— Впечатляет. Но давайте вернемся немного в прошлое. Полгода назад Кутепов провез Бьянку в Швейцарию… Кстати, вы не находите закономерность, — все дети Михаила Петровича немного того? Старший не мог слезть с наркотиков, младший… ну вы сами видели… Рената вообще клинический случай. Что-то там неладно с кармическими долгами. Прадед с кистенем на большой дороге не стоял, а? — Хватит отвлекаться, — буркнул Туполев. — Не буду. Рената наняла Хорских для компрометации Бьянки, — мол, зачем тебе папа, дети от гулящей женщины? Нанять наняла, но компрометировать Бьянку стало себе дороже, папаша разведется и приведет в дом другую производительницу. Слушай, Туполев, а вы все такие ненормальные? Всем обязательно наследников мужского пола подавай? — Туполев сделал вид, что собирается покинуть мое надоедливое общество, и я быстро вернулась в тему: — К убийству распутной няни легче подключить тех, кому уже заплачено. Новых искать, опасно. Вы уже знаете, как и почему Хорские согласились на личную встречу с заказчиком? И главное, почему Рената на нее отважилась…? — Хорские ее вычислили. Бьянка сказала, что подозревает мужа в связи с няней, и когда по электронной почте пришел заказ на устранение няни, они просто сложили два и два. Все наследство Кутепова разделено между сыном и, опять-таки, дочерью. Из заинтересованных лиц оставались только Рената и Бьянка, но так как Бьянка, по понятным причинам исключалась, — заказчиком могла быть только Рената. — Рисковали ребята, — пробормотала я. — Все могло оказаться гораздо сложнее… Но, не важно. Хорских Рената устранила прямо в машине. Бах-бах через сиденья и по контрольному в голову. Машину в карьерах нашли? — Да. — Ключи от квартиры на двадцать седьмом этаже в ней были? — Да, оба комплекта. Рената не обыскивала залитую кровью машину… — Вот в том-то и дело, она думала, что ключи от квартиры на двадцать седьмом этаже, у нее и так есть. Убийство шантажистов Рената решила использовать: подбросить дубликаты ключей от пентхауза и обвинить в краже пистолета, а соответственно — в убийстве Коваленко. Но в квартиру Хорских она попасть не смогла — те почему-то поменяли замки… — Не почему-то. Рента как-то раз решила пошарить в их компьютере, работу, так сказать проверить. Они это заметили и подстраховались. — Откуда вы это знаете? — Рената сказала, что один раз уже посещала квартиру. — А-а-а. И так, не сумев попасть в квартиру, думаю, Рената перепугалась — Хорские могли оставить какое-либо письмо или намек на ее участие в этом деле… — Ты права, — кивнул Назар. — Рената элементарно заменила жесткий диск. Он девственно чист. — Вот-вот. За этим она и лазала через балкон: заменить диск, и подкинуть кальмаров и дубликаты ключей от своей квартиры. После этого основным подозреваемым стала — ее мачеха. Она водила дружбу с подозрительными соседями, ее «шалости» остались в видеокамере, потом бы на нее свалилось обвинение в отравлении няни-соперницы и так далее. Эх, Ренате бы банду возглавить, прославилась бы на век — просто криминальный талант какой-то… — Не отвлекайся, — напомнил Назар. — Да-да. Вроде бы все в порядке, но Рената пошла еще дальше. Решив совершенно вывести себя из круга подозреваемых, она дала команду на «свое» похищение. У меня, правда, есть еще одна мыслишка, девушка от безнаказанности совсем заигралась и захотела батюшку до полного обалдения довести, но это так, частности, эксклюзив из сумасшедшего дома. Но, согласитесь, способ эффективный — кто станет подозревать жертву? Ренате предстояло еще нянюшку угробить… — Подожди, — перебил Назар. — Хочу сказать, что это не простые «мыслишки», ты во много права. Я разговаривал с Мишей — после того, как Ренату хотели похитить, он на самом деле почувствовал, что дочь самое дорогое для него