– Скажи, она использовала язык тела во время вашей беседы? – Язык тела? – Ну, к примеру, она как будто жалуется на боли в спине и начинает крутить бедрами якобы для разминки. Было такое? – Нет. – И слава богу. – Почему? – Потому, что выглядит это чертовски сексуально, и еще потому, что она показывала это мне, но не тебе. – Не сомневаюсь, что ее бедрами накручено немало разных смыслов, но мне куда понятнее язык тела Анушки. – Ее язык тела понял бы даже медведь, – прервала Лиза, шлепнув меня по руке. – Напомни, где она устраивает свои перформансы? – засмеялся я. – Я тебе этого не говорила. – И новый шлепок. Каждый удар сопровождался звонким клацаньем браслета из морских ракушек на ее запястье. Это был подарок, привезенный мною из Гоа. Она еще немного повертела кистью, забавляясь музыкой моря, а потом сдавила браслет свободной рукой и погасила звуки. – Я не испортила тебе сегодняшний вечер? Может, мне извиниться за то, что потащила тебя на выставку сразу по приезде из Гоа? – Да нет, все в порядке. Мне понравились твои друзья. Давно пора было с ними встретиться. И Розанна мне понравилась, дамочка с огоньком. – Рада это слышать. Она мне не просто приятельница. Мы очень сблизились в последнее время. Ты находишь ее привлекательной? – Что? – Все нормально, – сказала она, поигрывая углом покрывала. – Я тоже считаю ее привлекательной. – Что?! – Она умная, преданная, смелая, талантливая, энергичная. И с ней интересно общаться. Она просто чудо! Мой взгляд скользил по плавным линиям ее длинных стройных ног. – К чему ты клонишь, в конце концов? – Я к тому, что она тебя возбуждает, – сказала Лиза. – Что?! – Ничего страшного. Она и меня возбуждает. Она взяла мою руку и провела ею между своих бедер. – Ты сильно устал? Я взглянул на ее ступни и пальцы ног, выгнувшиеся наподобие веера. – Смотря для чего. И потом все было хорошо. Это всегда бывало хорошо. Мы обменивались любовными ласками, которые хотя бы создавали иллюзию любви. Мы оба знали, что когда-нибудь этому придет конец, и потому, наверно, позволяли своим телам высказывать вещи, которые не могли высказать наши сердца. Попозже я отправился на кухню, выпил холодной воды и принес полный стакан, поставив его на столик с ее стороны кровати. Какое-то время я смотрел на нее – красивую, здоровую, сильную, свернувшуюся калачиком, как спящая кошка. Я мог лишь гадать, как она представляет себе нашу любовь и насколько ее представления расходятся с моими. Я примостился рядом, подлаживаясь под ее позу. Она не проснулась, но гибкие пальцы ее ног среагировали сами собой, обхватив кончики моих пальцев. И мое спящее тело – неподвластное самообману, в отличие от моего разума, – согнув колени и прижавшись лбом к запертой двери ее спины, забарабанило в эту дверь молоточком сердца, умоляя одарить меня любовью. Глава 5 Езда на мотоцикле – это поэзия скорости. Балансирование на грани между изящной быстротой маневра и гибельной катастрофой сродни встрече с истиной, и каждая такая встреча разгоняет сердцебиение до пределов возможного. Бесконечно длящиеся мгновения гонки вырываются из вялого потока времени; они не ограничены пространством и конечной целью. Выжимая ручку газа и рассекая тугой воздух, ты в полете свободного духа оставляешь позади себя все привязанности и все страхи, а также радость, ненависть, любовь и злость, – возможно, для ожесточившихся людей вроде меня это лучший способ хоть ненадолго приблизиться к просветлению. До паспортной мастерской, принадлежавшей мафии Санджая, я добрался в отличном расположении духа. Этим утром я предпочел прокатиться без особой спешки – просто проветрил мозги, результатом чего стала умиротворенная улыбка, которую я ощущал не только на своем лице, но и во всем теле. Мастерская эта была главным центром, где мы занимались фальсификацией паспортов и