Он не остановился. «С ней все будет в порядке?» Момент легкого замешательства, затем Мэддокс сказал «Да» «Хорошо», проговорила она, и голос ее отразился эхом от стен. В этот миг она поняла, что осталась с Мэддоксом наедине. Тогда же она почувствовала ужасный привкус во рту. Господи, она должно быть выглядела как чучело,а пахла еще хуже. Унижение заставило ее щеки запылать. «Я, ух, мне надо воспользоваться ванной» «Я помогу» Он поднял ее, будто она была просто перышком, и встал. Она обхватила руками его за шею, его сила и тепло тут же потекли в нее. Он перенес ее через порог и остановился посреди ванной. Подозревая, что он намеревается остаться, она тряхнула головой и поборола приступ головокружения. «Я могу справиться сама» «Ты можешь упасть» Это было правдой, но она ни в коем случае не собиралась позволить ему остаться и наблюдать. «Я в порядке» Сомнения отразились на его лице, но он сказал «Зови, если я понадоблюсь тебе. Я буду ждать за дверью». Он медленно спустил ее на ноги с высоты своего роста. Ее ступни коснулись пола, и колени едва не подогнулись. Я не упаду, черта с два я упаду. Она обошла Мэддокса и схватилась за дверную ручку, используя ее, чтоб удержаться на ногах. «Выйди, пожалуйста» попросила она. Он подчинился – но вышел без особой радости. Когда он оказался снаружи, она захлопнула полированную деревянную дверь перед его носом. «Пять минут» предупредил он. Она закрыла защелку, бормоча «Это займет столько, сколько понадобится» «Нет. Через пять минут я войду – закончишь ты или нет. Замок не поможет» «Упрямый» «Заботливый» Мило. С полуулыбкой она умылась, как следует, и почистила зубы. Дважды она почти упала. Старалась вычесать колтуны из волос, а после изучения своего слишком бледного отражения в зеркале решила, что ничего больше не сможет поделать с внешним видом без косметики. С одной минутой в запасе она отперла дверь и позвала Мэддокса. Ее голос был слаб, но он распахнул дверь так, будто бы она кричала. Его лицо было напряжено. Она прикрыла глаза в нарастающем приступе головокружения. «Ты слишком много на себя взяла» Снова он подхватил ее на руки. Принес на постель, положил на мягкий матрас и опустился рядом. Она поглядывала на него сквозь ресницы. Помимо заботливого к ней отношения, Мэддокс был первым мужчиной, который лежал с ней вместе на кровати. Первый мужчина желавший ее, действительно. Она пыталась ходить на свидания при случае, но голоса атаковали ее каждый чертов раз. Чтоб утихомирить их, она испробовала и глубокое дыхание и медитацию. Мужчины всегда предполагали, что она игнорировала их, слишком истово выясняли вопрос или поддавались панике и не желали больше иметь с ней дел. Однажды, она даже пошла на свидание с коллегой по Институту, полагая, что он хотя бы поймет ее, если не посочувствует. На следующий день она услышала его разговор шепотом с другим сотрудником. «Чудовище», назвал он ее, «не могла расставить свои ноги без домкрата». После этого, она вообще перестала ходить на свидания. «Чувствуешь себя лучше?» спросил Мэддокс. Он притянул ее к своему телу, точно туда, где ей хотелось быть. Его очаровательный жар окутал ее, и она издала довольный вздох. Она искала это всю свою жизнь, но понадобился одержимый бессмертный, чтоб показать ей этот кусочек безмолвного, наполненного сладострастием рая на земле. «Лучше?» повторил он. «Намного». Она сладко зевнула. В тепле, безопасности и чистоте, с почти утихомирившейся болью, она почувствовала, как изнурение овладело ею, призывая уснуть. Ее веки сомкнулись. Она заставила их приоткрыться. Она не была готова завершить эту временную передышку с Мэддоксом. «Нам еще столько предстоит обсудить» сказал он. Его голос доносился издалека, и она боролась, чтоб вытащить себя из наркотической вялости, пробиравшей ее с ног до головы. «Я знаю» Если он и ответил, она не слыхала. Она утопала все глубже и глубже. Он нежно поцеловал ее в щеку. Ее губы были твердые, но мягкие, и пламя вспыхнуло меж ними от соприкосновения. Открой глаза Дэрроу. Может быть, он поцелует тебя в губы. Она попыталась, правда попыталась. Но хотя ум стремился к этому, тело ослабело. «Мы поговорим позже», мягко сказал Мэддокс. «А сейчас спи» «Ты останешься?» Как я могу так нуждаться в