— Больше не попадайте в неприятности, слышите, — сказал с неприкрытым обожанием, сопровождающий ее офицер, и Страйдеру захотелось прибить парня за такое явное домогательство, ну или просто за такие разговоры. — Мы любим Вас, но не хотим видеть здесь снова. Спокойно. Ты не встречаешься с ней и не собираешься встречаться с ней. Все кончено. Заигрывающий коп — не проблема. — Только, если я позволю поймать себя в четвертый раз, — ответила она с чарующей улыбкой. От этой улыбки у Страйдера сдавило грудь. Никто не должен иметь такие губки — сочные и красные, и зубки — такие ровные и белоснежные. Нисколько не помогало и то, что на ней были розовые сапожки до колена из змеиной кожи, микроскопическая джинсовая юбка и белый топ, через который явственно проступал белый же бюстгальтер. О чудо из чудес, на ней сегодня был бюстгальтер. Она ненадолго остановилась, когда заметила его и ее улыбка увяла. Он не мог сказать точно, чего ожидал от нее, но уж точно не этой отстраненности. Ее взгляд переместился на Париса, и улыбка вернулась. У Страйдера сдавило в груди. — Привет, незнакомец. Что ты тут делаешь? — Я точно не уверен, — Парис быстро кинул на него хмурый взгляд. — Как понимаешь, нельзя сказать, что я не рад тебя видеть. — Да. Ты тоже. И спасибо, что забрал. Признательна за это. — В любое время. Надеюсь только, что не в ближайшем будущем. Она засмеялась, тепло и насыщенно, и оттенки этих звуков были настолько эротичны, что ласкали его кожу. — Не могу обещать. Хотя они не говорили ничего романтичного, звуки из разговора были для него мукой. А может быть ему нужно было увидеть их близко друг к другу, чтобы его гормоны получили ничего-не-выйдет сообщение. У него было чувство, что он будет раздосадован, что бы ни случилось. Как и улыбка, ее смех прервался, когда она обратила внимание на Страйдера. - Итак, — сказала она, — Ты, — так будто только что обнаружила на подошве своих сапожков слизь, состоящую из плотоядных бактерий. Недружелюбие — это не вызов, напомнил он своему демону, пока этот тупой кусок говна не начал высовываться. Никакого ответа. Правда была в том, что Поражение побаивался Кайи и не хотел привлекать к себе ее внимание. И на самом деле, Поражение только тогда снисходил до разговора со Страйдером, когда дело касалось его духа соперничества. «Дух соперничества» — это приличный способ сказать то, что Страйдер снова отыскал неприятности на свою задницу. Он гораздо больше предпочитал, когда маленький ублюдок оставался на задворках его разума в качестве тёмного, молчаливого и легко игнорируемого присутствия. — Я ожидала, что ты пришлёшь кого-то, а не заявишься сам, — добавила Кайя, покачиваясь на каблуках. — После сообщения, которое ты оставила для меня? — Он фыркнул. — Едва ли. — Ты что ноешь? Потому что сейчас я слышу тон хныкающего школьника. Это совсем не смешно. -Я не ною. Он прослушал это сообщение тысячу раз и знал каждое слово наизусть, каждый вздох. Биип. Страйдер. Привет. Это — Кайя. Помнишь, девчонка, которая спасла твою жизнь несколько недель назад? Та, которой ты потом наплевал в душу? Что ж, пришло время расплаты. Почему тебе не вытащить свою ленивую задницу из кровати и не заплатить за меня залог, прежде чем я решу сбежать из этой тюряги и проверить на твоем лице, насколько острые шпильки на моих сапожках. Биип. Враждебность это прекрасно, и он всерьез рассчитывал, что она и дальше будет ее придерживаться, даже несмотря на тот факт, что он перевернул небо и землю, чтобы сюда добраться. Небо — звоня Парису и убеждая воина бросить там все, чтобы Лисандр принес его домой и тот отправился со Страйдером. Землю — звоня Люциену и убеждая воина бросить все и воспользоваться своей способностью перемещаться, чтобы мгновенно доставить их из Будапешта на Аляску. Ничто из этого не было легкой задачей. На самом деле он бы предпочёл, чтобы ему