Я показала язык и пристегнулась. В машине удушающе пахло ароматизатором, поэтому пришлось открыть окно. Ветер взметнул короткие пряди и бросил в лицо горсть придорожной пыли, когда машина сорвалась с места. Я чихнула и полезла в карман за завибрировавшим телефоном. Влад бесцеремонно покосился через плечо: — Опять этот козел? — недовольно буркнул он. — Он не козел, а мой потенциальный парень, — вздохнула я. — Даже не думай, Лис. Он мне не нравится. — Так и не тебе с ним встречаться. — Лис! — Что? Пока Романов придумывал, что сказать, я ответила на звонок. — Костя, привет. — широко улыбнулась сквозь силу. К Косте Лешему я не испытывала ничего, и про «потенциального парня» соврала из вредности. — Алиса, здравствуй, — тягуче-сладкий тон собеседника давил на нервы. Я едва сдержалась, чтобы не скривиться: — Пойдем в театр сегодня в семь? Я купил два билета на чудесную пьесу. Точек соприкосновения у нас с Костей не было. Общение с парнем с детства приносило мне лишь дискомфорт, но Леший был сыном близкой маминой подруги, поэтому приходилось терпеть. — Сегодня? — я покосилась на Влада. — Бой!! — рявкнул он и потянулся за телефоном, но я увернулась и приложила гаджет к другому уху. — Ты опять с этим громилой? — обиженно процедил Костя. Из груди вырвался усталый вздох — истерику Лешего слушать не было сил. — Да, Костя, я с Владом, — отозвалась, зажимая рот Романову, который снова собирался что-то сказать: — и нет, я не смогу пойти с тобой. У Влада сегодня важный бой. Друг довольно кивнул, легко укусил меня за ладонь и победно ухмыльнулся, когда я зашипела. — Алиса, милая, — Костя едва не скрипел зубами от досады: — Такой девушке, как ты нельзя смотреть на грязь и драки! Балет, театры, концерты классической музыки — вот, что… Леший снова перешел грань. Я чудом удержалась от порыва сбросить звонок и вежливо оборвала нудные нравоучения: — Кость, прости, не могу разговаривать. Созвонимся завтра. Маме привет. Когда машина завернула во двор моего дома, мы с Владом уже спорили на повышенных тонах. Таксист с опаской косился в зеркало заднего вида, но не делал замечаний. Да и неудивительно, возразить Владу может разве что самоубийца. Спор крутился вокруг Кости. Романов пытался доказать, что чувствует его гнилую душонку, и умолял послать Лешего, не обращая внимания на связи и попытки родителей поженить нас. Я чувствовала себя глупо от ощущения, что злость Влада заставляет сердце биться чаще. Подсознание пыталось обманывать и воспринимать её как ревность, поэтому приходилось усилиями воли включать разум. Даже если это — ревность, то всего лишь братская. — Второй подъезд, — сказала таксисту, расстегнула ремень и повернулась к другу: — Все, Романов, прекращай бурчать. Побереги нервы, у тебя сегодня важный день. — Важный, — Влад покачал головой: — Лис, и я очень хочу, чтобы в этот важный день ты была рядом. Если ты про бой, дорогой мой друг, то когда было иначе? Но как тебе объяснить, что твое предложение другой девушке — последнее, чему я хочу стать свидетелем. Пытаешься убедить меня в неискренности Лешего, а сам не видишь, кого пустил в свое сердце. Я снова проглотила упрек, понимая, что тоже не объективна. Да, я искренне считала, что Лера — меркантильная змея, но, черт возьми, за руку то я ее не ловила, а значит и сама могла злиться из-за банальной ревности. Вот только, совсем не сестринской… — Спасибо! — я улыбнулась таксисту и схватилась за дверную ручку. — Ли-и-ис? — вкрадчиво протянул Влад. Обернулась, вздохнула и наклонилась, чтобы коротко чмокнуть колючую небритую щеку. Сердце привычно заныло. — Вот так хорошо, — довольно кивнул Романов, — и