Слава уже в третий раз заварил кофе и теперь пил его маленькими глотками, морщась от отвращения. Он любил этот напиток, но этим утром пресытился им, оттого и не испытывал удовлетворения, просто вливал его в себя, чтобы не уснуть. Слава непременно хотел дождаться возвращения Лилии, однако кофе уже не помогал. Веки его устало слипались – несмотря на то что сердце от переизбытка в организме кофеина стучало, как сумасшедшее, руки дрожали, а голова была тяжелой. Похлопав себя по щекам, Слава прошелся по кухне, сделал несколько приседаний и застонал от боли, пронзившей правую лопатку. «Пожалуй, – подумал он, – не стоило мне столько дымить». Он с сожалением посмотрел на пепельницу, полную окурков, погладил себя по груди, но не выдержал и вновь потянулся за сигаретой. Закурив, он облокотился о стол, прикрыл глаза и даже не заметил, как задремал. Очнулся он от сильного удара по плечам и увидел перед собой разъяренное лицо жены. – Я уже не раз запрещала тебе курить в доме! – взвизгнула она, открыла шкафчик под мойкой, схватила пепельницу и швырнула ее в мусорное ведро. – Все пропахло дымом! Стены, мебель, даже мое белье воняет! Мне это надоело! – А меня бесит, что ты не ночуешь дома, – пробормотал Слава, как всегда, потерявшись под напором ее возмущения. – Где ты была? – Решил устроить очередной скандал?! – Не кричи, – процедил Слава, схватил Лилию за руку и потянул ее на себя. Она вскрикнула от боли и испуганно заморгала, не ожидая подобной агрессии. Обычно Слава не применял силу, ограничивался словесными выговорами, которые Лилия всегда игнорировала. Она подавляла его морально, выставляла его глупцом и к тому же поворачивала ход всей ссоры таким образом, что муж оказывался виновным во всех ее проступках. Сейчас она намеревалась выстроить ту же линию защиты, как и всегда. Для начала требовалось накричать на него, как-то оскорбить. Это собьет с него спесь, лишит Славу его обычного горделивого самодовольства, читавшегося в выражении его лица, уберет злость из его глаз и подготовит почву к дальнейшему разговору. Впрочем, то, что произойдет затем, нельзя будет назвать «разговором». Скорее, это будет мрачный монолог, и произнесет его Лилия. После двух-трех хлестких фразочек можно «добавить» немного слез, которые чуть позже превратятся в рыдания. Подобное поведение жены всегда производило на Славу неизгладимое впечатление – он расстроенно замолкал. Рыдания Лилии смешивались с жалобами, проклятиями и обещаниями оставить мужа. Последнее было самым действенным, и, едва Лилия произносила хоть одно слово о разводе, как Слава начинал просить прощения. В этот момент он мгновенно забывал о том, кто же на самом деле виноват. Лилия плакала, собирая вещи, Слава умолял ее не покидать его и был готов сделать все, о чем бы она его ни попросила. Такую тактику Лилия применяла на протяжении всего брака, и «метод» еще ни разу ее не подводил. Однако в это утро ссора пошла по незапланированному сценарию. Уже первый поступок Славы показал, что на этот раз победителем из ситуации выйдет он. Сначала он сильно тряхнул жену за плечи, потом поднял руку и влепил ей звонкую пощечину. От неожиданности Лилия дернулась, ударилась затылком о холодильник, сделала несколько неуверенных шагов к двери и оперлась спиной о стену. Из носа ее тонкой струйкой потекла кровь. Она провела кончиками пальцев по верхней губе и удивленно посмотрела на ярко-красную жидкость, окрасившую ее ладонь. – Что ты делаешь?! – спросила она, все еще не понимая, как он посмел поднять на нее руку. – Ах ты… Ругательства слетали с ее губ с молниеносной скоростью, дикие крики разнеслись по всей квартире, пропитав самый воздух лютой ненавистью. – Заткнись, – тихо сказал Слава, и Лилия, услышав угрозу в его голосе, замолчала. – Где ты была?! Лиля быстро обошла стол, посчитав, что за укрытием будет безопаснее. Она молчала. Слава, считая уходившие секунды, в течение которых жена не решалась открыть