существо… — Вот! Этого она и добивалась! И если бы я не влезла в тот сарай, все получилось бы так, как задумала Рената. Кстати, передай своему Мише, раньше надо было чувствовать, а то довел дочь до дурки… — Перестань. Ты многого не знаешь. — Хорошо, расскажешь позже. Я сейчас о том, как Рената ловко подставила меня под похищение. Перед тем как уйти в институт, она играла с Мишей, подкидывала его вверх, потом внезапно схватилась за глаз и начала стонать. Можете мне поверить, — глаз у нее распух, словно туда струя «Черемухи» угодила. Но, как я сейчас думаю, это была обыкновенная поваренная соль или, в худшем случае, крупинка стирального порошка. Глаз слезился, и веко распухло — невероятно. Мы со Светой и так и сяк старались помочь, но решили, что соринка спряталась под глазное яблоко. Когда же меня увезли на «каблуке», «соринка» вышла сама собой со слезами. Обратное недоказуемо. А после того, как я умудрилась сбежать от братьев Смирновых, Рената чуть от счастья не уписалась — не надо вывозить меня в город с завязанными глазами, не надо рисковать — я сама, и очень аккуратно сделала большую часть их работы. После такого «подарка» Рената на радостях мне дружбу навеки и хорошую зарплату предложила. «Ты не представляешь, какой ты молодец», раз несколько повторила. Думаю, мой побег послужил для ее батюшки хорошим доказательством женской дееспособности. Прямо скажем, не ожидала Рената от «итальянской неженки» такого сюрприза, она меня только что не облизывала в избытке чувств. — Усмехнулась, припоминая разговоры в моей комнате и на террасе, и резко закончила: — Все. Аплодисментов я естественно не дождалась, Туполев наградил меня вопросом: — Как ты вышла на братьев Смирновых? — Элементарно — унюхала. Пальто, которым меня укрывали похитители в первый раз, пахло брагой, проходя по сеням Клавдии Анатольевны, я обратила внимание и на запах и на похожее пальтецо. — Почему же ты, когда не смогла дозвониться до Андрея, не позвонила мне или Антону? — Не успела. И кстати, учти — на суде я дам показания в пользу братьев. Если бы Рената заявилась на полчаса позже, они бы меня отпустили. — Это правда? — Я буду стоять на этом. Их запугали, принудили и так далее. Основным фактором давления был несчастный укол глюкозы и как следствие соучастие в убийстве или сокрытие его. — Помнишь, я год назад сказал тебе, что ты стойкий оловянный солдатик? — Да. — Я повышаю тебя в звании — теперь ты оловянный сержант. После барана, действительно повышения. Но я надулась. Добрый, милый Антоша проявил больше участия: — Ты настоящий молодец, Софья. — Ага, — от участия туполевкого бодигарда, меня, почему-то, не иначе по контрасту, всегда пробивала слеза, — валяюсь тут… вся в букетах, как покойник… — и махнула рукой. — Ты действительно молодец, — совершенно серьезно и вдруг, сказал Туполев. — А то, что заболела… Хотел бы я посмотреть на мужика, которого два раза за четыре дня похитили. Ты молодец. Поправляйся. Уже направляясь к выходу из комнаты, он обернулся и произнес: — Я хочу купить тебе тур. Куда бы ты хотела съездить? — В Кзыл-Орду. Купи лучше путевки Андрею на всю семью. У него жена и две дочери. — Обязательно. Но давай не будем нарушать традиций. Куда бы ты хотела съездить? — Куда-нибудь с косметическим уклоном, где поцарапанные морды лечат. — Договорились. Кстати, ты не знаешь, почему Андрей отклонил предложение работать у меня в службе безопасности? — Может, денег мало дал? — Вряд ли, денег достаточно. — Тогда позвал плохо. Меняя тему, Назар нахмурился и словно только что вспомнив, сказал: — Тебе привет от Михаила Петровича. Ты хочешь его видеть? Или кого-нибудь из семьи? Немного подумав, я покачала головой: — Нет. Сейчас, нет. И они, и я должны отдохнуть друг от друга. Премиальную