Не так уж редко всяческие женские неприятности начитаются со слов мужчины — ты мне нужна. Такие слов пылкий юноша говорит доверчивой романтической девушке. Подобными словами заканчивает тост предусмотрительный супруг на праздновании серебряной свадьбы. Нечто похожее скулит спившийся интеллигент, когда супруга в пятнадцатый раз собирает чемоданы и уходит к маме. Тоже самое предлагает шеф своей секретарше. Радиус применения волшебной фразы волнительно широк и разнообразен, мой случай стоит где-то между вызовом личного секретаря на дом и авансом нежной дружбы. Я не романтическая девушка (к двадцати пяти годам успела разочек неудачно замуж сбегать), Туполев не относился к разряду спившихся интеллигентов и верных мужей. По большому счету, я — девушка по вызову в критические дни. «Ты мне нужна», было сказано единожды, весомо и в деловом порядке. Что читалось в подстрочнике, зависело только от моего настроения, воображения и личных амбиций. И когда рефрен данной фразы снова прозвучал спустя почти год: — Софья, ты дома? Я еду. Ты мне нужна, — я минут на десять потеряла дар речи. Впрочем, никакой речи Назар Савельевич от меня и не ждал. Позвонил, сообщил и дал отбой без лишних сантиментов. Я же молча и бестолково кинулась приводить в порядок себя, квартиру, мысли и единственные в доме мужские тапочки, которые Диана, — большая любительница просторной обуви, — вчера обильно оросила соусом «Кальве». — У моего друга неприятности, — без экивоков, привольно расположившись в кресле, сообщил Туполев. (Бархатные тапочки он призрел и сидел, покачивая одной ногой в шелковом носочке.) — И я хочу, чтобы ты приняла участие в расследовании обстоятельств, послуживших причиной убийства его бывшего компаньона. Я всегда была внимательна к деталям и формулировкам и потому, как за спасательную соломинку ухватилась за уточнение: — «Обстоятельств послуживших»? А не самого убийства? — Нет. — Уже легче, — смело улыбнулась я и выдала далее: — Назар Савельевич, а ты часом адресом не ошибся? Я не милиционер. Я — бухгалтер. — Ты девушка с хорошими мозгами и свежим взглядом, а это именно то, что в данной ситуации требуется. Только взгляд и мысли, выводы за тебя другие делать будут. — Уточни. — Деловые предложения я привыкла выслушивать прежде, чем начинать брыкаться. — Месяц назад, а конкретно двенадцатого апреля, в наш город приехал некто Якова Семенович Коваленко — бывший компаньон моего старинного приятеля Михаила Петровича Кутепова, — обстоятельно приступил к изложению событий Назар Савельевич. — За неделю до этого он откинулся с зоны. — «Откинулся» и «зона» царапали слух, но прекрасно попадали в такт с третьим ключевым словом «убийство». — Он сидел по экономической статье и к Кутепову приехал, когда тот предложил ему помощь. Дружескую и материальную. За несколько минут до того, как Михаил вошел в номер гостиницы, где была назначена встреча, Коваленко убили. Два выстрела в голову, оружие убийца унес с собой, но пули и гильзы с места преступления сравнили с пулями и гильзами из тира на даче Кутеповых, и следствием было установлено — выстрелы произведены из пистолета, зарегистрированного на имя моего приятеля. — Пистолет так и не нашли? — быстро вставила я. — Нет. Когда следствие стало интересоваться личным оружием Кутепова, Миша сам предложил им изъять пули и гильзы с полигона. Он был уверен — пропажа его пистолета, и убийство Коваленко никак не связаны между собой. — Как он потерял свой пистолет? — Он пропал из его дома. Михаил обратился в частное сыскное агентство, и когда детективами и милицией было однозначно установлено — никто из посторонних не имел доступа к оружию, — он испугался. Разорвал контракт с сыскарями и вызвал из Москвы хорошего адвоката по уголовным делам. — Твоего Кутепова обвиняют в убийстве? — Нет. По многим объективным причинам его не могут обвинить. Дело в другом. Он пытался научиться жить с мыслью, что кто-то из его близких причастен к убийству, но не смог. Убийцу надо найти, Софья. Иначе Миша сойдет с ума. «Убийцу надо найти». Это мы уже проходили год назад в апреле. Но тогда у меня не было выбора, я не могла отказаться. Добровольно встав в центр мишени, я едва не схлопотала пулю, предназначенную Назару Савельевичу. Чуть не поседев от ужаса, выловила на себя, как на живца сумасшедшего киллера-профессионала Самоеда, и в награду за спасение олигарха, получила приз — восемьсот тысяч евро, — поскольку именно в эту сумму Назар Савельевич оценил свою жизнь. И вот, уже богатая и независимая, я тринадцать месяцев ждала повторного призыва — ты мне нужна. Надеялась, черт знает на что, — Туполев меня даже с матушкой Ириной Яковлевной близко познакомил и, как мне показалось, делал некоторые авансы, — и в результате получила: — Убийцу надо найти, Софья. — Назар, такие предложения ни ко мне. Я — бух-гал-тер. — Ты вычислила Самоеда. — Это случай. Стечение обстоятельств. — Нет. Это закономерность, — Туполев развел руками, и я закончила мысль: — Требующая подтверждения. Чего конкретно ты от меня хочешь? — Михаил х о ч е т