рот, чувствовал, что гнев начинает разгораться в его крови с такой силой, как никогда ранее. Он пульсировал в его висках, обдавал жаром кожу, рисовал ему жуткие картинки того, что произойдет с Лилией, если она не заговорит. – Последний раз спрашиваю. Где ты была?! Голос Славы был мягким, уговаривающим, но тон его не обманул Лилию. Впервые в жизни она испытала страх, глядя мужу в глаза. – В клубе… – С кем? – Одна, – прошептала она, отступая назад. Слава медленно направился к ней. – Не лги! Слава подскочил к Лилии, схватил ее за шею и притянул к себе, но тут же отпустил, потому что она начала хлестать его по щекам. – Дрянь! – выкрикнул он, дотронувшись до царапины возле уха. Лилия метнулась к кухонному гарнитуру, выдвинула ящик и, схватив нож, яростно взмахнула им. – Посмей подойти, и я воткну его в тебя! – свирепо выкрикнула она. – Не сомневаюсь, – усмехнулся Слава и вышел из кухни в гостиную. Лилия побежала следом, не совсем понимая – ссора уже прекратилась или будет продолжение, и увидела, что муж сидит на диване и спокойно пьет виски. Устало опустив плечи, Лилия бросила нож на пол, подошла к нему и забрала стакан. Она перестала его бояться, догадавшись, что Слава уже растратил весь запас своей ярости и теперь будет вести себя смирно. Сняв туфли, Лилия присела напротив мужа в кресло, томно вытянув перед собой ноги. – Что на тебя вдруг нашло? – спросила она, решив продолжить разговор в более мирном ключе. Слава с презрением посмотрел на ее окровавленный нос, и, увидев этот взгляд, Лилия колко рассмеялась. – Мне надоела твоя ревность, – наконец, успокоившись, произнесла она. – Я устала! – А спать с кем попало тебе не надоело? – Если бы ты был хорошим мужем, я не искала бы утешения на стороне, – не смущаясь, ответила Лилия и поднялась. – Слабак! – Что?! – опешил Слава. – Как ты назвала меня? – Ты слышал. – Да я убью тебя! – Он подбежал к ней, но так и не посмел дотронуться до жены, отшатнулся, заметив отвращение в ее взгляде. – Не посмеешь, – улыбнулась Лилия, проведя пальцами по его груди. – А теперь – не беспокой меня. Я действительно очень устала. Она прошла мимо него в спальню и плотно закрыла за собой дверь. Слава в гневе обернулся, не зная, на чем сорвать злость, и, не найдя ничего лучше подушки, лежавшей на ковре, яростно пнул ее ногой. Со слезами на глазах он подошел к окну, уперся лбом в стекло и застонал от бессилия. Лилия сломала его, превратив в безвольное существо. Он тихо плакал о своей несчастной жизни, об утраченной любви, но больше всего Слава скорбел о своем утраченном достоинстве. Подойдя к двери на ее половину, он прижался к ней ухом и услышал шум воды. Через несколько минут звук прекратился, раздались тихие шаги. Лилия, как он догадался, легла в постель. Через какое-то время Слава осторожно приоткрыл дверь и, приблизившись к кровати, с ненавистью посмотрел на уснувшую жену. Да, он ненавидел ее, но так же сильно и любил, удивляясь, как можно одновременно испытывать настолько противоречивые чувства. Лилия была его болезнью, она убила в нем всю человечность, заставила прогнить его сердце и душу, но, в то же время никто другой не вызывал в нем такой нежности, как она. Лживая, высокомерная, холодная, она не подпускала мужа к себе, и, даже держа ее в своих объятиях, Слава ощущал, что мыслями Лилия находится далеко, не с ним. Он присел на кровать, провел пальцами по ее гладкой лодыжке. Лилия пошевелилась, убрала ногу под одеяло, но не проснулась от этого легкого прикосновения. Слава посмотрел в спокойное лицо жены, испытывая желание дотронуться до ее приоткрытых губ, но не стал этого делать. Просто наблюдал за безмятежным сном женщины, вспоминая тот день, когда он увидел ее в первый раз. Им обоим едва исполнилось по четырнадцать лет, мир казался большим и открытым для счастья, как и чувства подростков, только начавшие пробуждаться в их сердцах. Красивая девушка с изящной фигурой и блестящими каштановыми