не дуйся. А этот твой Костя пусть только покажется на глаза — отправится в нокаут. — И где же твоя спортивная этика? — фыркнула я: — он меньше тебя в три раза. И слабее. — Именно поэтому он тебе не подходит, — категорично заявил Влад. — Всё, Лис. Жду в клубе в восемь. Кабинет Геры в твоем распоряжении. Помнишь про королевские розы? Белые. Я устало кивнула. Лера обладала «изысканным» вкусом на цветы, а из-за того, что Влад перед важным боем будет занят, за букетом для предложения поеду я. И кто бы знал, как горько тошнит от одной только мысли об этом. Влад послал мне воздушный поцелуй и назвал таксисту адрес клуба. Такси уже скрылось за поворотом, а я все задумчиво смотрела ему вслед и пыталась собрать расплывшиеся мысли. На горизонте клубились черные тучи. Теплый ветер усиливался и хлестал резкими порывами. Зонта с собой не было, но я решила не возвращаться в квартиру и прогуляться по району, чтобы усмирить кружившие коршунами мысли. Сначала показалось, что я добилась в этом успеха, но стоило закрыть за собой дверь квартиры, как обострилось колкое ощущение одиночества. Влад женится. Он и правда женится. Внутри медленно и болезненно умирала привычная надежда, что все изменится. Что мои неразделенные чувства чудесным образом окажутся взаимными или, на худой конец, я раз и навсегда избавлюсь от них. Но ни первого, ни второго не произошло. Крохотный коридор утопал в удушливой темноте. Я спиной прислонилась к двери и глубоко задышала, чтобы успокоиться. Простояла так несколько минут, опираясь о высокий комод, а потом в голень уткнулась пушистая морда Снежка. Белоснежный кот громко замурчал, и все попытки взять себя в руки неожиданно рухнули. Не заботясь о чистоте светло-бежевых брюк, я села прямо на входной коврик, прижала к груди Снежка, зарылась носом в шерсть и заревела. Совсем не женственно, громко и унизительно. — Почему? — всхлипывала глухо: — почему все так? Руки дрожали. Казалось, легкие отяжелели от боли, а слёзы, вопреки ожиданиям только удваивали её. Мы подружились с Владом в детском саду. Моя семья была богатой, но, когда мне исполнилось пять, папин бизнес рухнул, и чего пришлось переехать в провинциальный городок из столицы. Я смутно помню те времена, но свою первую встречу с Владом в детском саду вряд ли смогу забыть. Тощий сутулый мальчишка не дружил ни с кем в группе, дети обзывали его слабаком и не пускали играть. Я была новенькой, замкнутой и неактивной, но к Владу, почему-то потянулась. Мы подружились в первый же день и с тех пор никогда не расставались. Вместе в школу, одиннадцать лет за одной партой, пять лет в одном в институте, его первые шаги в спорте, мои в карьере, первые поражения, раны, драки, провалы и удачи — мы все проживали вместе. Мы знали друг о друге больше, чем наши семьи знали о нас. Всю жизнь, которою я помнила, он был рядом, и всю жизнь я бережно хранила внутри болезненные безответные чувства, а он продолжал называть меня «лучшим другом» и «сестренкой», гонять моих ухажёров и сводить с ума. Я даже пыталась что-то делать. Пыталась избавиться от этих чувств, пыталась встречаться с другими парнями, пока не поняла, наконец, что делаю только хуже. Лучше уж совсем остаться одной. В редкие моменты особенного отчаяния я думала о признании, но от страха потерять Влада, даже как друга, тошнило до головокружения. Снежок недовольно мяукнул, когда я слишком сильно прижала его к себе. Я выдохнула, расслабила объятья и устало закрыла опухшие глаза. Глава 2 От приторно-медового запаха роз болела голова. Огромный букет мешал обзору, и я старательно отводила взгляд от лужи у крыльца клуба. Она казалась такого же