нем? Я и дня его не знаю. «Да. Теперь, спи» Не в состоянии сделать нечто иное, она подчинилась. «Я видел их» угрюмо сказал Аэрон. «Мэддокс убил не всех, а Парис с Рейесом должно быть проворонили их во время разведки. Есть еще Ловцы, и они даже сейчас собираются в городе. Я думаю, что слышал от одного из них «сегодня ночью», но был слишком высоко для полной уверенности» Второй раз за два дня Аэрон сидел на диване в комнате развлечений в окружении воинов. Он редко приходил сюда, предпочитая искать себе развлечений снаружи. В предместьях Будапешта под безопасным прикрытием теней, он тайно наблюдал интерлюдию смертных и удивлялся, почему их не заботила собственная слабость. Теперь же, казалось, он не мог сбежать из этой светлицы. Парис вернулся и просматривал новый фильм. Рейес дубасил боксерскую грушу, Торин прислонился в дальнем углу комнаты, а Люциен играл в бильярд, забив дверь своей спальни досками, чтоб освободиться от обязанности стража. Только Мэддокс отсутствовал, но Аэрон был этому рад. Сегодня тот непредсказуем, не стоит и упоминать, что мужчина был слишком погружен в заботы о своей смертной. Аэрон фыркнул. С ним такого не бывало. Никогда. Хотя ему нравилось изучать этих глупых особей, он никогда не присоединялся к ним. Даже красивая блондиночка не пленила его. Люди были слишком немощны, а его демон постоянно жаждал, чтоб он уничтожал их посредством их же собственных прегрешений. Насильник утратит свой член. Бьющий жену утратит руки. Снова и снова, Аэрону нравилось то что он творил, нравилось воздавать отмщение. Вот почему он был на грани. Однако, девчонка… Вернувшись из города, он водворил ее в спальню Люциена; изгибы ее тела отпечатались в его мозгу, но его тело не откликнулось. Она была для него ничем. Как и все эти тщедушные смертные. Их было слишком просто сломать, очень легко запугать. Невероятно просто забрать от тех, кто их любит. Но все же ему не хотелось причинять ей вред. «Как ты знаешь, что они Ловцы?» спросил его Люциен. Лицо было напряженным, стена его спокойствия подавала признаки падения, пока он забивал восьмой шар в угловой карман. «У них пистолеты и кинжалы на телах, а еще я видел знак бесконечности на запястье одного из них» Клеймить себя было глупо, по мнению Аэрона. Все равно, что надеть на шею неоновый знак «Стреляйте сюда» «Сколько их?» «Шестеро» «Итак, это паршиво» Парис уронил голову на руки. На нем были незастегнутые джинсы и ничего более. Аэрон заприметил его в темном закоулке города, когда тот погружался в женщину, и посоветовал ему быстренько закругляться и торопиться домой. Разврат должно быть принял требование близко к сердцу. «Там где шестеро, там еще шестеро и еще шестеро и так далее и тому подобное». «Проклятые Ловцы» прорычал Рейес, ударяя грушу с еще большей мощью. Боль был в мрачном настроении. Мрачнее обычного, определили Аэрон. «Я не желаю собирать вещички и съезжать на этот раз. Это наш дом. Мы не сделали ничего дурного» Пока. «Если они ищут битвы, то, скажу я, они ее получат» «Они не бросили нам вызов» Люциен по своему обыкновению потер двумя пальцами подбородок. «Почему?» «Они поднимались на гору. Это уже довольно вызывающе. А как насчет девчонки Мэддокса? Ловцы могут ожидать от нее сигнала» «Она еще больше все осложняет» пробормотал Торин. «Я все еще гадаю, какую роль во всем этом играют боги» Аэрон подергал себя за серебряное колечко в брови. «Мы должны рассказать Мэддоксу» Торин покачал головой «Это не будет иметь для него значения. Ты видел его он с ней» «Да» И ему все еще было противно. Каким же воином был его друг, если превращался в такое ради женщины, которая, в конечном счете, предаст его? Люциен положил кий и подбросил шар в воздух. Поймал. Подбросил. Поймал. «Понаблюдаем и на этот раз допустим Ловцов на вершину горы. Я не хочу невинных смертей» Рейес заехал по груше правой. «Не нужны мне здесь Ловцы. Только не в нашем доме. Давайте выставим смертную Мэддокса напоказ в городе, используем их Наживку как свою. Они пойдут за нами, намереваясь спасти ее и атаковать. Мы заманим их в ловушку, подальше от городских жителей, и уничтожим» Все резко обернулись к нему. «Если нас заметят» проговорил Аэрон, «город восстанет против нас. Все будет опять как в Греции»