волосами покорила Славу мгновенно, бросив на него лишь один заинтересованный игривый взгляд. Он, худой и угловатый, с выгоревшими волосами, казался смешным, делая первые шаги к сближению с ней. Лилия не оттолкнула его, наоборот, приняла его ухаживания, и следующие два года, в течение которых они гордо называли себя «парой», были наполнены счастьем, смехом и ощущением, что все это продлится до конца жизни. А потом он почувствовал, что Лилия утратила к нему интерес. Вначале Слава не понимал, отчего она, всегда такая ласковая и внимательная, вдруг стала холодной, нервной, винил себя в чрезмерной опеке и излишней страсти. Все оказалось намного проще. Лилия просто перестала его любить, переключив внимание на его лучшего друга. В какой именно момент это случилось, Слава не знал, но как раз ее чувство к Максиму превратило их с Лилией в чужих друг другу людей. К счастью, Максим не замечал Лилию, хотя бы это радовало Славу. А Лилия злилась оттого, что не имеет власти над Максимом, и изливала свою злость на Славе. Он же, глупый мальчишка, продолжал надеяться, что его любимая, наконец, остынет, но шли дни, и Лилией все сильнее овладевала неразделенная страсть. Тогда Слава решился поставить точку в их отношениях, понимая, что дольше он не продержится. Он страдал, видя безразличие в ее глазах, а еще больше он злился, когда лицо девушки озарялось счастьем, едва лишь рядом с ней появлялся Максим. После школы отец предложил сыну переехать во Франкфурт, и Слава с радостью согласился. Максим уехал вместе с ним. Так захотел Славин отец, считавший, что Макс положительно влияет на его распущенного сына, а Слава не протестовал, зная, что этот переезд предоставит его другу шанс начать новую жизнь. Тогда он все еще считал Макса своим лучшим другом, несмотря на чувство Лилии к нему, и не был намерен портить с ним отношения из-за того, что бестолковая девчонка сделала неправильный выбор. Студенческие годы прошли весело, оба учились во Франкфуртском университете Гете, на одном факультете. Максим полностью отдавался учебе, явно рассчитывая на то, что одновременно с дипломом получит тепленькое место в компании Славиного отца. Так и случилось. Тамм заметил способности парня – по контрасту с собственным сыном, которого ничто не интересовало, кроме девочек и увеселений. Новыми знакомствами и выпивкой Слава пытался заглушить чувство, которое он все еще испытывал к Лилии. И дня не проходило, чтобы он не думал о ней, она ни на минуту не покидала его мысли. Максим, помнится, тогда посмеялся над Славой… – Все, братец, – сказал он. – Возвращайся в Калининград, предлагай ей руку и сердце, а заодно – «BMW» и шикарные апартаменты в центре города. Согласится! – И будет вздыхать по тебе, нося мою фамилию и обручальное кольцо на пальце. – Брось! Столько времени прошло. Все уже забылось, поверь. Сейчас Слава сожалел о том, что послушался совета Макса и принял решение, сломавшее жизнь им троим. Но тогда он немедленно вылетел в Калининград и долго умолял Лилию стать его женой. Она плакала от радости, уверяла его, что поняла, как она ошибалась, произносила слова любви, и Слава поверил ей. Он не догадался, что Лилия стремилась быть ближе к Максу, так и не утратив надежду заполучить его. Свадьба их была пышной, как и все праздники, которые устраивал Славин отец, невеста была прекрасна, жених – пьян от счастья. Грустно, что это торжество оказалось единственным счастливым днем в их супружеской жизни, так как все последующие оказались пропитаны ревностью, злобой и алкоголем. Лилия начала изменять ему уже в первый год их брака. Вначале Слава, ослепленный любовью, не замечал ее похождений. Да и в то время она все тщательно скрывала. Если она вернулась поздно – значит, задержалась у какой-нибудь новой подруги, или ходила с Кристиной на выставку, или помогала Пиа в галерее, или просто потеряла счет времени, прогуливаясь по магазинам… Сотни отговорок, в которые он