньелли вряд ли интересует международная наркомафия. Он желает наказать косвенных убийц внука. А может быть, не только? А Фабио? Может быть, он не только банковским делом занимался в России? Мысли копошились в его голове, и чем дальше, тем их было больше. Наконец он достал телефон и набрал номер, полученный от Ружинского. – Слушаю, – раздалось в трубке. – Сергей Николаевич? – спросил Романов. – Я вас слушаю. – Я от Виктора Петровича. – Вы в Питере? – На подъезде. Буду через час. – Где остановитесь? – В «Рэдиссоне». – Отлично. Это рядом с вокзалом. Встречаемся в девятнадцать часов в ресторане «Палкин». Как выйдите из гостиницы, поверните налево пройдите через дорогу. Ресторан в ста метрах от отеля. «В девятнадцать часов, а не в семь, – подумал Романов, – судя по всему военный». Глава 13 1963 год Двое американских туристов сидели в маленьком римском кафе на Пьяцца Навона. Подошел официант и поставил на столик бокал вина и рюмку траппы. Один из туристов, типичный англосакс, отпил из бокала и удивленно посмотрел на официанта. – Я заказывал просеко. Вы полагаете, я не отличу просеко от других вин? – Да, сэр, это не просеко, – кивнул официант. Его английский звучал вполне прилично. – Но мы продаем это как просеко. Еще что-нибудь, джентльмены? – Достаточно. Спасибо, – сказал второй турист, типичный итальянец. Официант ушел. – Италия – специфическая страна, мистер Клейтон, – сказал итальянец, прекрасно зная, что настоящая фамилия его товарища не Клейтон. – Здесь с официантами нужно обращаться очень вежливо. А лучше дружески. Иначе рискуете получить тарелкой по физиономии. Зачем вы вытащили меня в Рим? Неужели нельзя было пообщаться в Нью-Йорке? Или в Вашингтоне? Надеюсь, вы компенсируете мне затраты на билеты туда и обратно и проживание в отеле. – Мы разве когда-нибудь не расплатились с вами, Гвидо? – Ну что вы! Платите вы исправно, хотя могли бы заставить меня работать бесплатно. Ради исполнения гражданского долга. Я ведь хоть и итальянец, но американский гражданин. – Мы не коммунисты, мистер Эспозито. У нас любая работа должна быть оплачена. Кстати, давно вас хотел спросить. Почему у вас так много однофамильцев? – Эта фамилия дается сиротам, которые воспитываются в монастыре. А их десятки тысяч. – Так вы сирота? – Нет, сэр. Это мой отец был сиротою. Я сохранил его фамилию. – Не зовите меня сэром, – нахмурился янки. – Я для вас Роберт. Можно просто Боб. – Итак, Боб, зачем вы проводите нашу встречу в Риме, а не в Нью-Йорке, как обычно? – Вы – один из наших самых ценных агентов, Гвидо. По мне, так самый ценный. А дело, о котором я хочу поговорить, настолько важное и, что там греха таить, опасное, что я не рискнул встретиться с вами на территории США. Директор полностью одобрил мою командировку в Рим. Как я понимаю, он не исключил вероятность прослушки со стороны конкурирующих организаций. Говоря все это, янки внимательно следил за лицом итальянца. – Вы меня интригуете, Боб. Обычно я получал команды максимум от начальника департамента. Англосакс изобразил понимающую улыбку: – Это так. Считайте, что получили повышение. Итак, перейдем к делу. У вас ведь есть связь с Вито Дженовезе? – Да, мы установили ее несколько месяцев назад благодаря вербовке одного из надзирателей. Итальянца. – Это мы вам его подсунули. И решили, что участие итальянца будет придавать правдоподобие этой истории. Что сообщает вам Дженовезе о Джо Валачи? – Валачи боится, что семья заподозрит его в предательстве и убьет прямо в тюрьме. Дженовезе сделал ошибку. Он при встрече поцеловал Валачи поцелуем смерти. А тот, как истинный сицилиец старой школы, понял, что дни его сочтены. И слетел с катушек. – Это была не ошибка Дженовезе, Гвидо. Мы устроили «случайную» встречу Валачи и Дженовезе. И это была наша ошибка. Валачи, вместо того чтобы просто пойти на сотрудничество с администрацией тюрьмы для спасения своей жизни, как мы и рассчитывали, через своего адвоката связался с сенатором Джоном Маклелланом и пообещал, что открыто заявит о существовании мафии в нашей стране. – Ну и что? Кто этого не знает? – Это так. Но тогда Бобби Кеннеди, который взъелся на ваше сообщество сразу, как получил должность Генерального прокурора, будет иметь все козыри на руках. И рано или поздно его люди зацепят ниточку, которая приведет их к государственной тайне, для них запретной. – А что, неужели президент не проинформирован о деятельности вашего ведомства? – Конечно же проинформирован. И он не в восторге от изобретения своего предшественника Гарри Трумэна. Полагаю, если он пойдет на второй срок, он прихлопнет наше подразделение. И прихлопнет с помощью Бобби, который, без сомнения, останется на посту Генерального прокурора. А Бобби начнет беспощадную и бескомпромиссную войну с вами. Со всеми, кто хоть мизинцем причастен к этому бизнесу. – На это понадобится время. А Джон может и не выиграть предстоящую президентскую гонку. – Выиграет. Не сомневайтесь. И вы представляете, что начнется, если Кеннеди прекратит нашу деятельность и вся эта махина будет предоставлена сама себе. Бесконтрольна. Что будет хотя бы на территории США? Итальянец пил граппу мелкими глотками. Затем подозвал официанта и заказал еще двойную порцию. Англосакс не спускал с него глаз. На лице итальянца появилось задумчивое выражение. – Это будет мясорубка, – задумчиво сказал Эспозито. – Причем в международном масштабе. Но начнется у нас в Нью-Йорке. Потом перейдет в Латинскую Америку и Европу. Стрельбы будет много. И мяса тоже. – Вы не уцелеете в этой войне, Гвидо. Вас будут бить со всех сторон. Во-первых, ФБР, полиция, АНБ. Все силовые структуры. Затем латинос. Они задавят вас массой. На одного вашего бойца они будут присылать сотню. Ваши семьи в состоянии это понять?