поездку на отдых Назар обеспечил с размахом. Экологически чистое место в центре Европы, клиника-отель только для женщин — лечим нервы, активно худеем, приводим в порядок лица после подтяжек. Наблюдала нескольких звезд. Наблюдала, пожалуй, только я одна. В подобных заведениях каждый сам себе звезда. Из экологически чистой и экономически благополучной Европы привезла коробку сувениров. И через неделю после приезда отправилась с визитом к Ирине Яковлевне Туполевой. Матушка олигарха выглядела непривычно оживленной. Куда-то пропала томность манер, изменился наклон головы над чашкой чая, кусочек нерафинированного сахара дважды выпадал из щипчиков обратно в вазочку. — У вас что-то случилось? — некстати проявляя наблюдательность, поинтересовалась я. — Да, Сонечка. Но это пока тайна. — И округлила глаза: — Для всех. Что такое тайна, когда от дрожи рук перстни позвякивают о бок чашки, знает каждая женщина. Тайны нет. Она выбивается наружу, воздух насыщается аурой нетерпения от невыносимости хранимого секрета, и происходит выброс: — Соня, возможно скоро, я стану бабушкой. Теперь в свою очередь, дернулась моя рука. По скудоумию в мыслях возник образ беременной бывшей невестки Беллы. Назар с образом беременности не сочетался. Он принадлежит бизнесу, его семья состоит из дочерних предприятий. — Поздравляю, — скупо обронила я. — Сегодня утром буквально перед твоим приходом, у меня была Ульяна. Срок, конечно, еще слишком маленький, даже УЗИ не дает стопроцентной гарантии, и гинеколог сказал «подождем еще недельку», но я верю — ДА. Тест показал «да», и сердце мое говорит тоже самое. — Ирину Яковлевну несло дальше, а мне казалось, что глаза мои упали в чашку с чаем и плавают там среди чаинок. Все окрасилось в нереальные тона и выглядело смазанным. «Карманная девушка» Туполева подарит ему ребенка. — Я чувствую, я просто чувствую, что это правда. Сама посуди, — они вместе уже два года, Ульяна милая, хозяйственная девушка, она будет чудесной супругой моему сыну… Когда-то я уже слышала нечто подобное. С девятнадцати до двадцати двух я ненадолго сходила замуж. Не скажу, что неудачно, скорее рано было, я ушла от мужа по собственной глупости. Год назад я пришла в гости к своей бывшей свекрови и услышала от нее аттестацию будущей невестки: «Лидочка, конечно, не такая яркая особа, как ты. Она миленькая, умненькая и отлично готовит. Лидочка будет превосходной женой моему сыну…» Сейчас Ирина Яковлевна рекомендовала Ульяну примерно в тех же выражениях. — А Назар уже знает? — осипшим голосом произнесла я. — Нет. И кстати, — Ирина Яковлевна отставила чашку, выпрямилась и с непонятным выражением посмотрела на меня, — а почему ты отказалась выйти за него замуж? Воздух ударил изнутри по барабанным перепонкам, оглушил до звона, я просто поперхнулась выдохом. Но оправилась от замешательства: — Потому что он мне этого не предлагал, — тихо ответила. — Как же так? — недоуменно протянула будущая бабушка. — Я что-то перепутала? Да нет же! Когда он пришел от тебя из больницы, я спросила его в лоб — ты делал предложение?! Может быть, конечно, я ему надоела с этими разговорами… Но он ответил — никак не хочет Соня за меня замуж. Он шутил? — Да, Ирина Яковлевна. Он шутил. Возвращаясь домой пешком по еще теплым от дневного солнца улицам, я спрашивала себя: «А чего, собственно, ты хотела?! Цветов, свиданий в парке под луной? Встреч у колонн драмтеатра — он в костюме и с букетом, ты в платье с нежными оборками…? Это картина из другого романа. Такие как Туполев, делают признания вскользь, на одной ноге, в свободную минуту». Или я не умею правильно реагировать? И нет во мне женского кокетства? «Ах, ах, Назар Савельевич, вы сказали Антону, что меня „решительно, надо замуж брать“? Так вот — я согласна!!!»