отрезали язык тупым ржавым ножом для масла. Оба мужчины задавали вопросы. Много, много вопросов, на которые ему не хотелось отвечать. И да, теперь Страйдер также в долгу у хранителя Смерти. Они накапливались, и все из-за обманчиво хрупкого, крайне соблазнительного зрелища перед ним — которое явно хотело его голову на пике. — Было бы неплохо, если ты дала нам какой-то адрес. Торин обшарил каждый… — Страйдер остановил себя, прежде чем публично признать, что Торин, хранитель Болезни, может взломать любую базу данных, известную человечеству. Умение, которое лучше сохранить в секрете, — Короче, ему пришлось тебя искать. Что стоило нам времени. — И что? — А то. Это все, что ты можешь сказать о своем отвратительном поведении? — слава богам, она делает все, как он и рассчитывал, придерживаясь своей враждебности. Да, слава богам, — Ты могла бы позвонить Бьянке. Даю слово, она здесь, в Анкоридже с тобой, — не то, чтобы та ответила на его звонок, — Вместо этого ты тратишь мое время на это дерьмо. — И? Проклятие! Она что, умрет, если выразит ему немного признательности? Он мог остаться дома, позволив ей гнить. Вместо этого она, образно говоря, махнула ему ресницами, и он подскочил, как марионетка. Кайфоломщица. Он обижал ее, и в отличие от Хайди, она этого не заслужила. «Думал, ты не собираешься размышлять об этом». Как бы то ни было, воспоминания пришли. Группа Ловцов несколько дней висела у него на хвосте, но он был слишком занят своей жалкой ролью, проиграв Хайди Амуну, чтобы обращать внимание или беспокоиться. Кайя вмешалась и спасла положение, предотвратив роковую засаду. И боги всемогущие, сражаясь, она была очень сексуальна. Он не видел именно ту конкретную схватку, но видел несколько до нее и одну после. И даже практиковал с ней движения поединка. Он мог очень хорошо представить тот смертоносный танец, что она продемонстрировала той ночью. После была битва, когда она вызвала его на состязание «Кто Убьет Больше Ловцов». Он по-королевски облажался, во-первых, потому что она могла убить больше Ловцов, без вопросов, и во-вторых, ему нужно было сделать кое-что еще. Например, принять свою первую за несколько столетий отставку. Тем не менее, вызов был брошен, демон его принял, а Страйдер должен был все прекратить, или понести потери. К его удивлению, она позволила ему победить. Будучи гарпией, она могла прорваться сквозь всю армию за считанные секунды — даже не вспотев и не повредив ногти — но вместо того, чтобы нанести решающие удары, собрала своих, все еще дышащих, жертв, и отдала их Страйдеру. А затем ушла. И он ничего не слышал о ней до тех пор, пока она не оставила то сообщение. Да, ему нужно было извиниться. — Перестань рассказывать мне, какой ты бедненький, — сказала ему Кайя, полируя ногти о свою блузку, — Однажды я вытаскивала Бьянку из тюрьмы двенадцать раз за один день. И ни разу не пожаловалась. «Не удивляйся», — напомнил он себя. - Я когда-нибудь говорил тебя, как сильно ненавижу, когда люди приукрашивают события? — Я клянусь! — она топнула ногой, — Я действительно не жаловалась. Действительно не удивляться. Я не рассмеюсь. - Это не то на чем я тебя подловил. — Да ладно, — она излучала негодование, — Я никогда не преувеличиваю. Никогда. Горло сжалось от попытки сдержать смех — из-за раздражения, а не веселья, заверил он себя. - Ты преувеличиваешь сейчас. — Все еще хнычешь, нытик? Боги, она восхитительна, когда злится. Глаза сверкают золотом, словно танцующее пламя в ее радужках, а на щеках румянец цвета редкой, экзотической розы. Великолепная грива рыжих волос всклокочена, как будто она сунула палец в розетку. Вокруг нее потрескивала энергия. — Ух ты, — произнес Парис, оглядываясь по сторонам, — Это очень весело. — Я уже говорил тебе, как сильно я ненавижу сарказм? — Спросил его Страйдер. Кайя сделала медленный вдох, взгляд ее остановился