разобраться в этом деле. — Для себя? Или для того, чтобы сдать убийцу в прокуратуру? Назар мрачно повращал глазами. На его лице одновременно читалось — на глазах подметки рвете, девушка, и — некоторые вопросы лучше не обсуждать. — Понятно, — вздохнула я. — Все зависит от личности убийцы. Так? — Туполев не ответил и я таки начала брыкаться: — Назар Савельевич, но чем я-то могу вам помочь? Я про убийства только по книжкам знаю, здесь профессионалы нужны. — Профессионала работали по этому делу две недели, пока Миша с испугу не свернул расследование. Результат был — нулевой. — Ага. А я сразу приду и всех поймаю. — Ты вот именно что — придешь. Выслушай меня. В доме Михаила постоянно находятся восемь женщин и каждая из них, в разной степени вероятности, могла взять пистолет… — Он что один в этом бабьем царстве крутится? — вредно вставила я. — Нет, — нахмурился Туполев. — Не перебивай. Тебе просят конкретно присмотреться к женщинам. Изнутри и свежим взглядом. — А сам-то твой Михаил к ним присмотреться не может? Он их уже вдоль и поперек знает! Назар усмехнулся: — Кутепов сын генерала и сам отставной полковник. Ему легче порядок в казарме навести, чем со своими дамами разобраться. Как бы я к Мише не относился, но он — солдафон и ретроград. У него к женщинам своеобразное отношение. — Утилитарное? — Примерно. Работать с солдафоном домостроевцем мне как-то не шибко хотелось. И потому, беря паузу, я предложила: — Кофе хочешь? — Хочу, — кивнул Туполев, и я быстро смылась на кухню. Заправлять кофеварку и шевелить мозгами на свободе, так как пристальный взгляд Назара Савельевича моему мыслительному процессу никогда не способствовал. Родная мама Ирина Яковлевна зовет сынулю — Человек-Топор. А размышлять об убийствах под лезвием топора, согласитесь, малоприятное занятие. Расставив на столике чашки с кофе, я уселось в кресло напротив и, придирчиво разглядывая гостя, спросила в лоб: — А какой твой интерес в этом деле, Назар? Только дружеское участие или вы ведете совместный бизнес, и душевное нездоровье Михаила Петровича стало отражаться на делах? Презрев два предложенных, подразумевающихся ответа, Туполев, как всегда, выбрал третий вариант. Исконно свой. — В том, что произошло с Михаилом, есть и моя доля вины. Мы были знакомы с детства — наши отцы дружили. Даже когда лет двадцать назад генерала Кутепова перевели на Дальний Восток, продолжали хоть и редко, но встречаться. — Назар отхлебнул кофе, закурил и продолжил: — Генерал ушел в отставку, занялся бизнесом, крайне удачно, надо сказать. И после его кончины Миша стал единственным наследником огромного состояния. Кофе превосходный, спасибо, — отвлекся гость. — Спасибо кофеварке, — кивнула я. — Так вот. Миша всегда мечтал перебраться на «большую землю», мы уже начали вести переговоры, готовить почву, но тут… это было четыре с половиной года назад, убили моего отца… Ну, ты же все знаешь… Знаю. Четыре с половиной года назад началась пресловутая вендетта, и первым в списке из семи покойников стоял Туполев Савелий Назарович, убитый Самоедом по ошибке. — Знаю, Назар. Ты уехал, — мягко проговорила я. — Да. Я был за границей и, хотя и предлагал Михаилу помощь в переезде, тот все же медлил. Ждал моего возвращения. А может быть, я был не слишком настойчив… — немного растеряно, пожав плечами, проговорил Туполев. — Михаил к тому времени уже продал свой бизнес компаньону… — Покойному Коваленко? — быстро уточнила я. — Да. Ему. Но у Коваленко не хватало собственных средств, он залез в долги, наделал глупостей и, мягко выражаясь — «кинул» Государство. Государство в свою очередь определило его в лагеря на четыре года. Чуть больше недели назад Коваленко освободился, и Михаил, чувствуя свою вину, пригласил его к себе… — Подожди, — перебила я. — Почему Михаил Петрович чувствовал себя виноватым перед бывшим компаньоном? Назар поморщился: — Миша струсил. На суде он мог отказаться от своих показаний — Коваленко умолял его это сделать, — и тогда бы адвокаты развалили дело. Но Михаил — элементарно струсил. Яков даже угрожал ему, прямо в зале суда… Коваленко местный, у него на Дальнем все схвачено… И вот еще что. Спустя год после вынесения приговора, день в день, жену Михаила сбила машина. Жену и любимую собаку. Белочку, кажется. Еще спустя год, тоже в апреле, его сын Марат скончался от передозировки. — Бог мой, какой ужас, — проговорила я. — Ты намекаешь, что Коваленко отомстил за предательство?! — А черт его знает. Доказать ничего не получилось. Но совпадения, согласись, невероятные. — А… получается, что Коваленко тоже убили в апреле? — Тоже, — кивнул Назар. — Апрель, знаешь ли, заколдованный месяц для семейства Кутеповых. — Странно. Как все странно. Незаметно для себя я уже всеми лапами стояла в центре дикой, интригующей паутины. — Это не странно, Софья, это страшно. Если бы четыре года назад я выполнил обещание и помог Михаилу перебраться на «большую землю», его жена и сын были бы живы. Я виноват перед ним, Софья. И сейчас, когда он снова попросил у меня помощи, я не могу ему отказать.