размера, и приходилось прогонять прочь из мыслей вид нежных белых бутонов, утопающих в липкой грязи. Я упрямо перешагнула лужу и направилась ко входу в бойцовский клуб «Витязь». Охранник Степан, приветливо помахал и заверил, что сегодня тоже болеет за Влада. Спонсорские бои были важным ежегодным событием. Собирались спонсоры всех влиятельных клубов и сталкивали бойцов друг с другом. Противников, как правило, держали в тайне даже для самих бойцов. Путанные коридоры клуба походили на катакомбы, но я давно выучила каждый уголок. Влад занимался в «Витязе» десять лет, и именно здесь прошел путь от новичка до чемпиона мира. Владелец клуба Гера Мицкевич — стал ему близким другом, а сам Романов гордостью «Витязя» и страны. Ну а меня он таскал с собой, хотя я не могла смотреть на драки. Со временем мы выработали удобную схему — я сидела в кабинете и наблюдала за ходом боя по постам онлайн-журналистов на сайте клуба. На перерывах бросала ноутбук и бежала к арене, но как только бой начинался, снова уходила. — Алиса Матвеевна, вечер добрый, — я почувствовала едкий сигаретный дым и поняла, кто стоит за углом еще до того, как столкнулась с человеком нос к носу. Саша Котов, один из спортсменов торопливо помахал рукой в воздухе, разгоняя плотные клубы дыма, и отвесил мне поклон. Курить в здании запрещалось, но парня это никогда не останавливало. — Привет, — я улыбнулась. — Кто подарил? — восхищенно цыкнул Котов, ставя переполненную жестяную пепельницу на пол: — Влад расщедрился? — Дождешься от него, — фыркнула я. — Тайный поклонник? — Скорее ненавистник. Саша довольно захохотал над несмешной шуткой, а я пообещала ему встретиться в зале и протиснулась мимо. В носу смешались запахи цветов и сигарет, вызывая тошноту. Темно-зеленые холодные стены без окон неожиданно начали давить. Я мотнула головой и ускорила шаг — сейчас отдам Владу букет и уйду в кабинет Геры. У него там огромное окно — надышусь. Дверь в мужскую раздевалку была приоткрыта. Час назад Влад отправил сообщение, что будет ждать внутри. Я затормозила, решив сначала прислушаться: из-за боя все тренировки были отменены, но я опасалась застать кого-нибудь из спортсменов за переодеванием. Опасения были напрасными — из раздевалки глухим эхом доносился женский голос. Я подошла ближе и различила знакомые звонкие нотки и шепелявую букву «с». Сначала хотела спрятаться, чтобы Лера заранее не увидела букет, но застыла. Ноги словно вросли в пол, а толстые колючки впились в кожу мгновенно вспотевших ладоней. — Я боялась тебе сказать, Влад, — плакала Лера: — Боялась, но я больше не могу. Если бы это повторилось раз, может, я бы промолчала. Ради тебя, ради моей к тебе любви. Я бы смогла… Но он сделал это снова, понимаешь? Я не слышала голоса друга, а девушка продолжала всхлипывать: — Первый раз это случилось, месяц назад. Александр Ми… Твой отец, он… — Лера срывалась на слезы, а мое сердце пропускало удар за ударом: — Прости меня, Влад! Пойми, меня, пожалуйста. Он… он сделал это дважды. Дважды. Мне ничего не оставалось, я вынуждена была пойти к врачу, а потом в полицию. — Замолчи! — крик Влада оглушил меня: — что ты несешь? Что ты несешь?! Пораненная ладонь разжалась и заныла. Я отбросила букет и ворвалась в раздевалку. Влад сидел на лавочке, и сжимал в кулаках волосы на своей макушке, а Лера рядом растирала по щекам косметику и, словно сумасшедшая, качалась из стороны в сторону. — Что ты несешь?! — повторял себе под нос Романов, не поднимая головы: — Что ты, черт возьми, несешь?! — Они приняли заявление. — у Леры сел голос: — они арестовали его, Влад. Если бы я врала тебе, они бы не сделали этого.