верил. Искренний взгляд, страстные ночи, заверения в любви – Слава и не предполагал, что все это – фальшивка! О многочисленных любовниках Лилии он узнал случайно: услышал, как жена договаривается по телефону о встрече с неким Люком. За Люком последовал Марио, потом Рик и еще десятки молодых красавцев. И всех их отличало физическое сходство с Максимом. Темноволосые светлоглазые атлеты – только таких Лилия пускала в свою постель. А Слава мучился каждый раз, узнавая о ее новом увлечении, но не говорил ей ни слова, боялся, что она уйдет от него. Конечно, наступил момент, когда терпение его лопнуло, и тогда произошла их первая ссора. В ярости из-за услышанных от мужа оскорблений Лилия призналась, что терпеть его не может, и потребовала развода. Она и впоследствии прибегала к этой уловке, зная, что Слава в очередной раз упадет к ее ногам, умоляя не бросать его. Гордость окончательно покинула его, он полностью покорился женщине, которая лишь презирала его и использовала. Но именно Лилия открыла Славе глаза на его положение в семье. – Ты никому не нужен!! – кричала она. – Твой отец уже давно променял тебя на Кристину. И Максим! Он в большей степени сын для твоего отца, чем ты. Раскрой глаза, наконец! Посмотри, как ты живешь?! Кто ты такой для своей семьи? Ненужная помеха! Тебе ничего не могут доверить, в компании ты – всего лишь мальчик на побегушках, хотя мог бы занять место своего отца. Но нет! Ты лишь исходишь ревностью, бегаешь за мной, как собачонка, хотя должен заниматься главным – бизнесом! Придурок, вот ты кто! Всем об этом известно. Слава чувствовал, как в нем медленно закипает кровь. В словах Лилии было много правды, несмотря на то что они были пропитаны ядом и желанием ранить его побольнее. Чтобы как-то спастись от этого, избавиться от чувства обиды, терзавшего его душу, Слава начал пить. К тридцати годам он уже превратился в горького алкоголика, которого стыдилась вся семья. Один лишь Максим тогда поддержал его, как всегда, проявив благородство, – а Славу уже тошнило от него. Тот произнес пафосную речь, в которой выразил сожаление о том, что не заметил вовремя, как его лучший друг медленно разрушает свою жизнь. Не слушая протестов, Макс усадил Славу в машину и увез в Австрию, в клинику, где ему помогли справиться с алкогольной зависимостью. Алкоголь утратил свою власть над ним, но открыл дверь для других демонов. Слава уже не мог контролировать свои чувства, ибо если раньше выпивка отчасти заглушала ревность и злобу, то теперь они беспрепятственно вырывались наружу. Он уже отчетливо, без мутной пелены перед глазами, видел мир, в котором живет. Привязанность отца к Максиму и Берту наполняла его душу ненавистью. Любовь папаши к Кристине, чужой девчонке, раздражала Славу до боли. А нежные отношения отца с Пиа просто выводили его из себя. Старик никогда не смотрел так на мать Славы, более того, он частенько поднимал на нее руку, а потом и вовсе бросил ее. С этой же сухопарой немкой он носился, как с самой дорогой игрушкой в жизни! Но больше всего Славину душу разрушала его безнадежная любовь к жене. Ее он не смог вырвать из сердца. Слава продолжал терпеть измены Лилии, правда, сейчас она стала вести себя намного сдержаннее. И каждый раз, когда рядом с Лилией оказывался Макс, Слава терял самообладание. Он готов был убить своего – когда-то лучшего – друга только из-за того, что Лилия ласково смотрела на него, дарила ему улыбки, а еще хуже – думала о нем, когда ложилась в постель. Слава страдал оттого, что жизнь его проходила в путах ревности и ненависти, но он даже не пытался бороться, так как уже разучился жить другими чувствами. – Что смотришь? – спросила Лилия, внезапно открыв глаза. Слава опустил взгляд на ее обнаженную грудь и поднялся с постели, но она неожиданно потянула его за руку. – Иди сюда, – прошептала она, и Слава подчинился, не будучи в силах сопротивляться желанию. – Прости меня. Слава уткнулся лбом