– Она богатая? – спросила женщина. – Кто? – не понял Ахметов. – Ваша жена. Ринат искренне рассмеялся. Карина нахмурилась, а потом спросила: – Мне позвонить Даниле? – Не надо. Лучше дайте мне его номер телефона. – Да, пожалуйста, – проговорила женщина и нацарапала на листке бумаги несколько цифр. – Что ж, я вынужден вас оставить, – проговорил Ринат, поблагодарил хозяйку и распрощался с ней. Он не сомневался в том, что сразу после его ухода Лисовская позвонит Сафронкову. И он не ошибся. Ринат же оперативно проинформировал обо всём следователя. И Наполеонов пообещал, что безутешного вдовца прямо на вокзале встретит наружка и проследит за ним до дома. «Если он, конечно, поедет сразу домой», – подумал про себя Ринат. Для порядка Ахметов прошёлся по всем квартирам в подъезде и опросил жильцов, которые в этот час оказались дома. Ничего нового о супружеской паре Сафронковых он не узнал. Подруг у Софьи в этом доме больше не оказалось. Все остальные соседи были знакомы с супружеской парой на уровне – «здравствуйте – до свиданья». «Знакомая история», – заключил Ринат. Сейчас люди практически перестали интересоваться друг другом. Миром правит индивидуализм. Не то что в иные времена. Бабушки и дедушки Рината помнили всех своих соседей, которые жили не только рядом с ними, но и в одном дворе. Они не раз рассказывали внуку, что в советское время люди летом спешили домой, а поужинав, выходили во двор. Женщины постарше судачили на скамейках, кто-то вязал, кто-то играл в карты. Мужчины «забивали козла», те, что поинтеллигентней, играли в шахматы и шашки, парни напевали песни под гитару. Девчонки хихикали рядом, дети играли в песочницах и на площадках под рассеянным взглядом молодых мам и нестарых бабушек. Мир в те времена казался безопасным, люди ощущали уверенность в завтрашнем дне. Ринат, слушая своих пожилых родственников, всё чаще улавливал нотку сожаления в их голосах. Ему даже хотелось утешить их и ободрить. Но он не находил подходящих слов и поэтому благоразумно отмалчивался. Просто слушал и кивал, понимая, что чем старше становится человек, тем ценнее для него уши, готовые его слушать. Глава 7 Анастасия Ивановна Кружельская – хозяйка Дома моды «Персиковая ветвь» – поставила на стол свежие пухлые плюшки, кофейник, сливки, сахар и чашку, в которую собралась налить себе любимый напиток. Плюшки и сладкий кофе были слабостью Анастасии Ивановны, и она не делала из этого тайны. Кружельская вообще любила вкусно поесть и могла себе это позволить. Последнее время дела её Дома моды пошли круто в гору. Женщины всё реже стыдились своих пышных форм и прятали их под несуразными балахонами. Количество аппетитных дам росло и среди клиенток «Персиковой ветви». Анастасия Ивановна после учёбы начинала свой трудовой стаж в обычном ателье. Но потом она решилась отправиться в свободное плавание. Часть средств ей удалось скопить, остальное она взяла в кредит и открыла свой Дом моды, ориентированный на «персиков», то есть женщин с пышными формами. Сначала дела шли туго, Кружельская едва сводила концы с концами, экономить приходилось буквально на всём. Анастасия Ивановна даже похудела. Но так как она сочетала в себе таланты дизайнера, модельера и лидерские качества, ей удалось не только яркой, порой эпатажной рекламой, но и действительно элегантными неповторимыми моделями привлечь к себе полных женщин, желающих выглядеть модно и стильно. Анастасия Ивановна щёлкнула пультом телевизора, там как раз шли местные новости, и стала наливать себе в чашку кофе. От увиденного на экране её рука дрогнула, и она не сразу почувствовала, что горячий напиток перетёк через край чашки, разлился по столу и теперь капает ей на колени. Крупным планом показали её недавнюю оппонентку на ток-шоу «Стройняшки против толстушек» Софью Сафронкову. Кружельская вспомнила, как омерзительно вела себя девушка на передаче: она не стеснялась в выражениях, когда говорила о своём отношении к полным женщинам, откровенно хамила. И Анастасия Ивановна в какой-то момент не сдержалась и буквально по-бабски вцепилась в волосы Сафронковой. Она сама не ожидала от себя такой выходки и до сих пор стыдилась своего поступка. Но что было, то было. И вот теперь Сафронкова мертва. Задушена в салоне красоты собственным поясом. – Боже, какой ужас! – невольно вырвалось у Кружельской, и неприятный холодок побежал по её коже. Пить кофе ей расхотелось, и