– И сколько лет девушке? – Не знаю точно, но она совсем ещё юная, семнадцать или восемнадцать. – А Софья вам не говорила? – Нет. Она, наверное, сама не знала. – Понятно. – Ничего вам не будет понятно, пока вы не увидите эту Нонночку! – Ну что ж, – согласился следователь, – придёт время – и, может быть, увижу. Больше никто не мог не любить Софью? – Наверное, первая жена Данилы не любила. Ведь он именно из-за Сони с ней разошёлся. Так что она никак не могла питать к ней добрых чувств. – Резонно, – согласился следователь. – Потом, Соня всё время накручивала мужа против их детей. – Зачем? – Ей не нравилось, что муж даёт им слишком много денег, да ещё и навещает их часто. – А вашу подругу, получается, муж деньгами обделял? – Ничего не получается, – отмахнулась Светлана, – Данила Соньке ни в чём не отказывал. Постоянно пополнял её карту. А если она присматривала себе какую-то дорогую вещицу, то выдавал и сверх ежемесячной суммы. У неё одних шуб пять штук, потом украшений всяких битком две шкатулки. – И она всё это на себя надевает? – не поверил следователь. – Не сразу, конечно, – улыбнулась Светлана, – но украшения Соня любила и часто надевала их на себя сверх всякой меры. – Украшалась, как новогодняя ёлка, – пробормотал Наполеонов. – Куда там ёлке до Сони! – А парни у Сафронковой до замужества были? – Были, – отозвалась Кочеткова, – но ничего серьёзного, – заверила она следователя. – А будучи замужем, Софья не водила знакомств с мужчинами? – Вы хотите спросить, был ли у неё любовник? – в лоб задала вопрос Кочеткова. – Очень хочу, – признался следователь. – Не было. – Вы это точно знаете? – Точнее не бывает. Софья очень боялась, что Данила соскочит с крючка и она останется у разбитого корыта. – Насколько я понял, благодаря неосмотрительной щедрости мужа у неё была возможность накопить себе на безбедную жизнь, – заметил следователь. – Вы, должно быть, шутите, – всплеснула руками Светлана. – Какие уж тут шутки… – Деньги у Софьи разлетались мгновенно! Она ведь не только покупала разные вещи, но и ходила в дорогие рестораны, клубы. – С кем, если у неё не было приятелей? – Со мной, например. И Карина иногда с нами ходила. – Платила за всех Софья? – Естественно! Ей это было в кайф! – А как муж относился к ночному отсутствию жены? – Он не знал. – Она ему что, снотворное подсыпала? – подозрительно спросил Наполеонов. – Зачем же сразу снотворное? – недоумённо переспросила Светлана и пояснила: – Данила часто отлучался в творческие командировки. – В чём же состояло его творчество? Разве он не хозяин модельного агентства? – А вы считаете, что модельный бизнес – это не творчество? – Не знаю, не знаю, – с большим сомнением в голосе отозвался следователь. – Так вот зато я знаю! Творчество, и ещё какое! – Хорошо. По вашим словам получается – кот из дома, мыши в пляс? – Какой кот? Какие мыши? У Сафронковых не было ни кота, ни мышей. – Я в переносном смысле! – недовольно проговорил Наполеонов. – А! Поняла, кот Данила, а мыши мы? – Типа того. – Да, если Данилы не было дома, то Софья сразу же куда-нибудь намыливалась. – А в клубах никто не пытался завести знакомство с тремя такими очаровательными девушками? – польстил следователь свидетельнице. И она, зарумянившись от удовольствия, охотно ответила: – Конечно, пытались. Но мы всех отшивали! – Так, может быть, кто-то из обидевшихся мужчин затаил на Софью обиду? – Не думаю, – ответила Светлана, – мы ни с кем не ссорились, просто говорили, что не свободны. А для большей достоверности, когда собирались на ночное рандеву, надевали обручальные кольца. – Так вы же с Кариной не замужем. – Пока не замужем, – поправила следователя Кочеткова, – а кольца мы надевали в целях безопасности, чтобы не привлекать особо назойливых ухажёров. – Ну что ж, Светлана Геннадьевна, вы пока можете быть свободны. Женщина невольно улыбнулась: – Вы, что же, хотите, чтобы я ушла из собственного дома? – Нет, конечно, – спохватился следователь, – уйду я. Просто я хотел предупредить вас о том, что, если возникнут новые вопросы, я ещё раз навещу вас или приглашу к себе. – Всегда пожалуйста, – вздохнула Кочеткова, – только найдите того, кто убил мою подружку. – Этим мы и занимаемся. До свиданья. – До свиданья, – обронила женщина и, закрыв за Наполеоновым дверь, прислонилась к ней спиной. Она дождалась звука поднимающегося по вызову лифта, сползла по гладкой поверхности двери вниз и заскулила тихо, как щенок, предоставленный самому себе. Глава 9 Ещё только начало светать, когда поезд прибыл на станцию. Данила с одним саквояжем в руках сошёл на перрон, поднял воротник своего лёгкого пальто и зашагал к выходу в город. Он взял такси и назвал адрес. Сафронкову и в голову не пришло, что за ним могут следить. А следователю тем временем уже доложили, что он прибыл и взял такси, которое движется вовсе не в направлении его дома или офиса. Задерживать свидетеля следователь не велел, только проследить, куда же это отправился безутешный вдовец. Через некоторое время Наполеонову уже был известен адрес прибытия Данилы Сафронкова. А чуть позже ему сообщили, что в квартире, в которую он вошёл, проживают две женщины – старая и молодая, то есть бабушка и внучка – Евдокия Ивановна Потапова и Нонна Родионовна Потапова. «Итак, – подумал следователь, – вполне возможно, что Светлана Геннадьевна права и юная девушка является любовницей тридцатишестилетнего Данилы Ильича Сафронкова. Иначе зачем ему так спешить к ней? Не иначе как торопится обрадовать сообщением о мешавшей их любви жене». Наполеонов распорядился сообщить ему, когда мужчина покинет квартиру Потаповых. Ему было важно знать, как долго он там пробудет. Если бы кто-то спросил самого Сафронкова, почему он прямо с поезда, не заезжая домой, устремился к Нонне, Данила не смог бы дать вразумительного ответа. Сказал бы что-то типа того, что ноги сами привели его к девушке. И это было бы правдой. Только привели его к ней всё-таки не ноги, а голова. Данила думал о Нонне так же часто, как о своём бизнесе. И если в начале своего брака с Соней он был поглощён молодой женой, то чем больше перед ним раскрывалась вся меркантильная сущность Софьи, тем сильнее его влекло к Нонне. Он мог часами сидеть и просто смотреть на нее. Слушать её весёлое щебетание. Иногда ему казалось, что Нонна так же беззаботна и весела, как пара волнистых попугайчиков, которых он подарил ей на совершеннолетие вместе с кольцом со скромным бриллиантом, грани которого играли на свету всеми оттенками радуги. Его до глубины души растрогало то, что попугайчикам Нонна обрадовалась гораздо больше, чем кольцу. А если быть точным, то кольцу Нонна сначала вовсе не придала значения и заинтересовалась им лишь тогда, когда Данила обратил внимание девушки на волшебную игру камня. «Красиво», – сказала она тогда и улыбнулась. Но беззаботной Нонна только казалась. На самом деле она была серьёзной, целеустремлённой девушкой. Данила знал это точно, и оба эти качества импонировали ему.