— Почему? Наступившая тишина сочилась упрямством. Отлично. Кили зашла с другой стороны. — Могу я заразить тебя? — Может ли она прикоснуться к нему без последствий? Хочет ли она снова прикоснуться к нему? Кили припомнила как он прикрыл ее во время боя с Неназываемым, как его твердость прижималась к ее мягкости. Сколь прекрасно было чувствовать себя желанной самым яростным из воинов. Как его прикосновение было более великолепным, чем ужасы его болезни. О том, что больше не могла дышать, не ощутив в воздухе ноток сандалового дерева и специй. Не могла закрыть глаза не увидев шаловливых ярких изумрудных глаз, или того падающего на его лоб каскада снежно белых волос, что играл в прятки с черными бровями. Или тех губ, столь красных и мягких. Горячий поток желания пронесся по каждой частичке тела Кили. Хочу. Я хочу к нему прикоснуться. И она хотела чтобы он прикоснулся к ней… повсюду. — Нет, — ответил он. — Я уже носитель. Но я могу сделать тебе хуже. Разочарование охладило ее желание. Она обняла себя и спросила: — Какие теперь у тебя планы, так как мне уже лучше? — Выбраться из этого измерения. Попасть домой. — Он запнулся, — Захватить тебя с собой. Он хочет, чтобы мы оставались вместе? — Но Торин, — ответила она, удивляясь тому как внезапно перехватило дыхание. — Да, Кили. Хрипловатый тембр его голоса был шелковистой, интимной лаской, которая каким-то образом открыла металлическую дверь, позволяя вернуться ее желанию. Кили хотела сказать: «Это не разумно». Но вместо этого спросила: — У тебя когда-нибудь была девушка? И если да, вы спали? — Опасная тема. Действуй с осторожностью И она еще думала, что он раньше был напряжен. — Да… и нет. — Как она или они удовлетворяли твои потребности? Как ты удовлетворял их? — Мы не будем говорить от этом, Кили. — Потому, что ты смущен? — Потому, что это не твое дело. — Ошибаешься. Мир принадлежит мне — я привязана к нему — а значит все, что касается каждого мое дело. Торин махнул рукой в воздухе, в безошибочном отказе. — Говоря об узах, не создавай со мной таковых. Восемь слов. Один отказ. Боль сильнее, чем она могла себе представить. — Не беспокойся. Длительная связь с бубонной чумой [23] не возглавляет мой список приоритетов, — огрызнулась она. — Вот и отлично, — отрезал он. Их начал обволакивать белый туман. — Женщины бросали тебя потому что ты не мог удовлетворить их физических потребностей? — спросила Кили. Должна обидеть его также, как он обидел меня. Он повернулся и уставился ей в глаза. Капельки воды зависли на его ресницах. От Торина исходила ярость, и все же кожа его скорее побледнела чем окрасилась румянцем. — Да, — мягко заметил он. — Они меня бросали. Теперь довольна? Даже не близко. Что ее удивило. Она только что отплатила ему той же монетой, и все же хотела извиниться. Что со мной не так? — Значит ты никогда к ним не прикасался? Даже в перчатках? — Очень редко, — он нахмурился, — А что у тебя с Гадесом? — Что у нас? — спросила она, туман рассеялся так же быстро, как и появился. — Вы спите вместе? Он что, слышал об их бурных ухаживаниях? — Спали. А еще мы расстались. — Почему? — Потому, что как у тебя с твоими предыдущими подружками, он не смог удовлетворить мои потребности. — А именно те, что касались избегания серных шрамов и темниц. Торин провел языком по зубам. — Значит тебя сложно удовлетворить? — Вряд ли. Проще простого. — Вряд ли, — передразнил он. — Я заботился о тебе днями, принцесса. Если бы ты могла звонить в колокольчик, чтобы привлечь мое внимание, каждый раз, когда решала, что тебе чего-то хочется, он бы никогда не замолкал. Хотя я был всего лишь в нескольких футах от тебя. Он говорил так, словно это плохо. — Я королева. Именно так мы и делаем. — Ну, тогда не удивительно, что у особей королевской крови столь дурная слава. О-о, нет, он этого не говорил. Он не мог оскорблять ее, не пострадав от последствий. — Для тебя честь находится в моем присутствии, воин. Скажи это. — А то что? Взорвешь меня? Извини принцесса, но угрозы имеют свой срок годности и у этой он уже истек. Поток гнева, рокот грома. — Намекаешь, что я не смогу навредить тебе из-за серы? Потому что это мы уже обсуждали. Я могу найти способ, это я тебе обещаю. Низким, почти грустным тоном, Торин сказал: — Я говорю, что не боюсь подобной возможности. Рано или поздно смерть случается со всеми нами. Ну. И как она должна справиться с этим мужчиной? Никогда раньше у нее не было проблем с запугиванием противника. Еще один раскат грома, громче чем предыдущий. Со вздохом, Торин подошел к ней и взял ее лицо в свои затянутые перчатками ладони. — Взгляни на меня, принцесса. Пожалуйста. Он прикасается ко мне. И это хорошо, так хорошо. Мне нужно больше. Она не смогла не сосредоточиться на нем. — Я должен тебе кое-что сказать, — произнес Торин. — Кое-что такое, что изменит твою жизнь. Никогда меня не отпускай. — Л-ладно. — Знание — это знать, что помидор это фрукт, мудрость — не добавлять его в фруктовый салат. Кили моргнула, ее разум был не в состоянии понять это предложение. — Я… не знаю как на это ответить. Торин провел пальцами по ее губам. Он взглянул на небо, кивнул и отпустил ее, уголки его рта подрагивали. — Думаю наша буря решила уйти.