других документов для мафии. Я непосредственно заведовал этой деятельностью и почти каждый день проводил на фабрике минимум пару-другую часов. Но как только я открыл дверь, моя «мотоциклетная улыбка» сошла на нет. Передо мной стоял совершенно незнакомый молодой человек. И он протягивал мне руку для пожатия. – Лин! – воскликнул он, двигая моей рукой вверх-вниз с интенсивностью ручного насоса, качающего воду из деревенской скважины. – Меня зовут Фарзад. Входите! Я снял солнцезащитные очки и принял его радушное приглашение войти в мой собственный офис. Там, в углу большой комнаты, обнаружился новый письменный стол, заваленный документами и чертежами. – Меня сюда прислали… около двух недель назад, – сказал Фарзад и кивком указал на второй стол. – Надеюсь, вы не против? – Это будет зависеть от твоих объяснений. – Каких объяснений? – Ну, во-первых, что ты за хрен с горы? И во-вторых, какого черта ты тут делаешь? – Ах, это? – Он выдавил смешок и, слегка расслабившись, уселся за новый стол. – Все очень просто. Я ваш новый помощник. Можете на меня рассчитывать. – Я не просил нового помощника. Меня вполне устраивал прежний. – Но я думал, прежде у вас не было никакого помощника? – Вот «никакой» меня и устраивал. Его руки на коленях запрыгали, как только что выловленная рыба на прибрежном песке. Я проследовал через комнату к длинному окну, из которого открывался вид на расположенный в полуподвале цех. И там также обнаружились перемены. – Что за черт?! По деревянной лесенке я спустился в цех, направляясь к шеренге новых просмотровых кабин и столов с подсветкой. Фарзад меня сопровождал, торопливо давая пояснения: – Они хотят расширить ассортимент за счет образовательных фальшивок. Я думал, вы уже в курсе. – Каких еще образовательных фальшивок? – Университетские дипломы и прочие свидетельства, удостоверения о квалификации и все такое. Потому меня и прислали. Он умолк, заметив, что я беру документ с одного из столов. Это был диплом инженера-технолога, якобы выданный престижным университетом в Бенгалии. Проставленное в дипломе имя было мне знакомо: оно принадлежало сыну мафиозного «смотрящего» за рыболовецкой портовой зоной. Столь же тупой, сколь и алчный, этот сынок был самым бессовестным обиралой рыбаков из всех молодых гангстеров на причале Сассуна. – Меня… сюда направили… – Фарзад начал запинаться, – п-п-потому что я имею диплом магистра по управлению бизнесом. Ну, то есть неподдельный диплом. И я вам пригожусь, будьте уверены. – Управленцев нынче развелось как грязи, – проворчал я. – А что, философию уже никто не изучает? – Мой отец ее изучает. Он утилитарист с уклоном к Штейнеру[19]. – Только не грузи меня с утра пораньше. Я сегодня еще не пил чай. Перейдя к следующему столу, я взял с него свежую фальшивку. Это был диплом бакалавра в области стоматологии. Реагируя на выражение моего лица, Фарзад вновь подал голос: – Не беспокойтесь, ни один из этих поддельных дипломов не будет использоваться в Индии. Все они предназначены для людей, выезжающих за границу. – Вот как? – произнес я без улыбки. – Ну, тогда все в порядке. – И я так думаю! – радостно подхватил он. – Мне распорядиться насчет чая? Когда прибыл чай со специями в низких, покрытых паутиной трещинок стаканах, мы продолжили беседу, и постепенно этот парень начал мне нравиться. Фарзад принадлежал к небольшой, но процветающей и влиятельной общине бомбейских парсов. Холостяк двадцати трех лет от роду, он жил со своими родителями и многочисленной родней в большом доме неподалеку от трущоб, в которых некогда обитал и я. Учился он сначала в Индии, а затем два года в Штатах, где окончил аспирантуру и устроился в одну бостонскую фирму, специализировавшуюся на фьючерсных сделках. А спустя год он оказался замешан в крупной афере – глава его фирмы создал финансовую пирамиду.