плюшки уже не казались такими аппетитными, как прежде. Она вскочила со стула и бестолково заметалась по комнате. Потом так же резко остановилась и сжала руками виски. Неожиданно ей пришло в голову, что в убийстве могут заподозрить её, хотя она и думать забыла об этой вульгарной девице, а к этому салону и близко никогда не подходила. – Но полиция… – прошептали губы Анастасии Ивановны, – ведь они хватают всех, кто попадается под руку, и шьют им дела. «Ох, – подумала женщина, – я уже стала выражаться, как заправская гопота». Она вздохнула и снова опустилась на стул. Спустя ещё одно мгновение она вспомнила о своём адвокате Яне Белозёрском. Её рука сама потянулась к телефону и набрала знакомый номер. – Ян, это я, – проговорила она в трубку, когда услышала его голос. – Да, я узнал вас, Настенька, – приветливо откликнулся Белозёрский, – что-то случилось? – Кажется, да, – ответила она. – Кажется? – переспросил он с едва уловимой ноткой настороженности в голосе. – Вы смотрели сегодняшние новости? – спросила она. – Нет, а что? – Убили Софью Сафронкову. – Мне это имя ничего не говорит. – Ну как же! Помните ток-шоу, в котором я участвовала в качестве одной из главных героинь?! – Ах, это, помню, – тихо засмеялся Ян, – вы ещё тогда отвалтузили одну невоспитанную девицу. – Так вот, эту девицу сегодня убили! – взвизгнула Кружельская. – Убили? Где? – В салоне красоты «Шамаханская царица». – Впервые слышу о таком салоне, – пробормотал Белозёрский. – Я тоже! Но что с того?! – Настенька, я вас не понимаю, чего вы, собственно, переполошились? В городе каждый день кого-нибудь убивают. – Каждый день? – Ну не каждый, тут я слегка погорячился. Я не понимаю, чего вы вообще переполошились! – Так как же! Я подралась с ней! Обещала придушить её собственными руками! Это же всё есть в записи! – Настя, послушайте моего доброго совета, выбросьте все свои страхи из головы. – Но мне страшно, – проскулила в трубку Кружельская. – Настя, вы же разумная женщина! – Вы мне льстите. – Нет, я знаю вас не один год. – Ян, вы не бросите меня, если вдруг что… – Она запнулась. – Поверьте, вам нечего бояться. – Но вы пообещайте. – Обещаю, – вздохнул он, – я не брошу вас в беде. И всё будет хорошо. – Я так боюсь, что от меня отвернутся люди. – Никто от вас не отвернётся. Кстати, – легко проговорил он, – Магда просила при случае передавать вам привет. – Спасибо вам! Вы с женой очень добрые люди. – Настя, – рассмеялся Ян в трубку, – мы с Магдой самые обычные люди. Если в нашей семье и есть кто-то необычайно добрый, так это наша Паулинка. Анастасия Ивановна невольно улыбнулась, представив себе умильную слюнявую морду огромной боксёрихи Паулины, в которой супруги Белозёрские не чаяли души. Вообще, изначально собака приобреталась для охраны дома. Но охранница из Паулины получилась никчёмная. Увидев человека, неважно, знакомого или нет, Паулина кидалась к нему в переносном смысле с распростёртыми объятиями и вешалась ему на шею с одной-единственной целью – облобызать его. Это не всем приходящим в дом к адвокату нравилось. Кого-то пугала огромная собака, а кому-то просто было неприятно быть обмусоленным ею. Но Анастасия Ивановна как-то сразу подружилась с боксёрихой и не возражала против её нежностей. Правда, отправляясь к Белозёрским, всегда брала с собой огромную салфетку, которой и утиралась после трогательных собачьих поцелуев. Воспоминания о Паулине успокоили Кружельскую, и она, приободрившись, распрощалась с адвокатом, предварительно наказав ему передавать приветы Магде и Паулине. Магда Белозёрская была постоянной клиенткой «Персиковой ветви». Несмотря на свою безупречную фигуру и вес, Магда предпочитала заказывать наряды у Кружельской. Она уверяла знакомых, что у Кружельской бездна таланта, безупречный вкус и руки настоящего художника. ⁂ Карина Лисовская позвонила Даниле Сафронкову тотчас же, как только за оперативником закрылась дверь. – Карина? – удивлённо спросил он. Лисовская не сразу решилась вывалить ему на голову печальное известие, некоторое время она просто дышала в трубку. – Карина, – голос Сафронкова стал нетерпеливым, – у тебя что-то случилось? – спросил он. – Не у меня… – А у кого? – Ты смотрел новости? – Нет, ты знаешь, я не интересуюсь политикой. – Я о криминальных новостях. – Тем паче. Перестань темнить и выкладывай, что тебе нужно. – С Софьей случилось несчастье, – наконец решилась она.