– Типа того, – согласилась Софья. – Кстати, летом мы с Данилой едим в Испанию на целый месяц! – Она не смогла не похвастаться. – Да ты что?! – восхитилась Светлана. – Обалдеть! – И тут же спросила: – А как же твой целлюлит? – Какой целлюлит? – не сразу поняла Софья. – Как какой? Обыкновенный! Апельсиновая корочка на бёдрах. – Ах, этот, – отмахнулась Сафронкова, – у меня его нет. – Как то есть нет? – не поверила Кочеткова и проговорила назидательным тоном: – Целлюлит есть у всех. – И у тебя? – решила подколоть подругу Софья. – И у меня, – не моргнув глазом, призналась Светлана. – И что же ты с ним делаешь? – Как что?! Борюсь! – Как? – Хожу на массаж, на обёртывание. – Помогает? – Конечно. Но мне приходится на всём экономить, чтобы скопить на процедуры. А ты можешь тратить деньги на салоны хоть каждый день. – Могу, – охотно согласилась Сафронкова, – я, собственно, и бываю в салонах пару раз в неделю. – Пару раз? – ахнула Светлана. – Я бы на твоём месте из них не вылезала. – Ну, у меня хорошая кожа, да и фигура не подкачала. Лишнего веса нет. – Счастливица! Но всё равно профессиональный уход ещё никому не навредил. – Тут ты, наверное, права, – согласилась Софья. – Вот я и говорю, прежде чем ехать в Испанию, тебе просто необходимо сходить на массаж и обёртывания. – Ты в какой салон ходишь? – В «Шамаханскую царицу». – А ты не заливаешь? – недоверчиво переспросила Сафронкова. – С чего это ты взяла? – Я слышала, что это очень дорогой салон. – Зато ты пропустила мимо ушей то, что я тебе говорила. – А что ты говорила? – недоумённо переспросила Софья. – То, что я экономлю на всём! – сердито воскликнула Светлана. – А, это. Только я сомневаюсь, что твоя экономия… – Мне немного денег дал любимый человек. – А у тебя что, любимый человек появился? – загорелись любопытством выразительные голубые глаза Софьи. – Я опять с Эдиком встречаюсь, – нехотя призналась Светлана. – Да ты что? – ахнула Софья, и на этот раз глаза её недобро потемнели. – А что, разве нельзя? – вызывающе спросила Кочеткова. – Почему нельзя, – улыбаясь, протянула Софья, – можно, конечно, и ты, и Эдик люди свободные, никакими обязательствами не связанные. – Вот именно, – буркнула Светлана. И тут же разговор с Эдика перекинулся на новые джинсы Софьи и модный свитер, а потом вообще стали говорить о тряпках и косметике. И только перед самым расставанием Софья Сафронкова, взяв подругу под локоток, заговорщически прошептала: – Значит, говоришь, салон «Шамаханская царица» один из лучших в городе? – Не «один из», а самый лучший! – заверила её Кочеткова. – Не салон, а чудо! – Ну ладно, пока поверю тебе на слово, – засмеялась Софья, – а завтра пойду в твою «Шамаханскую царицу» и проверю на себе. – Сафронкова шутливо погрозила подруге пальчиком. И обе девушки рассмеялись. Расстались они вполне довольные друг другом и проведённым вместе временем. Светлана сказала, что оставшуюся часть дня она посвятит уборке, а то мать ругается, что дома всё грязью заросло. – Как будто сама не может прибраться, – проворчала она себе под нос, – сидит дома целыми днями, сериалы смотрит или во дворе с подружками-пенсионерками языками чешут. А я работаю, между прочим. – Ничего, потерпи, – попыталась утешить подругу Софья, – вот скоро выйдешь замуж и съедешь от матери. – Твоими устами бы да мёд пить, – вздохнула подруга и, помахав Софье на прощание рукой, побежала на автобусную остановку. На обратную дорогу на такси у неё уже не хватало. А Сафронкова уселась в свой маленький «Пежо» и покатила… Нет, не домой. Ей захотелось пробежаться по бутикам и выбрать себе какую-нибудь симпатичную шмотку. Деньги на этот случай у неё с собой всегда имелись. Глава 2 Сергей Константинович Брусилов уже давно не был мальчиком. Женщины у него, чего греха таить, были, и очень даже неплохие, но серьёзные отношения не складывались. Почему? Сергей считал, что в этом была его вина. Или беда? Или просто ещё не пришло время его любви. Любви с большой буквы. Не встретилась на его пути женщина, которая была бы способна пробудить в его сердце такую любовь. А бывает ли она вообще – Любовь с большой буквы? Или это всё грёзы поэтов былых веков? В юности Сергей был романтиком, и ему казалось, что вот-вот случится чудо: «Она пришла, как вдохновенье!» Или как это у поэта: «Передо мной явилась ты, Как мимолётное виденье, Как гений чистой красоты. ……………………….. И сердце бьётся в упоенье, И для него воскресли вновь И божество, и вдохновенье, И жизнь, и слёзы, и любовь». Но чуда всё не случалось. Было всё просто и обыденно. Он нравился многим девушкам. Некоторые нравились ему. Но после одной-двух встреч Брусилов понимал, что это не та девушка, не его судьба. К счастью, все его расставания происходили безболезненно – ни ссор, ни упрёков. Скорее всего, потому, что после одного-двух свиданий и упрекать-то было не за что. А корить за то, что не приглянулись друг другу или, как обычно говорят, не сошлись характерами, было глупо. Вот так и дожил он бобылём до тридцати двух лет. Несмотря на то что его считали завидным женихом, у него сложилась репутация человека неприступного. И в его окружении всё меньше становилось женщин, желающих обломать об него зубы. И вдруг, когда он уже и ждать перестал, чудо случилось. Он встретил её! И всё! Мир перевернулся! Правда, она оказалась совсем не такой, какой он рисовал её в своём воображении в юности и в более поздние годы. Не юной девушкой с волосами, соперничающими по цвету с солнечными лучами, персиковой кожей и ярко-голубыми, широко открытыми навстречу миру глазами. Нет! Она была другой… Хотя светлые волосы, нежная кожа и голубые глаза были при ней. Но она была уже зрелой женщиной. Вдумчивой и серьёзной. И всё-таки он полюбил с первого взгляда и бросился в свою любовь как в омут с головой! Но вовремя вынырнул. Сергей ведь тоже был уже не юным, взвизгивающим от восторга щенком. Он быстро понял, что вихрем эмоций её не очаровать. Красивые слова моментально увянут под её холодноватым оценивающим взглядом и станут такими же ненужными, как лепестки отцветших роз. Кстати, и охапки цветов не восхитят её, скорее вызовут раздражение. Одна роза, ветка сирени, несколько ирисов или лилий – вот что будет под стать её элегантному образу. Мудрая, слегка уставшая и немного печальная, она была не готова к восторгам и страсти. Ей требовались спокойные отношения, скорее дружеские, чем любовные. И он решил умерить пыл и приготовился к долгому завоеванию её доверия, оставив покорение сердца на долгую перспективу. Что ж, терпения ему было не занимать. Брусилов набрал знакомый номер телефона и, услышав голос с лёгкой хрипотцой, проговорил в трубку: – София… В это время в дверь постучали, и тут же в приоткрывшуюся щель просунулась голова секретаря Сергея Можжевельникова, которого злые языки их конторы за глаза называли мальчиком на побегушках. На самом деле в этом не было ничего унизительного. Сергей учился на юридическом и подрабатывал в их конторе. – Чего тебе? – спросил Брусилов, прикрыв трубку рукой. – Сергей Константинович, там к вам по важному делу.