… Действительность, открывшаяся Чикоффу, когда тот выехал к гасиенде — превзошла самые мрачные его предположения. Из четырех машин — одна горела вовсю, одна дымилась — но на ободах стояли все. Он увидел труп, явно кубинца, который никто не убирал, потом еще один. У гасиенды стояли двое солдат с винтовками наготове, он побежал к ним, в любую секунду ожидая пули. — Что, ко всем чертям, тут произошло? Солдаты смотрели на него своими непроницаемыми черными индейскими глазами. — Где синьор Родриго? — В доме, синьор. … Гальенго — вместе со своим сержантом стоял в холле у снесенной двери, и что-то рассматривал. Вид у обоих был чертовски невеселый. — Капитан!.. Доложите что произошло? — Засада, сэр. — Какая к черту засада? — На подходе к дому. Шесть-семь человек. Они ждали нас. Чикофф понял, что надо притормозить, пока крайним не сделали его. — Где цель? — Его нет в гасиенде. — Что значит, нет? — Он был здесь, убил троих моих людей. Солдаты ищут его. — Он скрылся? — Мы возьмем его след, сэр. Ему не уйти. Чикофф подавил просящееся на язык ругательство. — Так берите быстрее, puta! Сколько времени вы уже возитесь?! Заговорил сержант. — У нас лучшие следопыты, синьор. Он — гринго, значит, ходить не умеет. Мы рано или поздно, но догоним его. — Вы уже догнали! В этот момент, трое солдат втащили в холл двоих убитых. — Там еще парочка лежит, синьор капитан, — обратились они к старшему, игнорируя гринго. Чикофф подошел ближе, присел на колено. Убитый — и тридцати нету, точно такой же, как его воинство, тощий. Оттуда пришел? Там жрать нечего, так-то латиноамериканцы все толстые, у них пища очень сытная. Пошуровал в карманах. Ни телефона, ни документов. Только деньги, местные, пара пачек патронов, пистолет. Старая «Беретта». Точно оттуда пришел. Если бы это была наркомафия, у него были бы водительские права и точно — телефон. Наркос не скрываются. Значит и оценка Беднова была в корне неверной. Он, скорее всего, связан… А хотя — с чего бы это? С той стороны — полно наркомафиози, в том числе и сросшихся с венесуэльскими армией и разведкой. Наркотики — едва ли не единственный их товар, сохранивший конкурентоспособность. Беднов, может быть, и их представителем в Колумбии, кто знает, на кого он работает? Путин выдавил русскую организованную преступность за пределы страны — но она по-прежнему существует, обосновалась на Кипре, в Испании, в Греции, в Израиле. Стамбул — это город, где воров в законе больше, чем в Москве или в Тбилиси. Они по-прежнему заинтересованы в поставках наркотиков в свою и другие страны, они имеют деньги и вкладывают их. Беднов мог тут контролировать скупку. Он посмотрел трофей. Произведено здесь, в Колумбии, маркировка — полиция Сальвадора. Скорее всего, краденое оружие. Достав телефон, он начал фотографировать — тело, оружие, даже подушечки пальцев. Потом пусть занимаются аналитики, не исключено, что он набрел на что-то крупное. Когда он заканчивал со вторым — сверху раздался крик: — Синьор, у нас гости! Что еще за гости… Чикофф выглянул в дверной проем и отшатнулся — пуля едва не попала в него. Со стороны дороги — двумя колоннами, под прикрытием бронированного внедорожника приближались вооруженные бойцы. Черная униформа — значит, полицейский спецназ, «анти-наркос». — Не стрелять! — заорал он, хотя уже стреляли. Анти-наркос. Они привыкли к тому, что спроса с них нет, и потому сначала стреляют, потом разбираются… Меж тем — анти-наркос встретив сопротивление, остановились, и «свинья» — пулемет М60Е4 — стал обрабатывать здание. Его низкий темп стрельбы ни с чем было не спутать — но попав под его огонь можно было считать себя покойником… Чикофф выжил только потому, что капитан Гальенго, вовремя понявший, к чему дело идет, — оттащил его от дверного проема, за что-то споткнулся и упал. Чикофф видел… солнечный свет с улицы, пробивался сквозь поднятую обстрелом пыль, и ему казалось, он видел летящие пули. Видел их полет… — Синьор… синьор… — Валим… — ему показалось, что сказал это не он, а кто-то сверху. Капитан Гальенго поднял