в ее горячее плечо. Все те же фразы… Он уже не верил им, но искренность в ее взгляде продолжала подкупать его. – Когда ты успокоишься? – спросил он. Лилия вдруг напряглась, отодвинулась от него и свернулась калачиком. Он увидел, что она дрожит, но не от холода, а потому, что плачет. Сердце его вновь наполнилось ненавистью, однако не к ней. Слава стиснул зубы от ярости и поднялся. – Отец ждет нас на обед, – сказал он. – Отдохни, еще есть время. * * * Слава подал руку жене, помогая ей выйти из машины, и почувствовал, как спина его похолодела от внезапного испуга. Перед его глазами возник момент, когда он увидел здесь, у главного входа, Марию. Первым его порывом было желание подойти к ней, но тут же возникло стремление сбежать. Слава и не предполагал, что отец прикажет привезти Машу во Франкфурт. Надеялся на то, что Тамм не захочет лично встречаться с девушкой, отправит в Петербург Берта, а то и вовсе забудет о ее существовании. Но, похоже, старик так и не изжил свою лютую ненависть, направляя ее даже на тех, кто не имел никакого отношения к произошедшему с ним и с Кристиной. И все же Славин отец не был бездушной машиной, в этом Слава был уверен, как и в том, что он не причинит девушке вреда. Неизвестно почему, но к Марии Слава испытывал добрые чувства. Да, она приходилась сестрой его главному сопернику – как в жизни, так и в любви, – но с первых же минут знакомства она покорила его своей мягкостью и добротой. Слава не желал девушке зла, хотя и ненавидел ее брата. Однако, увидев Марию в доме отца, он испугался, и только спустя некоторое время к нему пришло понимание, что этот визит к его отцу ничем ей не грозит. Кроме того, Слава думал, что сумеет объяснить причину своего знакомства с ней, он уже нашел вполне достойное оправдание. Отец крайне чувствительно относился ко всему, что касалось семьи. Слава решил надавить на его любовь к близким, зная, что это – беспроигрышный вариант. Он задумался, для чего именно девушку привезли в особняк, и практически сразу догадался о цели, которую преследовал его отец. Коварство старика поразило его, но еще большее удивление вызвала у Славы мысль о том, что отец вдруг начал догадываться об истинном участии Макса в покушении на его жизнь. Этого Слава боялся больше всего. Слава вспомнил, как в тот день Лилия пошла к дому, подав было руку Берту. Тот снисходительным взглядом смерил ее фигуру и приблизился к Марии. А та посмотрела на Берта так жалобно, что Славе захотелось провалиться сквозь землю. Слава уже намеревался заговорить с ней, но девушка исчезла в машине, не дав ему возможности объяснить, почему он не брал трубку. Хотя как он начал бы разговор с ней, ведь рядом с ним всегда – за исключением особых случаев – находилась Лилия? Сейчас, стоя в пустом дворе, Слава с нежностью думал о ней – искренней девочке Маше, тронувшей его сердце. – Долго тебя ждать? – раздраженно спросила Лилия. Он быстро подошел к жене и протянул ей руку, помог подняться по лестнице. Краем глаза он увидел молодого охранника, которому Лилия кокетливо улыбнулась, а тот, думая, что его никто не замечает, кивнул, слегка подмигнув ей. Слава поспешил отвернуться, чувствуя, как смешно он выглядит в эту минуту. Если бы его видел отец, наверняка не упустил бы случая поддеть сына, в очередной раз напомнив о том, насколько он ничтожен. В гостиной Лилия огляделась и направилась на террасу, увидев мачеху Славы в окне. Пиа сидела напротив инвалидного кресла и что-то рассказывала Кристине. Слава отвел взгляд в сторону, предпочитая не смотреть в безучастное лицо своей сводной сестры. Где-то в глубине его души загорелся торжествующий огонек, но Слава тут же погасил его, чтобы его настроения и злобной радости случайно не заметили посторонние. – Слава! – услышал он голос отца. – Зайди ко мне. Старик явно был зол, и Слава поспешил выполнить его просьбу, не желая раздражать отца еще больше. – Здравствуй. – Тамм протянул ему руку.