на Страйдере. - Послушай, оставим все твое нытье, это не я отдаю тебе долг и не я раздражаю мой слух, — ее подбородок взлетел вверх, вся поза говорила о раздражении и отказе прощать, — Вот. Прощай не-веселье. В задницу извинения. Сейчас Поражение гудел, готовясь к бою, не важно, запуганный ею, или нет. Страйдер клацнул челюстью, но не произнес ни слова. Он лишь развернулся на пятках и зашагал к выходу, прежде чем все станет скверно, вынуждая Париса и Кайю следовать за ним. Вместе. Возможно из-за них он напрягался и сжимал кулаки. Он слушал их шаги позади, непрерывную болтовню и выдернул солнцезащитные очки из кармана пиджака. Водрузил металлическую оправу на нос. Несмотря на холод в воздухе, солнце было ярким и слепящим. Он прошагал вниз по лестнице и остановился, повернувшись. За руки не держатся, но определенно искры типа «мы-видели-друг-друга-голыми» присутствуют. Головы наклонены друг к другу, тон тихий, интимный. Вероятно вспоминают тысячи совместных оргазмов. Это было именно тем, чего он хотел, в чём нуждался. Напоминание. Напоминание о том, что однажды Парис сорвал одежду с тела Кайи. Бросил ее на свою кровать, наблюдая, как от прыжка покачивается ее пышная грудь. Обхватил ее колени и развел их в стороны. Смотрел на самый горячий, влажный кусочек небес, когда-либо украшавший землю. Наклонил голову, лизал, пробовал, наслаждался, слушал женские крики капитуляции и страсти, звенящие в его ушах, нежные, но настойчивые ноги, сжимающие его спину. Возможно даже на шпильках. А затем, когда голод стал слишком сильным, Парис поднялся и погрузился в сердцевину, такую тугую, такую совершенную, что он уже никогда не станет прежним. Кайя обернулась вокруг воина. Выкрикивала его имя. Царапалась и кусалась, умоляя о большем. Лицо Париса внезапно превратилось в Страйдера, это Страйдер врывался в это гибкое маленькое тело, внутрь-наружу, снова и снова. Жестко и быстро, со стонами и бормотанием, нуждаясь в большем. Фантазия… перезагрузка… Руки сжались в кулаки. Будь все проклято, будь проклят Парис и Кайя. Потому что, если быть честным, он был так же зол на Париса, как возбужден Кайей. А он был так чертовски возбужден, что ему пришлось приспособить футболку поверх брюк, чтобы скрыть увеличивающееся доказательство. Парис должен был сопротивляться Кайе, он желал кого-то еще, а Кайя заслуживала лучшего, чем второе место. Почему Кайя не видела этого? В это мгновение, Страйдер подавил бы желание оторвать их друг от друга, желание втереть лицо Париса в бетон, а после высосать воздух прямо из легких Кайи. В любой момент он бы хотел хлопнуть своего парня по спине за хорошо проделанную работу и начать думать о Кайе, как о хорошенькой девчонке, которую он считает другом, а не потенциальной любовницей. Да. В любой момент. Глава 3 — ПРОВАЛИВАЙ-КА ОТСЮДА, — яростно зашептала Кайя Парису, пока они спускались по ступенькам, которые вели ее к свободе… и к Страйдеру, — Ты как сыпь, которая все время возвращается. Он рассмеялся, издав звук, в котором все еще звучали отголоски боли. — Серьезно. Страйдер уделяет мне больше внимания, чем когда бы то ни было, а ты все портишь. Заканчивай с этим, пока я не закончила с тобой. Остановившись, Парис схватил ее за руку, тоже вынуждая остановиться. Веселье сменилось сочувствием на его лице, освещенном теперь золотыми лучами, поглаживающими его с заботой и вниманием любовницы. Такой красивый мужчина. Даже стихии не могут перед ним устоять. — Послушай меня, дорогая, поскольку я собираюсь стать твоим спасителем. Будь хорошей девочкой и не дразни сегодня медведя. Он уже на грани. Ее глаза сузились, темные ресницы сошлись вместе, держа на прицеле Париса и только Париса. - Я думала, ты смышленый малый, раз так легко ведёшься на мои уловки, но привет. Иногда медведю необходимо, чтобы его подразнили, или он никогда не выйдет из спячки.