его на ноги, бросил одну за другой в дверной проем две мощные гранаты — хаттабки[44]. — Роха! — закричал он — роха! Условный сигнал «красный» — немедленный отход Они прошли тем же путем — через конюшню — и вывалились на зады гасиенды. Кто знает, сколько у них времени, пока не вызовут вертолеты и не начнется поиск?.. Кто-то тащил раненых — но было понятно, что кого-то и оставили. Кубинцев на ногах было только двое, и Чикофф подумал, что у него проблемы. Кубинцы мстительны и поддерживают кровную месть… — Стоп! Стоп! — крикнул кто-то. Гасиенда была на возвышенном месте, как обычно их и строят — и арьергард остановился, чтобы немного тормознуть преследующих их анти-наркос. Но солдаты анти-наркос не торопились, то ли у них не было приказа, то ли — желания преследовать опасных беглецов. — Пошли! Вперед! И в этот момент, пущенная из окон гасиенды пуля снайпера — ударила Чикоффа в спину, пробив рюкзак. Ему показалось, что кто-то со всех сил пнул его по спине, он полетел, выронив оружие и раскинув руки… а потом было ничего. Великобритания. Лондон. 18 августа 2019 года. Захват британского оперативника, тем более начальника станции MI6 в Подмосковье — сдвинул с места настоящую лавину. Его взяли не просто так. А с «полным раскладом» — рядом с трупом российского офицера, которого он пытался завербовать, и с восемью изделиями, которые в США проходили по свободному обращению, но одновременно относились к третьему классу ITAR — то есть с ограничениями по экспорту. Получить экспортное разрешение в Россию для такого оборудования — было так же реально сейчас, как достать луну с неба. Именно этот факт — то, что рядом с британцем были найдены запрещенные к экспорту в Россию изделия, и тот факт, что США узнали об этом, был едва ли самым болезненным во всей этой истории: удар пришелся в самый центр англо-американских отношений, и так достаточно напряженных. Уже через два часа пришел запрос от Госдепартамента США с просьбой объяснить, имеют ли британские спецслужбы какое-то отношение к обходу экспортных законов США. Составлен он был в таких формулировках, какие к союзникам применять не пристало бы. Уже к вечеру собрался один из самых грозных органов британской разведки: внутренний комитет по этике. В этот комитет входило все высшее руководство разведки, а вопросы этики — настолько расплывчатые, что под нарушение можно подвести все что угодно. И последствия — не заставят себя ждать… Понятно, что Вилкинсона на этом совещании не было — отчитывалась Морна Миллер. Она сидела за столом, поверхность которого была одним большим экраном — а напротив нее сидело все руководство MI6, во главе с самим сэром Алексом Янгером, директором Секретной разведки. Его кстати действительно звали «Си» и он по традиции писал зелеными чернилами. В комнате было тихо и на удивление холодно, кондиционеры нагнетали просушенный воздух Темзы. Ни одно окно в этом здании — не открывалось. — Итак, операция «Мастодонт» — обманчиво дружелюбным тоном начал он — кстати, не подскажете, почему именно «Мастодонт»? — Сэр, конечной целью операции был поиск оперативных подходов к генералу Дмитрию Гусельникову, одному из наиболее опытных специалистов оборонно-промышленного комплекса России по электронике и микроэлектронике. Ему за семьдесят, потому я решила назвать эту операцию именно таким образом — То есть ваше название отражает ваше предвзятое и издевательское отношение к человеку, если ему семьдесят с лишним лет? Скажите, вы считаете людей такого возраста полноценными членами общества? Резкий, неприятный голос принадлежал Ребекке Мур, главе отдела равных возможностей. Она уже много лет вела борьбу за то, чтобы в MI6 выделили квоту для инвалидов, больных синдромом Дауна и умственно отсталых. Пока что руководство службы держалось, но она не отставала. Квота для гомосексуалистов — была давно уже выполнена и перевыполнена. — С этим потом, Бекка, — примирительно заявил сэр Алекс. — Кто был в курсе операции? — В московском центре только начальник станции. Мы с ним работали в Кишиневе, и я…